Красная хризантема - Лора Роулэнд

— Я найду время, чтобы выслушать, — отозвался Сано в надежде, что рассказ Хираты даст возможность взглянуть на убийство с другой стороны, свести на нет показания госпожи Мори и Эндзю и помочь Рэйко.

7. Рассказ ученика

Гэнроку. 11-й год, 2-й месяц (март 1698 года)

Утренняя заря подсвечивала туман, покрывший горы Ёсино, лежащие в пятнадцати днях пути на запад от Эдо. Ступени, вырубленные в скале, вели к уединенному храму, который служил пристанищем для маленькой буддийской секты. Звон храмового колокола эхом разносился над окрестными сосновыми лесами. Орлы парили над крышей пагоды, увенчанной пронзающим небо шпилем. За стеной храма по пустому пространству двора выписывал круги Хирата. В белых куртке и штанах, босой, он поднял руки, изготовившись к схватке.

Напротив него кружил его учитель по боевым искусствам. Лицо Озуно, странствующего монаха, было строгим, изрезанным морщинами; его седые волосы венчала круглая черная шапочка. На нем были надеты старенькое кимоно, свободные короткие штаны, матерчатые гетры и стоптанные соломенные сандалии. Его изувеченная правая нога, его восемьдесят лет, его неряшливая внешность ничем не выдавали в нем мастера таинственной боевой техники дим-мак и члена тайного общества, которое на протяжении веков ее хранило.

Хирата познакомился с Озуно во время расследования одного убийства и уговорил его взять себя в ученики. Озуно заставил Хирату согласиться на тренировки в течение неопределенного времени, затем поклясться, что не скажет никому, что он является его учеником. Предки, которые изобрели дим-мак, рассчитывали на то, что она будет использоваться в благородных целях, для самообороны и в бою, и боялись того, что ее могут применить во имя зла. Поэтому они передавали свое знание лишь ограниченному числу доверенных учеников. Хирате было запрещено применять дим-мак, кроме как в чрезвычайных обстоятельствах, и раскрывать секрет техники кому бы то ни было, кроме своих собственных учеников, которые когда-нибудь появятся. Хирата согласился, ибо его будущее зависело от владения этим боевым искусством.

Четыре года назад при исполнении служебного долга он получил серьезную рану левого бедра. Некогда умелый боец, он превратился в калеку. Больше всего на свете ему хотелось восстановить силу и прежнюю удаль, отвагу и честь. Эти тренировки были его единственной надеждой. Однако они ему дали больше, чем он надеялся получить.

Сначала были месяцы занятий наукой.

— Зачем мне учить медицину и анатомию? — спрашивал Хирата Озуно. — Я не собираюсь учиться на врача.

— Тебе нужно знать уязвимые точки на человеческом теле, — пояснял Озуно своим грубым, гортанным голосом. — Это те же точки, которые используют врачи при иглоукалывании. Они располагаются на сплетениях нервных каналов, соединяющих жизненно важные органы. Запоминай их и не спорь.

Хирата с нетерпением ожидал уроков по тайной боевой технике. Но когда они начались, его подстерегал очередной неприятный сюрприз: дим-мак оказалась из разряда самых непонятных и нудных вещей, которыми ему приходилось заниматься.

Теперь, когда они с Озуно занялись делом, учитель принялся ворчать:

— Ты не пользуешься тайной дыхательной техникой. Чтобы собрать и направить свои внутренние силы, тебе нужно вдохнуть всем телом максимальное количество воздуха. А ты дышишь, как собака в летнюю жару. Ты не делаешь дыхательные упражнения.

Хирата ненавидел их. Ритуал всасывания и выпускания воздуха, который длился часами, был бесконечно скучным занятием.

— К тому же ты так напряжен, словно кто-то вставил тебе в зад палку, — сказал Озуно. — Расслабься! Когда твои мышцы напряжены, они сокращаются. Они оттягивают твои удары на себя, уменьшая их силу. — Его глаза неодобрительно сузились. — Ты недостаточно занимаешься медитацией.

— Вполне даже достаточно, — соврал Хирата. Он ненавидел и медитацию, которая походила на простое праздное сидение. В прошлом он был хорошим бойцом и без всяких подобных штучек.

— Не отбрасывай то, что тебе не нравится, — сказал Озуно. — Медитация необходима, чтобы успокоить душу и установить связь с космосом и безграничным знанием, которое воплощено в нем. Только тогда ты сможешь понять, какие действия будет правильно предпринять во время боя. В противном случае ты станешь жертвой беспечности и смятения и проиграешь бой. Ты окажешься неспособным высвобождать свою духовную энергию. Могу сказать, что это именно твой случай, поскольку я едва ощущаю твой щит.

