Для тебя (СИ) - Феокритова Наташа

Их бросило вперед, а затем назад. Удар. Машина заскрежетала, разворачиваясь на сорок пять градусов, отвалилась хвостовая часть. Затем они пронеслись еще десяток метра и остановились, замерев. Навсегда.

И тишина.

В салоне воцарилась тишина.

Оглушающая, блаженная с едва уловимым шелестом ветра и травы. Их окутал плотный, невыносимо душный, банный воздух.

Владимир обалдело посмотрел на ошалевшую от счастья Кейт — на лице той читалось облегчение. С поцарапанной щекой, перепачканным в крови лицом и огромными от шока и напряжения зелеными глазами, взмыленная, уставшая и счастливая, она показалась ему самой прекрасной женщиной на свете.

Он взял ее за руку, но Кейт, нервно рассмеявшись, резко вырвалась, лихорадочно расстегивая ремни. В глазах паника, ей хотелось выбраться наружу, хотелось ступить на безопасную землю.

Посадили!

Смогли.

Глава 9

Выбравшись из самолета, первые минуты они оглядывалась по сторонам.

Кружилась голова. Кейт шаталась, чувствуя, как ноги не держат от того, как резво отпускает. Реальность накатом сломала, раздавила как букашку.

Владимир схватил ее, прежде чем она успела дернуться, прижал к себе насколько можно. Девчонка билась, извиваясь, кричала, переходя от радости к истерике.

— Скотина! Козел! Урод!

Летели непонятно кому адресованные оскорбления, перемежаясь с всхлипами и стремлениями вырваться. Он держал, пока силы и вспышка не иссякли, и Кейт, судорожно всхлипывая, уткнулась в широкую мужскую грудь. Безвольно повисла, дрожа, не сопротивляясь.

Он утомленно вместе с ней кулем осел на землю, продолжая сжимать содрогающуюся в нервных конвульсиях Кейт.

— Ш-ш-ш. Все нормально. Мы выберемся. Выберемся.

С шепотом он гладил ее по слипшимся, спутанным волосам, по взмокшей спине и плечам, сам не понимая, почему так важно успокоить. Кейт затихла, трудно, ровно задышала.

Некоторое время они сидели, прижавшись друг к другу, не разговаривая под редкие пересвисты птиц, безмятежный шелест листьев, травы, ветер. Было не понятно, вечер сейчас или утро.

Кейт заснула минут на десять. Он не будил, продолжая успокаивающе гладил и медленно приходил в себя. Все еще не верилось, что они сумели посадить самолет.

— Умница, красавица, солнышко — тихо шептал он ей, с задумчивостью глядя по сторонам.

Выжили. Им удалось, мать его выжить. Он плохо понимал вечер, выпили много.

Как все это случилось? В голове сплошные обрывки. На мальчишнике не было причин для беспокойства.

Он проводил Лейлу домой, вернулся в пустую квартиру и какое-то время обдумывал случившееся. Вместо сожаления, он ощущал новый накат возбужденности. Кейт, девчонка, от которой сносило голову, при ней запреты теряли смысл, тормоза переставали существовать. Походило на наваждение. Никогда он никого так бесконтрольно не желал насадить на член. Если бы Кейт дождалась, он продолжил бы. Гораздо медленнее, с наслаждением смакуя каждый миллиметр упоительного женского тела. Он бы целовал и изучал, теребил и вылизывал, пока его девочка, исстонавшись от ожидания и ласк, не захныкала о продолжении. Пока у обоих сил не осталось.

Утром обычная работа. Обед с коллегами. Попытка выяснить адрес собственного же работка. А потом пьянка в самолете. Больше он ничего не помнил. Но будущего тестя на мальчишнике не было. Это точно.

Здесь, на земле, ощущая под задницей твердь, Владимир не сомневался, что они выберутся. Они дождутся помощи, или он выведет их к человеческому жилью. И кто-то ответит за то, что с ними случилось. Его девочка.

***

Кейт резко напряглась, ее мышцы содрогнулись, и, дернувшись, открыла глаза. Ошеломленно уставилась на Владимира, продолжающего сжимать ее в объятьях, прислонившись губами к виску и чуть укачивая. На нее смотрели голубые глаза, серьезные, внимательные, глядели ласково, твердо и благодарно.

— Тебе лучше?

