Мишень - Максим Суховей

— Какой? — насторожился Олег.

Волк поглядел на него поверх очков — пристально и серьезно:

— Знаешь, когда-то у меня была скверная привычка мыслить глобальными категориями… Действительно, скверная. Но смерть, как ни крути, заставляет многое пересмотреть… Собственно, раньше я бы даже возможность такой встречи от тебя скрыть постарался, потому что ничем она тебе не поможет, скорее наоборот, и с разговором нашим не связана никак, и с твоим предстоящим Выбором, — он улыбнулся невесело. — Зато с тобой связана. Честность, может, и не лучшая политика, но по крайней мере, сам себя не перехитришь…

— Хватит преамбул, а? — поморщился Олег. — Как-то вот связываются у меня долгие вступления с какой-нибудь очередной пакостью в мой адрес.

Волк еще некоторое время разглядывал Олега, не отводя взгляда, потом медленно кивнул и отмахнул кому-то рукой. Очередной покойничек пожаловал, хмуро подумал Олег. Интересно, а я-то сам жив, или как?.. Нарочито неторопливо он обернулся — и замер. От сосняка, из расплывающегося серого фона к нему шла Кэт — такая же черно-белая, словно выцветшая, как и все вокруг.

И снова Олег не кинулся ей навстречу — он не верил этому черно-белому миру. Вместо этого он потянулся к ней «слухом», но знакомый четкий гитарный ритм размывался помехами почти до неузнаваемости. Теплый меховой плащ, в котором Олег видел ее в последний раз, смотрелся здесь как-то до странности, чуть ли не до слез неуместно.

Он поднялся с поваленного дерева, неуверенно шагнул к ней, спросил тихо:

— Это… ты? Ты действительно здесь?

— Не знаю, Олег, — так же тихо откликнулась она, подходя, опустилась на бревно, кутаясь в свой плащ. — Не знаю… Холодно…

Олег присел на корточки, взял ее руки в свои, чуть не вздрогнув от прикосновения — ладони Кэт и в самом деле были ледяными. Он — впервые со школьных времен — не знал, как начать этот разговор. Ну же, «снайпер», мрачно поторопил он себя, ты же буквально только что мечтал вопрос ей задать… Вот только сейчас он поперек горла встал.

Он прокашлялся, поднял глаза, глядя ей в лицо — спокойное, чуть отрешенное:

— Знаешь… Приходил тут ко мне один деятель…

— Я ей сказал, — негромко сообщил Волк. — Она знает.

Олег недобро покосился на него:

— Шпионим?

— Зачем? — пожал плечами Волк. — Твоего приятеля-наемника я отслеживаю, а с чем он к тебе приходил — ленивый догадается…

— И… в общем, я не знаю, соглашаться мне или нет. Понимаешь, он ведь мне предлагает решить за тебя.

— Привыкай, — ее губы тронуло подобие улыбки. — Если бы ты меня сразу послушался… Сейчас уже поздно. Сейчас даже твой отказ от Выбора сам по себе будет Выбором. А я… мне тоже придется ждать твоего решения, таковы правила.

— А если бы тебе предложили решить за меня, что бы ты выбрала? Смерть? Или эту… квазижизнь? Я ведь того, кто мне это предложил, не чувствую как живого, хоть он и говорит, действует, чувствует, мать его, что-то… Решения принимает.

— Мне бы не предложили, — покачала головой Кэт. — Потому что я уже… выбрала то, что выбрала. Сигаретку не дашь?

Олег вскочил, хлопая себя по карманам — почему-то он никак не мог вспомнить, куда сунул пачку. Наконец нащупал ее в нагрудном кармане, протянул Кэт, Волку, закурил сам, неловко переминаясь с ноги на ногу. Он совершенно не представлял, о чем говорить сейчас — и надо ли вообще что-то говорить.

— Я… это… В смысле, как ты вообще? — наконец выдавил он из себя, кривясь от собственного идиотизма. Кэт рассмеялась невесело:

— Ну ты спросил, Панин! Здесь — получше, там — похуже… А вообще… Холодно мне, Олег. И пусто. Межеумочное какое-то состояние, я даже не знаю сейчас — я это или не я? Я с тобой говорю — или кто-то другой?

Пришедшую от Волка волну напряжения Олег кожей ощутил, резко повернулся к нему. А Волк неторопливо поднялся с бревна — нарочито спокойный, собранный:

— Так, друзья мои, нас, похоже, засекли.

— И что? — тупо спросил Олег.

— Для тебя — точно ничего особенного. Видишь ли, мы с тобой, в общем-то, в разных измерениях существуем, для контакта нужна сложная комбинация факторов… и как раз сейчас кто-то пытается эту комбинацию разбалансировать.

— Кто?