Щит — это неуловимое энергетическое поле, которое окружает все вещи. Он излучается мыслями человека, а также происходящими в организме процессами.

— У тебя в душе сплошной хаос, — сказал Озуно. — Твой щит настолько слаб, что ты не в состоянии ощущать энергию щитов других людей и определять исходящую от них опасность.

— Я чувствую вашу энергию, — проговорил Хирата. Щит Озуно издавал мощное гудение, как молния, которая вот-вот ударит. Хирата приготовился к схватке.

Озуно усмехнулся:

— Тебе так и не терпится победить меня. Ты так стремишься к действию, словно соперник тебе враг. Запомни, он тебе не враг; он приходится тебе партнером в твоем искании победы. Без него ты не можешь победить. Соедини свою энергию с моей. Не противопоставляйся ей.

Хирата всегда был против этой концепции единства со своим противником. Как в реальном бою два человека, стремящиеся убить друг друга, могут быть партнерами?

— Займемся техникой бесконтактного боя, — сказал Озуно.

Это означало проецирование всплесков внутренней энергии, которые воздействуют на щит противника и убеждают его, что он получил удар даже без реального физического контакта. Специалист мог свалить противника на землю, даже не прикоснувшись к нему. Хирата поднял руку, развернув ладонь в сторону Озуно.

Монах расхохотался:

— Ты выглядишь так, словно у тебя запор. Ты вообще пытаешься выбросить свою энергию?

— Я выбрасываю, — сказал Хирата, уязвленный оскорбительной критикой, которую он терпит от Озуно вот уже три года.

— Тогда останови мою атаку.

Озуно нанес внезапный удар. Хирата силой воли направил свою энергию на кулак монаха. Она должна была остановить движение Озуно, но вместо этого удар попал точно Хирате в живот. У него перехватило дыхание. Ловя ртом воздух, он согнулся пополам.

— Милостивые боги, вот жалкое свидетельство твоего прилежания в учебе! — Озуно принялся бить его по ушам.

— Остановитесь! — Хирата извивался и приседал.

— После всех тренировок ты должен уметь сам остановить меня, — сказал Озуно. — Направь на меня мощный импульс принуждения. Заставь меня защищаться.

Даже несмотря на то что Хирата пытался это сделать, Озуно наносил ему удар за ударом.

— Ну же! Я жду! Ладно, забудь!

Он оттолкнул Хирату в сторону. Они снова начали кружить друг напротив друга. Хирата был мокрым от пота, он чувствовал себя обессилевшим после двадцати дней уроков. Больная нога ныла. Озуно сделал выпал, подняв руку, чтобы ударить Хирату в лицо. Хирата отмахнулся. Это должно было заставить Озуно потерять цель и увести его удар в сторону, но рука монаха попала ему в подбородок. Хирата обнаружил, что лежит, растянувшись на земле.

— Никогда у меня не было ученика, который соображал бы так медленно, — сказал Озуно. Он даже не сбил дыхания. — Видимо, боги наказывают меня за какой-нибудь грех, который я совершил в прошлой жизни.

Задетый за живое, Хирата поднялся на ноги.

— У меня бы лучше получилось, если бы мы дрались на мечах. — Фехтование было его коньком, и его злило то, что Озуно все три года сосредотачивал внимание на технике боя без оружия, что было его слабым местом.

— Ничего бы это не изменило, — возразил Озуно. — Оружие всего лишь продолжение человека. Ты должен сначала овладеть принципами дим-мак, прежде чем применять их к бою на мечах.

— Но вот в какой-то момент враг нападет на меня с мечом, что тогда будет? — спросил Хирата. — Как мне с ним драться?

Озуно от досады крякнул.

— Сколько раз тебе говорить? Бой скорее интеллектуальная, чем физическая материя. Разум есть основа силы воина. Покори разум врага, и ты победил, даже не задумавшись, есть у тебя оружие или нет.

Хирата почувствовал, что проиграл самым постыдным образом. Он отвернулся от Озуно и стал смотреть на горы, все еще подернутые дымкой. Цель, которой он добивался, стараясь постичь секреты дим-мак, казалась еще более недостижимой, чем в начале тренировок. Он с тоской думал о прежних днях, до ранения, когда жизнь его была такой легкой. Он скучал по семье, которую оставил дома.

— Одной из твоих проблем является то, что ты концентрируешь внимание на физической стороне и отказываешься развивать свою личность, — сказал Озуно в спину Хирате. — Ты незрел, нетерпелив и самоуверен. Ты ожидаешь, что все дастся тебе легко. Ты не приемлешь критики, и вместо того чтобы просто верить мне и следовать моим наставлениям без протестов и споров, ты ставишь под сомнение мой авторитет и суждения. Если ты не изменишься, у тебя ничего не получится.