Собственность Саида - Ольга Дашкова

и она вынуждена ждать неизвестно чего.

–Так вы вместе? О нет, не говорите, дайте угадаю. Я страсть как люблю детективы и всегда угадываю, кто убийца, хоть самой пиши романы. Милочка, ну вы там где? Лайм выращиваете? Долго я еще буду ждать?

Официантка прибежала через пять секунд, как бы случайно уронила салфетку на колени Саида, стала извиняться. Подняла, но оступилась и совсем облокотилась на него.

Все, тупая курица, тебе пиздец.

Саид что-то процедил сквозь зубы на своем языке, хрустнул позвонками на шее, махнул рукой, чтобы она исчезла.

Что в нем такого, что бабы липнут и готовы вылезти из трусов?

Выпила оставшееся шампанское, посмотрела на Саида через стекло фужера. Но он у меня его забрал и отдал стюардессе.

Если сейчас он пойдет за ней и сунет свой член в нее, я не удивлюсь. Но он… он красивый, да, если убрать эту бороду и чуть отрастить волосы… а еще налет суровости и загадки, некоей отрешенности. Перед такими раздвигают ноги молча, а он молча трахает, сливает сперму, как в унитаз, и уходит.

Молча.

Да о чем я вообще думаю? Он скотина.

–Нам больше не наливать, а мне освежить.

–Вы любовники? Точно, я угадала!

«Боже упаси!» – мне так и хотелось выкрикнуть эту фразу.

–Он меня украл, – прохрипела, говорить было вот вообще не вариант.

–Как романтично. – Виола отпила мартини, причмокнула полными губами, пробуя его вкус. Тетка была на своей волне. – Господи, как же романтично.

Я была с ней категорически не согласна.

Саид посмотрел на меня, улыбнулся, но спасибо, не стал облизывать свои зубы, а потом взял за руку, стиснул мои горячие пальцы, обжигая своей ладонью.

–Она моя сестра. Вы удовлетворены? – Последнее слово вышло сверхпохабно.

Виола чуть не поперхнулась мартини.

–О нет, голубчик, я знаю избалованных турчанок, и как выглядят и ведут себя сестры при братьях. Они считают, что им позволено все, что они принцессы мира, пока, конечно, их не выдадут замуж. А там, как повезет, бывает, и по любви, но чаще брак – это сделка, и принцесса из своего сказочного мира попадает в другую реальность. Она не сестра.

Вот почти все про меня, прям в точку – за маленьким исключением: мой сказочный мир разрушил этот подонок. Хочу высвободить руку, но он не дает, поднимает ее, неожиданно целует пальцы, а меня прошибает током от этого жеста. В нем нет агрессии, но скрыт такой откровенный подтекст, что хочется спрятаться.

–Вы любовники! Угадала, да? – Виола чуть ли не хлопает в ладоши.

Наша разговорчивая соседка довольна своими выводами, Саид все еще не выпускает моей руки, выглядит так, будто мы на самом деле любовники и бежим от моего мужа. А между нами страсть и порок.

–Господи, где мои двадцать лет? Когда я могла совершать такие же безбашенные поступки.

Люди сами иногда не знают, чего просят и хотят. Глупцы.

Но откровенный перфоманс на этом не заканчивается.

Саид демонстративно кладет мою ладонь на свой пах, он возбужден, наша разговорчивая соседка округляет глаза, пьет мартини. Он не обращает внимания на стюардессу, что принесла свежий виски, а все видят, что происходит. Акт прилюдного унижения, говорящий о том, где мое место и кто мой хозяин.

Что мое место вот на этом самом члене.

Он даже может сейчас достать его и заставить отсосать, как тогда, в машине, в нашу роковую первую встречу. Ему ничего это не будет стоить, все только отвернутся, чтобы откровенно не глазеть.

В моей голове что-то щелкает, наверное, лопаются пузырьки шампанского и остатки здравого смысла, я не хочу показывать ему свой страх и панику, чтобы вот так – на людях.

Сжимаю пальцами член, медленно двигаюсь ближе, аромат парфюма, дорогого алкоголя и вишни заполняет легкие. Откровенно веду языком по его щеке до самого уха, прикусываю мочку, намеренно делая больно, Саид слегка морщится, но терпит, накрывая мою руку, сдавливая пальцы.

Хочу, чтобы он почувствовал хоть крупицу того, что я. Но дальше рывок, его губы касаются моих, не хватает воздуха.

–Ты так и просишь, чтоб тебя выебли, сучка. – Я не слышу, чувствую каждое слово.

–А ты даже это не умеешь делать нормально, – прохрипела, но он понял.

Я понимала, что дергала шакала за усы, но не могла отказать себе в этом удовольствии.

Глава 12

Я думала, что мужчина откусит мне голову прямо там, в бизнес-классе, на глазах жаждущей зрелищ Виолетты с урной праха своего усопшего мужа. Но Саид лишь устроил показательное унижение, впившись в мои губы, причиняя боль, засасывая, насилуя мой рот, кусая и сжимая пальцами шею.

Это был не поцелуй.

Он показывал снова, кто я – всего лишь кусок мяса, который он будет рвать зубами на части и даже не всегда, когда голоден, а просто так, по своей прихоти.

Большую часть пути не поворачивалась и не смотрела в его сторону. Виолетта, выпив три порции мартини, похрапывала в своем кресле. Молодожены спали обнявшись, Саид дремал, Юсуф снова молился, мне уже не было так весело, как в начале полета.

Я не могла выстроить свои мысли и снова понять, зачем я нужна этому человеку. Почему меня все предали в одну минуту, по щелчку пальцев, отвернулись, вычеркнули из жизни?

Что за гребаная магия произошла?

Земля Турции и аэропорт Стамбула встретили нас проливным дождем. Мы еще не успели приземлиться, как телефон Саида начал разрываться звонками, отвечал резко, грубо. По плотно сжатым до выпирающих скул челюстям было понятно, как он зол, даже Виола притихла, открыто прислушиваясь к его словам.

Говорил на турецком, я не понимала ни слова, лишь имена.

–Ты хоть сама знаешь, с кем связалась, девочка?– А вот Виолетта понимала, о чем он говорил.

Вопрос был странным, напряглась, Виола уже не казалась забавной теткой, пока выходили из самолета, дернула меня за руку, спросила громким шепотом.

–Джалалы – одна из самых влиятельных фамилий Турции, а то думаю, почему мне и его лицо знакомо? Не завидую я тебе, милая, ой не завидую. Муж рассказывал, какие у них там дела творятся и чем они занимаются, а еще про вражду семей – Джалалов и Азизов.

Тетка несла черт-те что, выпучивала глаза, оглядывалась на Саида. Мне еще не хватало попасть в Санта-Барбару на турецкий мотив или встать между Монтекки и Капулетти.

Но ответить мне было нечего. От таких новостей легче не стало. Я была в чужой стране, с врагом отца, сама