Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Танат сидел на троне Дита. На Танате была черная в серебряных и золотых блестках мантия и белые башмаки на толстенных подошвах. На коленях Танат держал золотой шлем Дита. А у ног Таната сидел трехголовый Цербер и лизал Танату ноги. И Загрей этому почти не удивился. При виде Загрея одна веселая голова приветственно гавкнула, а две другие сделали вид, что посетителя не узнают.
Танат достал пачку сигарет и швырнул Загрею.
— Можешь курить. И поблагодари меня.
— За что?
— За то, что тебя выпустили из Тартара.
— Я выбрался сам.
— Ошибаешься, как всегда. Тебе позволили выбраться — и только. Потому что ты мне нравишься, дурачок.
— Ложь!.. — Загрей задыхался. — Все пили вино и были живыми.
— Жизнь — это слишком мучительно, ненадежно. Слишком разная жизнь у каждого. А в смерти все равны.
Танат усмехнулся. И все три головы Цербера подобострастно начали хихикать.
— Не все! — упорствовал Загрей. — Не все! А как же посмертная слава! Вечная слава?! — Он весь задрожал при этих словах.
— Она на той стороне. И здесь ты не можешь узнать, как велика твоя слава там. Впрочем, — Танат позволил себе вновь улыбнуться, — у тебя там никакой славы нет. А в остальном та сторона точно такая же, как эта.
— Не может быть! — не поверил Загрей. — Так просто не может быть!
— Все то же самое.
— Но ведь там живые…
— Ну если и живые, то лишь временно. И все равно в конце концов станут мертвые. Большая часть населения земли — мертвецы. И все придут к нам. Будущее всегда за нами.
— Я не мертвец, — прошептал Загрей. Он повернулся и вышел из дворца Таната.
Никто его не задерживал.
5Лицо Ни-Ни потемнело — серый или даже серо-голубой оттенок — таков цвет стоячей воды. Воды, которая не может течь. В глазницах ни глаз, ни век — лишь темные кляксы, как лужи, переполненные слезами, но слезы не могли вытечь и лишь затопляли все больше ямины глазниц. Плащ — блестящий черный кожаный плащ Прозерпины — был изодран и перемазан в ржавой тине. К тому же прочнейшая черная кожа лопнула на спине. Так, что стали видны позвонки.
Ни-Ни сидела, сгорбившись, обхватив колени.
— Дай пить, — она повернулась к нему, глядя умоляющими черными кляксами вместо глаз. — Скорее. Воды…
Он стоял и не двигался.
— Скорее, — повторила она.
Он поил ее кофе, потом вином. Он не хотел, чтобы она пила воду Леты. Он достал бутылку из кармана, наполнил стакан вином и поставил перед ней. Последний стакан.
— Нет! — выкрикнула она и махнула рукой, будто отбивалась от кого-то невидимого, и смахнула стакан. Он упал, не разбился, покатился по полу, и вино расплескалось. — В Тартар вино! Воды. Скорее!
— Если выпьешь, все забудешь, — предупредил Загрей.
— Скорее, — повторила она. — Скорее. Ты хоть знаешь, что это такое — жить и носить в груди смерть? Смерть… Буквально… Она пульсирует, она когтит грудь, а ты лелеешь ее. Ненавижу… Ненавижу смерть…
Он медлил. Если она выпьет, то сразу же уйдет. Уйдет и забудет. И они больше никогда не встретятся. А если встретятся, то не узнают друг друга.
— Пожалуйста, — попросила она умоляюще. В ее голосе дрожали слезы. Ей было больно. А ему — еще больнее, чем ей.
— У меня есть кукла, — вдруг сказал он, ни на что не надеясь.
— Да?.. — протянула она изумленно. Он вдруг смог разглядеть ее зрачки, вернее, два смутных отблеска в зрачках. Ему показалось, что Ни-Ни улыбнулась. Едва заметно.
— Ну да, настоящая кукла. Я кормил ее хлебом. — Он соврал. Хотел накормить — и не накормил. Мгновенно раскаялся в этом. Надо было бросить кукле хлеб. А он бросил бутылку из-под вина.