На минуту повисла пауза, возникающая между людьми, которые не знают, что делать из-за неожиданно изменившегося статуса в отношениях.

Все, что произошло сутки назад, отрезалось. Что здесь, еще не зародилось.

— Да, — неуверенно кивнула она, от измождения не в силах сказать большее, только отстранилась, вставая и садясь на каменный валун, рассматривая окружение.

- Где мы? — спросила она, с ленью отмахиваясь, убила парочку севших на нее насекомых.

Вокруг редкослойный ельник-черничник с примесью сосны, лиственных пород и еловым подростом. Птичка вдалеке издавала звук, похожий на звук резинового утенка. Запахи горелого, хвои, выжженной травой. Сухость и жар мгновенно заставил одежду пропитаться потом. Мышцы во всем теле невероятно болели, налившись свинцом и отказываясь служить.

Самолет проехал добрых сто пятьдесят метров от взлетно-посадочной полосы. Часть правого шасси и корпус увязли в земле, пропахав две борозды в ковре из травы, мхов и низкорослых кустарников. Кое-где виднелись крупные, диаметром в полметра, каменные заплесневелые валуны.

Хвостовая часть корпуса самолета отстала от носовой метров на пятнадцать и слегка дымилась по краям. Из салона вывалились кожаные кресла, погнутые трубки левого шасси, торчащие к верху колесами, разбитые сигнальные фонари.

— Где-то в тайге. Трудно сказать, — Владимир наклонился и поднял кусок листа обшивки с торчащими в разные стороны острыми краями, разыскивая вокруг еще что-то.

В салоне она видела мужские рубашки, наверное сброшенные вчера развлекающимися из-за жары. Надо сходить взять хотя бы одну, но сейчас ей хотелось перевести дух. Первая вспышка гнева улеглась, и Кейт, глядя по сторонам, постаралась принять реальность. Она радовалась спасению, но ликовать не хотелось. Еще неизвестно, выйдут ли они из леса. Сколько случаев, когда люди умирали в тайге, заблудившись, по неосторожности, из-за несоблюдения правил безопасности. И сейчас на душе тревожилось не меньше, чем вчера вечером. Откуда-то налетели мошка и комары, тонко зудя и норовя отобедать ими.

Владимир достал из заднего кармана джинсов дорогую авторучку в черном с золотом корпусе. Ручка заблестела в лучах солнца и смотрелась как-то нелепо. Неуместно. Взял кусок листа.

— Что делаешь?

— Часы.

Он расчертил циферблат на металлическом листе. Затем поднял большой палец и, примеряя обгрызенную платину на валуне, на котором только что сидела Кейт, установил его под углом 90 градусов, а затем вычел из него 55 градусов, опустив на нужную величину.

— Принеси камней. Нужно зафиксировать.

Кейт взглядом поискала под ногами что-нибудь подходящее и, найдя несколько кусков грязи и мха, подоткнула под пластину. Владимир отступил и приставил в центр ручку.

— Если я не напутал с градусами, по местному времени восемь с хвостиком утра, а в Москве шесть.

— Почему в Москве?

— Часы стоят по московскому времени. Получается, — он выпрямился и убрал ручку в карман, — что мы где- то на широте Екатеринбурга.

Он ласково улыбнулся ей.

— И где что находится… — ответила она, садясь у пластины. — С местом разобрались. А ПОЧЕМУ мы здесь? Что произошло?

В сложившейся ситуации Кейт не могла решить, говорить ли о похищении. Он же сам теперь относится к семье Родлеров. С другой стороны, он тоже оказался в этом чертовом самолете. Случайно? Разве так могло быть?

— Твой тесть постарался, — буркнула она обвиняя, зная, отчего тот хмурится.

Владимир ее развернул, заглянул в глаза.

— Кейт, я ничего не знаю, — произнес он, а затем добавил. — И, вообще почти ничего не помню с вечеринки. А ты?

Кейт пожала плечами, полагая, что вопрос неуместен, учитывая, что они только что посадили самолет.

— Тогда давай соберем все, что есть. Нужно понять, на что мы можем рассчитывать.

Следующие часы они вяло и методично осматривали все, что уцелело в самолете при посадке. Кроме мебели, разбитой посуды, бутылок нашлись несколько подушек, пара рубашек, пледов, несколько наборов гигиены.