Герцогиня-охотница - Дженнифер Хеймор

Но Сара все еще сомневалась, что ей удастся провести других дам из высшего общества. Эти изысканные леди, несомненно, сразу разоблачат ее притворство и поймут, что она не имеет права быть компаньонкой сестры герцога.

Она глубоко вздохнула и постаралась избавиться от этих мыслей, отправив их в самый дальний угол своего сознания, где хранились все сомнения. Она справится. Сара сделает это, ведь отец уверен в том, что она достойна оказанной чести. Она сделает это потому, что Саймон верит в нее, а Эзме радостно заявила, что это лучшая идея ее брата. Сара сделает это для семьи Хокинз и еще ради собственного эгоистичного желания поболтать пальчиками ног в шелковистых водах жизни высшего общества.

И самое главное, она сделает это, чтобы быть рядом с Саймоном.

Сара еще раз обняла отца, так же быстро, коротко и крепко, как он ее, и поспешила к одному из двух приготовленных экипажей, в котором Роберт Джонстон уже сидел на месте кучера. Она открыла дверцу и поставила ногу на подножку, когда услышала громкий окрик «Сара!». Она остановилась и посмотрела в сторону второй кареты.

Там стоял Саймон, и брови его были нахмурены. Он оглянулся вокруг на суетящихся слуг и несколькими длинными шагами преодолел расстояние от одной кареты до другой. Он наклонился к Саре и сказал тихо, чтобы никто другой его не услышал:

– Ты поедешь в одной карете с нами.

Румянец мгновенно вспыхнул на ее щеках при виде Саймона.

– Ох, – пробормотала она. – Конечно!

Сара по привычке предположила, что поедет с Эми, горничной леди Эзме. Но теперь она была компаньонкой. Конечно, Сара могла бы и сама догадаться, что компаньонка должна быть рядом с леди во время долгого путешествия в Лондон.

Она состроила Саймону гримасу, а он, усмехнувшись в ответ, пожал плечами и показал в сторону первой кареты:

– После вас, мисс Осборн.

Мисс Осборн. Он никогда не называл ее так раньше. Конечно, к компаньонке сестры он должен обращаться именно так. Она последовала за ним к первому экипажу и оперлась на его руку, залезая внутрь. Эзме уже сидела на переднем сиденье, обитом сиреневым бархатом, и Сара устроилась рядом с ней. Саймон забрался внутрь следом и сел на противоположное сиденье.

Поприветствовав Эзме, Сара посмотрела в окно. Сэм и Тео уехали рано утром. Отъезд Саймона был отложен на более позднее время из-за необходимости упаковать весь багаж Эзме. Сейчас Марк и слуги собрались на лужайке перед домом, чтобы пожелать им счастливого пути. Чуть поодаль Сара увидела отца, сжимавшего в руках свою широкополую шляпу. Он поднял руку и помахал ей.

– Прощай, папа, – прошептала она.

Должно быть, Саймон подал сигнал, потому что карета тронулась с места. Сара ощутила рывок, и что-то щелкнуло внутри нее. Она почувствовала, как рвется ее связь с этим местом. Она была свободна. И пресловутые нити, связывавшие ее с родным домом, оборванные летели по ветру позади. Лошади шли бодрой рысью, унося ее прочь.

Сара любила своего отца, и ей совсем не хотелось оставлять его одного. Однако такова жизнь. Он остался стоять в облаке пыли от удаляющейся кареты, а она отправлялась исследовать новый мир, охваченная радостным волнением, поднимавшимся из глубин ее души. И все же, когда Айронвуд-Парк скрылся за поворотом дороги, Сара тяжело вздохнула.

Саймон смотрел на нее понимающе.

– Мы ведь еще даже не доехали до деревни.

– Я знаю… Мы проедем через нее? – спросила Сара затаив дыхание. – Просто я уже не помню, что там за пределами парка.

– Правда? – Эзме смотрела на нее, округлив глаза.

– Когда мы с папой приехали сюда, мне было всего восемь лет, – объяснила Сара. – Помню, мне было очень грустно оставлять наш старый дом в Манчестере, в котором умерла мама.

Глубокая складка появилась на лбу Эзме. Она была из тех редких счастливых людей, которые никогда не теряли близких, поэтому всегда чувствительно реагировала на разговоры о смерти. Сейчас, учитывая, что мать Эзме исчезла, говорить о собственной матери в прошедшем времени было не слишком умно.

– Я дулась на отца всю дорогу из Манчестера, – продолжила Сара. – Меня пугало новое место, где я никого не знала, и я не представляла, как мы там будем жить.

– Думаю, тогда ты не предполагала, что окажешься в ежевичном кусте, – сказал Саймон.

В его улыбке промелькнуло нечто такое, от чего у Сары перехватило дыхание, и ей пришлось отвести взгляд, прежде чем ответить.

– Конечно, нет. В первые дни по приезде папа был очень занят, и я бегала везде одна.

Эзме нахмурилась.

– Ты гуляла и попала в ежевичный куст?

Эзме никогда не слышала эту историю.

– Я случайно упала в один из кустов, что растут у ручья, и застряла. Мне повезло, что его светлость обнаружил меня раньше, чем я получила глубокие раны, пытаясь выбраться сама.

Однако на колене Сары остался маленький шрам, который каждое утро, когда она надевала чулки, напоминал ей о том дне.

– Тогда я привел ее к нам в дом, чтобы миссис Хоуп обработала ее раны своей чудо-мазью. И именно в тот день Сара познакомилась с нашей мамой.

– И мама сразу полюбила Сару, – закончила Эзме. Она знала, что так и было.

– Точно, – сказал Саймон.

Сара улыбнулась. Но эти воспоминания отозвались болью в ее душе, напомнив о том, что герцогиня бесследно исчезла. Она встретилась глазами с Саймоном, и его лицо приняло серьезное выражение.

– Мне интересно, понравится ли тебе в Лондоне.

Сара почувствовала, как вздрогнула сидящая рядом Эзме. Она считала Лондон грязным и дурно пахнущим городом, но ее брат не разделял этого мнения.

Эзме все еще была очень застенчива в присутствии Саймона. Такая же проблема была с Люком и Сэмом. Но никто не мог оставаться застенчивым рядом с Марком, который мог уговорить даже самую скрытную черепаху выглянуть из своего панциря. Однако из всех своих братьев Эзме была наиболее близка с Тео, младшим из братьев; их роднил схожий темперамент: оба все держали в себе и предпочитали научные достижения социальным.

Эзме также не стеснялась Сары. Поэтому Сара очень хорошо знала, что юная леди думает о Лондоне. Но если Эзме хотела скрыть свое отвращение к этому городу от своего брата, Сара не могла обмануть ее доверие и рассказать об этом.

– Я верю, что Лондон мне понравится, – сказала она Саймону.

Если бы Саймон спросил ее сейчас, почему она так думает, она не смогла бы ответить. Сара просто верила, и все. Лондон должен был сделать нечто действительно ужасное, чтобы поколебать эту веру.

И как может ей не понравиться город, в котором жил Саймон?

Следующую часть пути Саймон и Сара проделали в полной тишине. Эзме пыталась читать, но от движения кареты ее укачивало. Когда она, наконец, уснула, ее щека покоилась на шелковой подушечке сиденья кареты.