— Ку-у-кла… — Ни-Ни колебалась. Наверняка она подразумевала под словом «кукла» что-то другое, нежели Загрей. Но это неважно. Важно, что она обрадовалась.
— Достать? Я сейчас… — Он с готовностью бросился к окну.
— Не надо, — сказала она решительно. — Дай воды.
— Послушай…
— Пожалуйста… — Она молитвенно сложила ладони. Губы ее дрожали. Ему вдруг почудилось, что в черных ее глазницах застоялись не слезы, а кровь. Она не могла больше терпеть. Он — тоже. Он налил ей воду Леты в стакан. Она схватила и жадно принялась пить. Пила и с каждым мигом забывала. И лицо ее из серого становилось сначала студенисто-белым, потом стеклянным. И слезы наконец потекли из кровавых глазниц.
Загрей отвернулся. Она сейчас уйдет. Но это уже неважно. Потому что той, прежней, Ни-Ни уже нет. Он слышал, как она тихонько, на цыпочках идет к двери, как открывает ее.
— Ни-Ни! — крикнул он и обернулся.
В комнате никого не было. Разорванный черный плащ висел на спинке стула.
ГЛАВА 7. ПРОЗЕРПИНА 1Он увидел ее на улице и пошел по следу. Значит, вернулась. Значит, на той стороне сейчас поздняя осень или начало зимы. Виноград убран, сок его бродит в бочках, и все веселятся и пьют молодое вино. А на уснувшую землю падает белый снег.
Когда идет снег, Прозерпина возвращается.
Если ее окликнуть, то она тут же изобразит почти искреннюю радость. А если не окликать?
— Прозерпина!
Она оглянулась.
— Это ты… — Узнала, несмотря на то, что теперь у него не было лица. И даже не испугалась его уродства. — Говорят, тут многое случилось. И главное — Дита больше нет во дворце.
— Ты расстроена?
— С чего вдруг? — Прозерпина засмеялась зло. — Разве я не говорила, что ненавижу его? Здесь предаваться венериным забавам можно только с тобой. И только твое семя живое. Когда я возвращаюсь в тот мир, я всякий раз рожаю от тебя.
Прежде она не говорила ничего подобного. Прежде она болтала, что продает свое тело в лупанариях.
— Рожаешь… Но ведь у тебя не бывает месячных.
Она нахмурила брови:
— Ну и что? Всякий раз непременно рождается мальчик.
— И что дальше бывает с нашими детьми?
— Танат убивает какого-нибудь хиленького младенчика, и на его место я подкладываю своего. Тело его смертно — дух божественен.
— Но ведь он — бог…
— С чего ты взял? — она удивилась вполне искренне.
— Ты — богиня, я — бог. И наш ребенок…
— Ты не бог. Ты — оживший в царстве мертвых. И только. Это даже меньше, чем живой в царстве живых. Гор-р-раздо меньше.
Он почувствовал боль. Он опять все время чувствовал боль.
— Но я не умираю! — выкрикнул он, весь дрожа от бессильной ярости. Почему никто не верит ему? Почему?
— Ну и что? В царстве мертвых нельзя умереть. Здесь смерть не действует, здесь меч Таната не разит. Теперь ты понял наконец преимущества этого мира? Зачем рваться в мир живых, если там на каждом шагу смерть? А здесь — вечная гарантированная безопасность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Полдень, XXI век, 2013 № 01 - Анна Агнич - Научная Фантастика
- Полдень XXI век, 2010, № 10 - Журнал «Полдень XXI век» - Научная Фантастика
- Полдень XXI век, 2010, №11 - Журнал Полдень XXI век - Научная Фантастика
- Полдень, XXII век (Возвращение) - Аркадий Стругацкий - Научная Фантастика
- Миры Стругацких: Время учеников, XXI век. Возвращение в Арканар - Андрей Чертков - Научная Фантастика
- «Если», 2007 № 02 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Полдень, XXI век (май 2012) - Коллектив авторов - Научная Фантастика
- Полдень, XXI век (март 2011) - Коллектив авторов - Научная Фантастика
- Полдень XXI век, 2012 № 05 - Александр Тюрин - Научная Фантастика
- Полдень, XXI век (апрель 2012) - Коллектив авторов - Научная Фантастика