#властный редактор (СИ) - Силаева Ольга

— Да, — неохотно сказала я. — И было здорово, хотя и быстро закончилось. Будешь рассказывать о своих пубертатных победах, или всё-таки ляжем спать?

— Ляжем, — неожиданно согласился Кирилл. — Дай руку.

Я нахмурилась.

— Это ещё зачем?

— Не «зачем», а дай сюда.

Я неохотно протянула кисть, и сильные пальцы тут же притянули её к твёрдой горячей груди ладонью вверх.

— Эй!

Тихий смех.

— Боишься, что я притяну её вниз на своё самое дорогое?

Шершавая подушечка пальца прошлась по ладони, описывая круг. Я задержала дыхание.

— Нравится?

— Нет, — прошептала я. — Ни капельки.

— По тебе заметно. Закрой глаза и считай вдохи. Раз… два…

Три, мысленно произнесла я. Четыре. Пять…

Движения его пальцев на моей ладони были странно расслабляющими. Сильные тёплые пальцы, ведущие меня в сон…

Семь… восемь… четырнадцать…

— Засыпай, ежонок. — Чья-то рука коснулась моих волос. — Завтра Новый год.

Тридцать первое число, сонно подумала я. Ни ёлки, ни президента в телевизоре, ни подарков, зато десять часов перед ноутбуком и норовящий тебя раздеть куратор. Что может пойти не так? Идеальные условия для того, чтобы написать бестселлер, правда?

Особенно когда ты засыпаешь и чувствуешь, как внутри тебя просыпается маленькая девочка, которая ещё не знает ни о банковских кредитах, ни о бестселлерах и книжном рынке, ни о мужчинах. Ей просто хочется, чтобы ей рассказали сказку.

Завтра я буду писать для неё.

Глава 12

Кирилла не было рядом, когда я проснулась. Постель была смята, а подушка успела остыть — он встал рано, куда раньше меня. Интересно, где он был?

Впрочем, я не собиралась искать его, теряя драгоценные минуты свободы. Нет уж, лучше я постою у окна, любуясь утренним солнцем. Последнее утро уходящего года. Хорошего года, наверное.

Я не жалела, что мы расстались со Славкой. Я не жалела ни о чём. В конце концов, какой смысл жить с кем-то, кто тебя не любит? Ради тёплого угла? Ради того, чтобы дома кто-то был?

Нет уж, мрачно подумала я. Даже здесь, с Кириллом, который контролировал каждый мой шаг, я чувствовала себя счастливее. Хотя, конечно, роскошный коттедж здорово этому способствовал, чего себя обманывать.

Понравился ли мне Кирилл, будь он просто симпатичным водопроводчиком? Я на миг задумалась. Потом вспомнила, сколько пришлось отвалить за простую смену сифона под раковиной, произвела в уме нехитрые расчёты и порадовалась получившемуся шестизначному числу. Да. Если бы дело было в деньгах, разница, пожалуй, была бы невелика.

Но дело было не в деньгах. А в уверенном, чуть насмешливом взгляде, в лёгком наклоне головы, в широких плечах, к которым порой хотелось прильнуть, и ещё…

Дальше мои мысли приняли настолько неприличный оборот, что я решительно отправилась чистить зубы.

После короткого душа я влезла в домашние шорты и короткую свободную футболку с весёлой надписью, заправила постель и бодрым шагом направилась вниз. Завтрак и ноутбук. Других планов у меня не было.

Но едва я вышла на лестницу, все планы вылетели у меня из головы.

Потому что я увидела ёлку.

Никогда раньше я не подозревала, что в обычный жилой дом можно пронести ёлку такого размера. Такой высоты. Разлапистая стройная красавица упиралась в самый потолок — и одновременно выглядела потрясающе уютно и уместно.

И она уже была наряжена.

Десятки золотистых, алых, лазурных и серебряных шаров мерцали в ветвях, и по меньшей мере две трети были расписаны и изукрашены вручную. Лакированные шишки, пышные ленты мишуры, переплетающиеся на игрушечных серебряных коньках, притаившиеся в иголках гирлянды, готовые вспыхнуть, хрустальные олени и винтажная Красная Шапочка, глядящая на изогнутого в прыжке волка.

Я задрала голову. И взглянула на удивительную белоснежную звезду, усыпанную блёстками, бисером, и горящую ровным жемчужным блеском в свете дня.