— Кто-то, кого я не знаю. Либо внутри Договора произошла замена, либо… Либо этот кто-то со стороны, — Волк внезапно неестественно изогнулся — как искаженное изображение на телеэкране. — Так… Договорить нам точно не дадут. Запомни на всякий случай вот что: есть места, откуда до меня или до нее проще дотянуться. Постарайся воссоздать факторы, будет проще. Когда будешь…

Голос его пропал внезапно, словно кто-то выключил звук. Черно-белая картинка пошла серой рябью, Олегу даже показалось, что он слышит треск разрядов. Крутнувшись на месте, он еще попытался схватить за руку Кэт, но вместо этого провалился в пронизанную искрами разноцветную крутящуюся мглу.

Открыв глаза, он какое-то время смотрел в низкий потолок. Чувствовал он себя, как ни странно, отдохнувшим, почти что бодрым — этакая мрачная бодрость из разряда «что бы такого сделать плохого?»…

Он приподнял голову — Джейн кемарила в кресле, держа руку на рукояти пистолета. Олег тихонько, чтобы не разбудить ее, спустил ноги с койки, полез в карман за куревом — и выругался одними губами: в пачке болталась одинокая сигаретка. До того, как он заглотил злосчастную голубую капсулу, их определенно было больше.

Олег потер лицо ладонью, закурил. Странный сон — если, конечно, это был сон — запомнился до мелочей, словно записанный на пленку. Совершенно не так, как обычно запоминаются сны. Ну и что же это было? — сумрачно подумал он. То, что я в реале действовал бы и строил беседу совершенно иначе — это к гадалке не ходи. И тем не менее… Ту информацию, что у меня в мозгах всплыла, на проделки расшалившегося подсознания уж точно не спишешь. И сигареты, опять же, подевались куда-то — впору предположить, что мы их действительно во сне скурили!..

Вообще, в «озарения» и «вещие сны» верил Олег слабовато. Ну вот не случилось как-то такими вещами пользоваться. Может, у кого-то из И-группы — у тех же «сенсоров», например — эти фишки и работают, но у данного конкретного «снайпера» Панина О. Н. — ни в какую… До недавнего времени. Впору в самом деле в некую «вторичную инициацию» — интересно, что это за зверь такой? — поверить. И то, что какие-то новые способности проклевываются то и дело, не то что не радует, а прямо-таки до белого каления доводит. Насколько оно проще все-таки — быть самым обычным опером! Посредственностью…

Вот и сейчас — если подумать, так Волк никакой такой серьезной информации не сбросил, по сути дела, все, что относится к этому долбаному Договору, сам Олег и озвучил. Может, действительно — догадывался об этом, и не хватало только собеседника, чтобы все это сформулировать?..

И еще — Кэт… То, что ты ее там видел и говорил с ней, «снайпер», еще не значит, что она там была. И опять — никаких тебе подсказок. Решай сам. А как тут решать? Ну скажите, как? Ведь тот самый случай, когда ни логика для поиска решения неприменима, ни интуиция! Не работает здесь традиционный инструментарий И-группы… Что же остается? Разве что совесть, усмехнулся Олег. Вот уж действительно непривычный инструмент…

К черту, подумал он. Пока — к черту. Пусть с неким гипотетическим дублером Колдуна прокололся я, аки фраер ушастый, но какую-то пользу из ситуации извлечь все же надо. Зря мы, что ли, сюда ломились? А для начала выясним-ка мы, чем у нас дышит гениальный физик Андрей Ляхов, ученик и идейный наследник профессора Крамнера, с коего, похоже, весь сыр-бор и начинается…

Эсбешник, дежуривший в коридоре, растянул губы в вежливой улыбке, хотя во взгляде скорее сквозило классическое: «попался б ты мне пьяный да связанный!». Олег вопросительно вскинул бровь, эсбешник изобразил пригласительный жест:

— Направо по коридору, комната шестнадцать, пожалуйста. Вас ожидают.

Аудиенция, стало быть, уже намечена… Олег высокомерно кивнул и двинулся в указанном направлении.

Похоже, комната шестнадцать была здесь аналогом конференц-зала — по крайней мере, размером она не уступала салону небольшого автобуса. Ляхов, покуривая трубочку, восседал за длинным столом — не во главе, как можно было ожидать, а скромненько, в одном из боковых кресел. Он улыбнулся Олегу и жестом пригласил садиться напротив. Ну надо ж, какие мы демократичные! — усмехнулся про себя Олег, усаживаясь.

Ляхов выложил на стол пачку сигарет, придвинул пепельницу и снова окутался ароматным дымом, разглядывая Олега. Олег поблагодарил кивком и неторопливо закурил, в свою очередь внимательно изучая Ляхова — пока без подключения Волны. Да, первое впечатление оказалось… странным. Олега бы, например, ничуть не удивило, если б этот дядька, несмотря на бороду, лысину и брюхо, вдруг взял да и прошелся колесом — просто так, ни с того ни с сего. Потому что захотелось…