Железный Феникс 2 - Виктор Котович

всё подчистят. И вопросы появятся уже к нам.

— Ничего не остаётся, кроме как добраться до Поживы, — тяжко вздыхает Райт, поглядывая на теряющуюся среди взгорков дорогу. — Судя по той информации, которой мы владеем, началось всё именно там.

— Ты прав, — соглашается Гайла. — Тот бандит успел кое-что мне рассказать. Точнее, из его бормотания я толком разобрала лишь одно слово: обелиск.

Райт страдальчески хватается за голову:

— Что, опять⁈ Да сколько можно?

Гайла согласно кивает, даже не думая что-то пояснять.

— Может, мне тоже расскажете, чтобы я мог поохать с вами за компанию? — ехидно вопрошаю я. — Заодно и про свои невероятные способности просветите. А то даже не знаю, чего от вас ожидать, напарррники.

— Ладно, — Гайла оглядывается по сторонам. — Только давайте уже выдвигаться. До деревни путь неблизкий.

Я тоже оглядываюсь напоследок. Что сейчас делают те псевдо-ратники? Разыскивают нас? Или спешат с донесением к своим руководителям?

— А можно ли добраться в Поживу с помощью портатора? — спрашиваю в спины ушедших далеко вперёд товарищей. — Я про тех ребят, что остались в городе.

— Вряд ли получится, — после небольшой паузы отвечает Райт. — Слишком много содержащей эфир породы, слишком сильные магические возмущения. Можно переместиться совсем не туда, куда планировал.

— А телефоны… В смысле, можно тут у вас как-то передать сообщение на расстояние? — наконец догоняю шуструю парочку.

— Можно, — с некоторым удивлением в голосе отвечает всё тот же Райт. — Ты до этого в пещере жил что ли?

Гайла смущённо закашливается, внезапно припомнив кое-что из общего прошлого. А я степенно киваю:

— Что-то вроде того. Жил в пещере, воспитан дикими кроликами, вышел к людям совсем недавно… Так что по сути вопроса?

— Ну, — тянет Райт, — трансляторы там тоже скорее всего не работают. Хотя есть варианты организовать передачу. Особенно если среди них есть… кхелот.

Гайла сердито вскидывается:

— Хватит придумывать! Все наши учтены и никто не покидал острова без разрешения.

Вспоминаю вопросы, которые задавал Рах Шан во время нашего поединка. Было там что-то про ещё одного кхелота, с которым я мог якобы повстречаться. Тогда посчитал, что речь о Гайле. А если нет? Судя по умениям девушки, её сбежавший сородич может представлять серьёзную опасность. И вряд ли господин советник стал бы расспрашивать меня от нечего делать.

— Конечно-конечно, — бормочет Райт, пока я предаюсь воспоминаниям. — Кхелоты и росы — дружба навек, ага.

— Заткнись, — чуть ли не рычит девушка. — Ещё скажи, что это я во всех росских бедах виновата. Ваши болваны и сами горазды родную кровь проливать, без всяких кхелотов.

— Это я к тому спрашивал, — повышаю голос, чтобы прервать непонятно откуда взявшийся конфликт, — что дорога от Кущей до Поживы всего одна. Так что надо смотреть в оба.

Гайла и Райт на это ничего не отвечают, упрямо смотрят вперёд. То ли стыдятся своей вспышки, то ли остаются при своём мнении. Скорее всего — и то, и другое.

— Гайла, — не сдаюсь я. — Что за способности ты использовала на тех бродягах?

Девушка молчит так долго, что я открываю рот, чтобы переспросить. Но она меня опережает.

— Контроль крови, подумаешь, — бросает пренебрежительно. — Человек двадцать охватить смогу.

— Получается, ты заставляешь человека делать то, что тебе нужно?

Девушка кивает:

— «Заставляю» — да, это верное слово. Я контролирую тело, но не разум. В отличие от этого дохляка.

Она взмахивает рукой в сторону Райта. «Дохляк» в ответ насмешливо кланяется:

— Куда уж мне до кровавой богини.

— Когда-нибудь я тебя прикончу, — беззлобно обещает Гайла. — За твои богохульства и длинный язык.

Но буря эмоций уже улеглась. Выдерживаю для приличия паузу и снова интересуюсь:

— Почему ты не стала использовать контроль на тех ратниках?

Девушка пожимает плечами:

— Ваша кровь плохо на меня влияет.

— Что это значит?

Но вместо Гайлы оживляется Райт.

— Она из-за этого умом трогается, — радостно выдаёт он чужие секреты. — Начинает крошить всех без разбору. Я один раз видел её в деле — жуть, еле ноги унёс, — он ободряюще похлопывает девушку по плечу. — Не волнуйся, мне тот новичок тоже совсем не нравился.

— Надеюсь, я тебя устраиваю немного больше, — неловко шучу я. — Ровно настолько, чтобы помочь в случае необходимости.

— Посмотрим, — в выражении лица Райта мелькает что-то хищное. — Не решил пока.

— Такого больше не повторится, Макс, — голос девушки спокойный, будто замороженный. — Никогда.

Райт недоверчиво хмыкает, но не спорит. Я тоже лишь склоняю голову в знак согласия. Повторится — не повторится, какая в сущности разница? Как накроет — тогда и думать буду. Гайла, конечно, крута, но меня тоже голыми руками не возьмёшь. Зато теперь буду знать, чего можно от неё ожидать.

— Ладно, проехали. А что такое этот ваш обелиск?

В который раз отвечает Райт, который оказался куда болтливее, чем я ожидал:

— А это один из артефактов, которые раньше были натыканы тут повсюду. Ну, ещё до Великого распада. Раньше они открывали подземелья с сокровищами.

— А теперь?

— Теперь они не работают. Но всякие умельцы, — седоволосый зловеще ухмыляется, — всё время стараются их активировать. Чего только ни придумывают.

— Чего?

— Молятся, оргии устраивают. Жертвы приносят. Иногда всё сразу. И главное — никому не докажешь, что бесполезно. «Власти скрывают», мол.

Беседа уходит в сторону. Райт травит байки — невероятные истории, в которых якобы сам принимал участие. Гайла отмалчивается, лишь изредка кивает или усмехается. Я слушаю, впитывая чужую реальность. И плевать, что больше половины там вымысел. Надо же с чего-то начинать.

А ещё посматриваю по сторонам — я всё ещё ожидаю если не погони из города, то побега преступников со стороны деревни.

Поэтому темнеющие вдалеке домишки я замечаю первым. Как и движущуюся нам навстречу чёрную точку. Трём магам опасаться одинокого путника не резон, поэтому скрываться даже не думаем. Наоборот, спешим навстречу, чтобы как следует расспросить.

И совсем скоро понимаем, что с этим человеком что-то неладно. Он передвигается короткими перебежками, слегка подволакивая левую ногу. Это ратник — грязный, лохматый и измождённый. Его гир весьма потрёпан, хоть никаких повреждений, а тем более ран, на нём не видно. На осунувшемся лице странно выделяются белёсые, будто