Туда, где кончается Лес - Лада Монк

на меня,

Но в самый последний момент,

Уже соприкасаясь с его гривой, я подпрыгнул и схватился руками за ветку дуба.

Серебристый рог,

Дающий благословения и насылающий проклятия,

Глубоко вонзился в прочную кору и засел в ней.

Долго пытался единорог, раздувая ноздри, освободиться, но все было тщетно.

Только горсти желудей сыпались на землю и ему на голову,

Когда он тряс гривой и издавал звуки,

Какими выражает свое недовольство ездовая лошадь.

Смеясь, я спрыгнул с дерева, погладил беленькую клячу и пошел дальше на своих двух.

Не боясь разбойников или браконьерских капканов,

Любуясь филинами и мотыльками,

Прислушиваясь к голосам лесных духов и громовым отголоскам искр, падавших с неба в траву жемчужинами,

Я вышел к озеру.

Подсказанное древними голосами направление и мигание подсвечивавших дорогу светлячков

Привели меня туда.

Темные ветви над моей головой смыкались в прочный купол,

Я раскромсал их голубым кристаллом и покинул лес,

Тут же я был ослеплен!

Сначала Солнцем, от которого успел отвыкнуть,

А потом красотой игравших у воды нимф.

Подвесные мосты от скалы к скале тянулись высоко над их головами,

Они были обшиты мхом и укреплены цветочными и виноградными лианами,

Арки же, к которым мостики вели, заросли плющом, как решеткой,

И весь уголок чудесного края, в котором я оказался,

Виделся нетронутым, покинутым шумным скопищем имен и культур, хранящим неприступную природу с ее первозданными красотами.

Нимфы отдыхали на кувшинках.

Огромные водяные лилии раскрывались, приглашая их прилечь на душистые розовые лепестки.

Их стройные станы, мне грезилось, созданы из жидкого золота:

Были они переливчатыми, полупрозрачными, сверкающими.

Цветочные венки украшали головы прекрасных лесных нимф,

Аморфный шифон и пузырьки пены стали всею их одеждой.

Они смеялись, прыгали с лотоса на лотос,

Во все стороны летели брызги и пыльца.

Обвороженный цветочными девами, очарованный ими,

Я подходил ближе и ближе.

Это вам не принцы и не пираты! Ими любоваться — сплошное удовольствие.

Шаг, еще один, другой…

Совсем не заметил я,

Как наступил на поднимавшийся из воды, чтобы обнять берег,

Стебелек лотоса.

Запретный цветок хрустнул под моими ногами, осыпались его неприкосновенные листья на землю,

Как на мою голову осыпался гнев духов, превратившихся в фурий!

Остервеневшие наяды по воздуху гнались за мной до самой воды,

Я сделал шляпу лодкой, а перо — парусом,

И мой корабль, то и дело утопавший и мокший в жестоких волнах,

Помог мне удрать.

Он понес меня в Карнандес,

Узнаваемый по копьям и пушечным дулам вместо стен.

Фетровый черный кораблик обошел место,

Где затонул галеон «Королева Аннетта»,

Ставший, как в легендах горного народца,

Горящей лодкой, уносящей павшего варвара в последний северный закат.

Белокаменные крепости, алые с синим флаги и щиты с неправильными, угловатыми, геральдическими фигурами,

Всюду — белые розы, двоюродные сестрицы наших багряных цветов.

Математически выверенные углы улиц и изгибы подножек у всех повозок! Нет, это невозможно!

Чистота кирпичных серых дорожек сводила меня с ума, поэтому я на них плюнул.

Указатели, к которым моей рукой были приписаны отколотым от стены мелом непристойные дополнения,

Довели до замка, где давным-давно жили король, королева,

Где жили их наследники, двенадцать принцев и принцесса:

Аврелий Рассудительный,

Бенедикт Мудрый,

Витольд Несокрушимый,

Герман Проворный,

Дидьен Отважный,

Евстафий Прозорливый,

Жозе Неустрашимый,

Близнецы Зигфрид Остроумный и Замиль Неприступный,

Которых друг от друга отличают только положения мушек на щеках,

Игнатиус Прекрасный,

Кальман Благородный,

Упавший с качелей в колючие кусты роз и потерявший зрение,

Лавр Жизнелюбивый

И Миллисент Жемчужная.

Словом, хе, все эти легендарные царственные зануды, живущие ныне только в песнях сказителей.

У гвардейца, спавшего под знаменами над вратами крепости,

Окруженной глубоким рвом,

Я украл железный шлем и метнул его в витражный портрет королевской семьи во всю стену.

Кто же знал, что этим я перебужу всю охрану?

Стражники на белогривых конях гнались за мной,

Пока сине-красные флаги не сменились изумрудно-бордовыми —

Так я воротился в королевство Флердеруж,

Запутавшись во всех знаменах и случайно скосив флагштоки.

Дороги помнят следы моих сапог, я с натянутой по самые глаза шляпой и заткнутыми ушами могу дойти по ним в любую часть земли красных роз и шиповника.

Шумные трактиры, королевские академии, яблоневые сады, даже башня…

Что-что? Вы ничего не знаете о башне?

О, пантеон, восседающий на серых грозовых тучах!

Да как же можно прожить всю жизнь в королевстве принцессы Камиллы,

Не зная никакой другой башни, кроме той, что возвышается над стенами ее дворца?

Это место видел собственными глазами еще мой отец,

Видел так же отчетливо, как я, возвращаясь сюда, на площадь.

Послушайте, я говорю вам, послушайте,

Вы даже не верите, что это возможно, а я там был,

И я видел в чаще леса, там, где бродят хищные звери и перестают взывать охотничьи горны,

Высокую башню, в которой живет настоящий чародей.

Его фокусы — не игры с картами, выученные от гадалок и шулеров,

Не трюки астрологов, угадывающих имена с подсказки ассистенток,

А настоящая магия:

Он оживляет мертвецов, воздвигает горные хребты и, какая жалость, проклинает людей.

Есть перед башней лабиринт из ядовитого шиповника,

Охраняемый воронами и зачарованными львами из железа и камня.

В этом лабиринте, там, куда ход нашли бы только я, мой отец и всезнающие птицы, глядящие на мир с высоты,

Стоит пьедестал, накрытый стеклянным колпаком.

Под тем колпаком — сокровище, ценней каких во всем свете нет,

Роза из бесценного металла,

Роза из настоящего золота.

Посмотрите на нее — и все иное померкнет.

Как-никак, это артефакт из сокровищницы настоящего колдуна, а уж они-то толк знают!

Я бы забрал эту розу, да боялся опоздать к нашему многоуважаемому доктору Генриху,

Обещавшему сделать меня своим первым учеником.

К счастью, я успел к тому мигу, когда он, непрерывно смотревший на карманные часы,

Собирался уже передумать и разорвать фартуки такие,

Какие обычно носит какой-нибудь подмастерье.

Я успел, успел!

Ну а чего вы еще ожидали от ловкача де Рейва?

Доктор Ф вручил мне фартук и нарукавники,

Объяснил, как ухаживать за заспиртованными змеями и ящерицами,

Запретил с рук кормить чучело крокодила

И принимать визитеров в любую ночь, кроме той, когда на небе горит полная Луна.

Я нашел в его палатке двери, которые вели в другие миры,

Фонтаны с кипящей кровью,

Кадки с деревьями, дававшими плоды из чистого серебра,

Зашторенную нишу с решеткой, всю забитую скелетами,

Да спрятанный под ковром люк в погреб,

Где хранятся лекарства, сушеные розы и емкости с формалином,

Содержащие странных существ и жен доктора-вдовца.

И было