Неспящая красавица (СИ) - Нотт Тэффи

Маг вытянул руки, соединил указательные и большие пальцы, сквозь них глядя на огненный смерч, что полз на перепуганную полицейскую, выдохнул.

– Йакулюль-инсану йаума`изин айналь-Мафар, – Андрей распевно повторял заученные некогда слова, глядя на то, как на пальцах собирается синее пламя, чувствуя как сила сосредотачивается в одной точке. – Калля ля уазар!

Пламя сорвалось с пальцев, устремляясь к ифриту. Что именно должно было произойти, маг не знал, однако предполагал, что если это заклинание сдерживание, то демон должен быть если не уничтожен, то хотя бы обездвижен.

Синее пламя столкнуть с золотым, прошло сквозь, слегка нарушив рисунок очертаний ифрита, и полетело дальше, врезаясь в стену. Демон застыл, будто что-то перегородило ему путь. Медленно провёл огненной рукой по груди, где прошло заклинание, будто у него там чесалось. И двинулся дальше под короткий и недовольный комментарий Нади, которая вжалась бёдрами в стол.

Андрей выругался. Вот и думай теперь, то ли заклинание произнёс неправильно, то ли… Мысль была короткой и пронзительной. Одним рывком, едва не разрывая кожаный шнурок, маг вытянул из-за пазухи «Глаз тигра», вглядываясь сквозь янтарь. И рассмеялся.

– Я очень рада, что вам весело, Андрей Сергеевич! – едва не прорычала полицейская, снимая предохранитель с нагана и наставляя дуло на ифрита, который был уже вплотную к ней.

– Это иллюзия, – маг отер тыльной стороной рукава со лба пот, не переставая широко улыбаться. – Протяните руку.

Экспериментировать у Нади желания не было, она продолжала отступать. Правда, не пыталась стрелять, памятуя о том, что это бесполезно. Однако держать увесистый револьвер в руках было как-то спокойнее.

Тогда маг пересёк расстояние между ними и (со стороны это выглядело как чистой воды самоубийство) отважно сунул руку там, где у ифрита было что-то вроде живота. В пепел рука Андрея не превратилась. И даже ожога не было видно. Просто рука прошла насквозь, почти касаясь пальцами Нади, которая отчаянно прижималась к каменной кладке стены. Воцарилась немая сцена. Полицейская, Андрей и даже демон опустил голову, тупо глядя на человеческую ладонь у себя в животе. Ифрит, по всей видимости, крайне оскорблённый таким невежливым обращением со своим телом, издал какой-то странно шипящий звук, будто на угли вылили воду, воздел руки к небесам в немом жесте и превратился в огненный ком. Пометавшись между магом и полицейской, ком прошел сквозь Андрея и принялся быстро двигаться по саду, словно теннисный мячик.

– И что теперь с ним делать? – Надя следила за тем, как оскорбленная сущность прочерчивала огненные полосы за собой в воздухе, словно падающая звезда.

– Оставим его так, – Андрей поморщился, потирая грудь. Не самое приятное ощущение, когда сквозь тебя проходит чужая иллюзия. – Если не рассеется сам, я потом его уберу. Попробую убрать. – Маг улыбнулся. – Главное – предупредить никого сюда не заглядывать.

Неожиданно для Андрея Надя тоже улыбнулась. Уголок губ нервно дернулся, но красивое лицо наконец расслабилось, черты лица стали мягче.

– Не хотелось бы, чтобы кто-то из вновь оживших жильцов дома снова ушёл в мир иной от разрыва сердца, – тихо прокомментировала полицейская.

Напряжение между ними будто бы немного рассеялось. Во всяком случае, Андрею больше не казалось, что наган в руках Нади вот-вот уткнется ему в лоб, а Надежда просто была рада тому, что её оплошность со свечой не привела к непоправимым последствиям.

Стараясь не попадаться под огненный комок ярости, дознаватели, наконец, прошли сквозь весь сад. Андрей первым потянул ручку двери и оказались в подвале. В темном и холодном подвале. Маг поспешил зажечь на ладони пламя, которое разгоняло полную темень. Коридор, обитый деревом, расходился на две стороны, повторяя план дома.

– Что же, предоставляю даме выбор, – маг с улыбкой повернулся к барышне. – Надежда Ивановна, что думаете?

Но вместо хорошенького лица полицейской Андрей увидел будто застывшую восковую маску – бледную и с таким красноречивым ужасом, что по спине мага побежала дрожь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Надежда Ивановна? – Спросил Андрей, уже чувствуя, что что-то не так. Нет, что всё летит в тартарары.