— Ух, — выдохнула я.

— Рад, что тебе нравится.

Я обернулась. Кирилл, с мокрыми после душа волосами и с полотенцем на шее, стоял в шаге от меня. Он дышал ровно и неслышно, и капли воды, замершие на его груди, поблёскивали в такт его дыханию.

А ещё, подумала я, опуская взгляд на полотенце вокруг его бёдер, он был совершенно не одет.

— Сегодня твоя очередь меня соблазнять? — поинтересовалась я.

Кирилл прищурился.

— Вообще-то я еду на деловую встречу после завтрака, — сообщил он. — Но могу взять тебя с собой. С ноутбуком на заднем сиденье, закутанной в плед, голой и босой. Устроить?

Почему-то у меня не возникло ни малейшего сомнения, что он это сделает.

— Нет, — немедленно сказала я.

Кирилл несколько секунд разглядывал меня. Потом качнул головой.

— Ладно. Не буду поддаваться искушению. Сырники ждут на кухне. Можешь пока пооблизываться на ёлку, если хочешь дождаться меня.

— Немного жаль её, — тихо сказала я. — Ёлку. Ведь её срубили.

— Ежонок… — Его лицо смягчилось. — Не только маленькие ёлочки выращивают для Нового года. Больших елей это тоже касается. Просто ценник немного другой.

Я открыла рот. Такая простая вещь мне в голову не пришла.

— В питомнике вырастят ещё сотни, и ещё краше, — уверенно сказал Кирилл. — А так не посадили бы ни одной. Так что брысь вниз, и не вздумай вешать нос. Накажу.

Я вскинула бровь.

— Это ещё как?

— Будешь завтракать без меня, — отрезал он, и, даже не думая поправить сползающее на глазах полотенце, резко развернулся и направился одеваться.

Начинать завтрак в одиночестве и впрямь не хотелось. Особенно пока я глядела в спину своему спутнику, не забывая про полотенце, низко сидящее на мускулистых бёдрах. Нет, Кирилл занимался не только медитацией. Он не пренебрегал тренировочным залом, это как минимум.

А вот я…

Я критически оглядела себя в шортах. М-да. Впрочем, к чёрту: пара лишних килограммов на бёдрах не испортят мне настроение в это утро. Особенно рядом с такой ёлкой. Как только Кириллу успели её доставить и нарядить так быстро?

Ярких коробок с подарками под ёлкой не было: я всё-таки не удержалась и заглянула. Зато мой ноутбук, включенный и стоящий на зарядке, был тут как тут.

Вот и отлично.

Я плюхнулась напротив и запустила Ворд. Напишу полстранички, пока Кирилла нет рядом.

Полуобнажённого, загорелого Кирилла с влажными волосами и каплями воды на грудных мышцах. С полотенцем, небрежно скрывающим низ плоского живота.

Гм. О чём я там собиралась писать?

О страсти. О внезапном, оч-чень внезапном и очень горячем порыве страсти. Потому что если я всё это не запишу, я взорвусь.

Я снова увлеклась так, что не видела ничего вокруг. Будь я одета или раздета, это ничего не изменило бы. Ведь мои герои, едва встретив друг друга, уже не были способны друг друга отпустить.

Искры, пронзающие кожу. Ваши лица сближаются, и уже невозможно отвести взгляд. Невесомое касание на коже — и ты понимаешь, что не испытывал раньше ничего подобного. Никогда. Ни с кем.

… Интересно, что произошло бы, если бы Кирилл коснулся меня именно так? Не успокаивая на ночь, не заворачивая в собственный пиджак, не приказывая и не убеждая, а влюбившись? Желая не просто соблазнить, а сделать своей, потому что он жить без меня не может?

Я долго, долго смотрела в текст.

Кирилл…

Но ведь сейчас я писала не о нём.

Люблю ли я своего теперешнего героя?

Врать себе было нельзя. Про роман — нельзя. Фальшь отображается мгновенно: ты сам ещё этого не понял, а читатели уже почувствовали.

Мой герой был хорош. Но я уже начала охладевать к этому парню, потому что, чего уж там, представляла на его месте совершенно другого мужчину.

Того, кто спас меня вчера утром. Того, кто раздел меня вчера вечером. В кого я почти влюбилась, опасно балансируя на грани, и лишь его неосторожное признание, что моя влюблённость была нужна ему для дела, меня удерживало. Лишь оно одно.