Барышня подняла взгляд на мага, и только это оживило её лицо. Однако глаза у неё были большими от ужаса.

– Андрей, – шепотом позвала она, не отрывая взгляда от мужчины и не шевелясь. – Меня кто-то держит за руку.

Маг шумно сглотнул холодея. Синий огонь едва-едва разгонял плотную тьму вокруг. Кто мог прятаться здесь все эти годы? Конечно, всякая падаль и нежить, типа гулей и вампиров, была уничтожена больше ста лет назад. Но широко известны случаи в местах, где магический рисунок природы нарушен грубым вмешательством людей, будь то война или катастрофа, уносящая множество жизней, снова появляется нежить. Каких только историй не рассказывают инвалиды, вернувшиеся с войны. Но откуда нежить здесь? В поместье и трупов-то не должно было быть. Или должно? Ещё большой вопрос, где всё это время были жители поместья, которые «ожили» чудесным образом. Потому что Андрей в своей магии был уверен, когда они ступали на порог дома Адлерберга, здесь не было ни единой живой души.

Всё это пронеслось в голове за какие-то доли секунды. Пустые размышления проблему не решали, надо было действовать.

– Я сейчас зажгу свет, – почему-то тоже шёпотом заговорил Андрей. – Готовьтесь исполнять любой мой приказ.

Надя не ответила, но и так по глазам было ясно, что барышня готова была на всё что угодно, лишь бы не испытывать этот поглощающий ужас.

Маг не стал предупреждать или вести обратный отсчет. Просто поднял руку повыше над головой и позволил колдовскому пламени вспыхнуть. Синие всполохи света выхватили из тьмы белую кожу, темные спутанные волосы и руку с длинными черными когтями, которая сжимала плечо полицейской. Свет испугал злого духа, та вцепилась в Надю и второй рукой прямо поперек груди. Запричитала что-то неразборчивое, захныкала жалко и страшно. Полицейская в ужасе всхлипнула следом.

Ночница. О злом ночном духе Андрей слышал ещё в детстве от няньки. Что, мол, именно она не давала маленькому Андрюше спать. Но если сейчас мальчик послушно закроет глаза и отвернётся к стенке, то страшная баба с чёрными волосами, да с чёрными когтями уйдёт, а придут хорошие сны. Сам образ ночницы, которая стоит над его кроватью и только и ждёт, что наброситься на Андрея, приводила его в дикий ужас. Долго ещё Голицын-младший не мог заснуть без света. Не знал тогда Андрюша, что ночницы уж истреблены давно, остались только в старых сказках да побасенках няньки.

Уже в кадетском корпусе их заставили заучивать все свойства ночниц не как героев фольклора, а как вполне себе зримых злых домашних духов. Помнится, тогда Андрей решил, что ему эти знания ни к чему. Истреблены ведь, чего зря голову ерундой забивать?

Экзамен всё равно на «Отлично» сдал, ну да и черт с ними, с этими духами. Да кто же знал, что однажды это может понадобиться…

Маг метнул в ночницу сгусток пламени, памятуя о детских страхах, которые разгонялись ночником. Но не тут-то было, дух разозлился сильнее. Заплакала, завыла почти в голос, жалуясь на одной ей понятную горькую судьбу.

– Андрей! – Надежда Ивановна рванула к Андрею, протянула руку. Маг с ужасом заметил, что по щекам полицейской струятся слёзы. – Помоги!

– Сейчас-сейчас, – Голицын заметался в панике. Как же тут помочь, когда ночница теперь закрывалась Наденькой как живым щитом. Да и хоть убей, не помнил Андрей средства против ночницы. Все знания в голове смешались в сплошную кашу из оберегов, чеснока и заячьих лапок. Хотя для изгнания злого духа всегда нужно было что-то особенное, к чему духи привязаны…

Причитания вперемешку со всхлипами стали громче. Андрей холодея заметил, как по белоснежной блузке Нади растекаются алые пятна. Полицейская завыла от боли, рванула снова, пытаясь освободиться, но черные когти только впились сильнее.

– Сука! – В сердцах рыкнул маг, в его руках будто сам собой возник меч синего пламени. В коротком прыжке Голицын достиг обоих, полоснул ночницу по плечу, стараясь не задеть Надю. Дух взывал, белая кожа и вправду разошлась, демонстрируя пустоту внутри. И затянулась, словно и не было никакой раны.