Избранница колдуна - Алеся Лис

забыв спрятать светильник и натянуть чепец. Потом по стеночке, по стеночке и к своим покоям.

Не иначе как, боги этого мира благоволят мне. На пути никто не встретился, а Тента по-прежнему сладко сопит. Только кроме этих звуков я слышу еще одни. Совершенно другие, но, тем не менее, знакомые. И доносятся они прямо из покоев Каора.

Стараюсь не обращать внимания на страстные стоны, торопливо снимаю одежду служанки, едва не забываю в кармане шар светильника, спохватившись, извлекаю его и вкручиваю на место, затем снова аккуратно складываю платье и кладу на стул.

А потом любопытство пересиливает. Жениху, видимо, не знакомо чувство верности. Интересно, кто же скрашивает его ночи, пока упрямится строптивая невеста.

Тихонько подхожу к смежной двери и аккуратно приоткрываю. Кровать лорда видна, словно на ладони, как, впрочем, и тела двух любовников. Столбом застываю от открывшейся картины. В приглушенном свете ночников, кажется, что это я так страстно извиваюсь в объятиях мужчины. Но потом девушка чуть поворачивает голову, и я узнаю Готиени.

Боже мой, он точно болен!

В желудке холодной змеей ворочается тошнота. Не знаю, как мне удается тихо прикрыть дверь и не выдать себя. Руки дрожат, а по коже ледяной волной пробегает озноб.

Быстро ныряю под одеяло и накрываю голову подушкой. Это страшно, противно, ужасно. Как хорошо, что спасение не за горами…

Глава 16

Несмотря на сцену, свидетелем которой я стала, и волнение, предшествующее ей, засыпаю как младенец. Внутреннее ощущение скорой развязки дарит неимоверное облегчение. С души, словно, падает тяжелое бремя. И утром мне ничего не стоит изобразить наивное простодушие и сделать вид, что ничего не знаю о грешках жениха и доверенной служанки.

Готиени, как обычно, скромна и тиха. Скептически взираю не это невинное создание. Даже не верится в то, чем она занималась ночью, и к тому же, получала искреннее наслаждение. То бишь, лорд Каор ее явно ни к чему не принуждал. Иначе я б придумала, как оградить девушку от посягательств опекуна.

Тента привычно оживленная, расторопная и невозмутимая. Знает ли она о похождениях товарки? А, может, сменяет ее на посту?

Теперь, повнимательнее слежу за своими горничными, и вскоре замечаю, что они не очень-то и ладят. При мне, естественно, не скандалят, но порой кидают друг на дружку не совсем дружелюбные взгляды.

Отпускаю Тенту перекусить. Готиени, принеся мой завтрак, остается в комнате. Она-то уже успела поесть, в отличие от коллеги.

Она же и собирает меня на прогулку, подбирая одежду и обувь. Учтя ошибки предшественницы, блондинка отдает предпочтение скромному наряду, явно из моих личных, а не материных, запасов, и интересуется моим мнением буквально по каждой детали. Это неимоверно раздражает и отвлекает. Но лучше так, чем наоборот.

Пожалуй, несмотря на ее отношения с Каором, меня девушка устраивает. Она из кожи вон лезет, чтобы мне угодить и понравится. А после откровенного пренебрежения Фриры и Бэли это то, что нужно.

Как только в комнату заходит Тента, я изъявляю желание пойти прогуляться. Служанки семенят за мной, надев одинаковые темно-коричневые плащи из теплой шерсти, подбитые странным, незнакомым мне мехом. Интересно, какое животное дает подобную шубку…

В мехах я не особо сильна, шубы у меня отродясь не было. И у Вики тоже. Гораздо практичнее пуховик. В наших широтах в последние годы снег бывает всего дважды за зиму, и то мокрый, а температура не опускается ниже пяти градусов мороза. Смысла надевать дорогой мех, который под мокрым снегом или дождем сразу же превратится в унылые сосульки, нет. Да и доходов таких у нас не водилось, хотя и не бедствовали.

Весна уже полностью согнала серый снег, бесстыдно открыв взору черную, влажную землю. Даже тот, которой изредка падал ночью, до утра не сохранился. Птицы, чувствуя приближения тепла, во всю чирикают и радуются пока еще холодному и бледному солнцу.

Но не созерцание природы выгоняет меня из покоев в промозглое весеннее утро. Несмотря на надежду на помощь, я ищу дополнительные возможности. Этот колдун может и не получить мое письмо, или отмахнуться, не приняв во внимание вопль о помощи малолетней дочери друга, или просто не обратить внимание на одно из писем в его почтовом ящике. Да даже элементарная ошибка в отправке, сделанная мной, может помешать доставке послания адресату. К тому же, я ведь совсем не знаю этого человека. Значит, нужно надеяться в первую очередь на себя. Если Каор будет настаивать — придется бежать. А для этого надо осмотреть и сад, и двор, проверить, насколько за мной следят, и как далеко распространяется моя свобода.

Намеренно выбираю отдаленные уголки сада. Служанки беспрекословно тащатся следом и лишь изредка тихо, но эмоционально перешептываются. Как жаль, что капюшон, накинутый на голову, мешает хоть что-то уловить из их разговора.

Сад упирается в высокий каменный забор, за которым время от времени слышатся звуки проезжающих мимо повозок и ржание лошадей. Приходится повернуть обратно, дабы не вызывать подозрения. Спустя каких-нибудь полчаса, понимаю, что сад везде окружен такой же стеной. Через нее перебраться будет сложно, тем более в теплой одежде — длинном тяжелом плаще и не менее длинном платье. Но возможно. Рыхлый, шершавый камень покрыт удобными вмятинами и выпуклостями, за которые можно удобно уцепиться. Единственное, что меня волнует — хватит ли у этого тела сил, чтобы подтянуться на руках. Я не тешу себя мыслью, что буду, как человек-паук карабкаться по стенам. Для этого нужна элементарная физическая подготовка.

Мысленно отмечаю этот вариант, как возможный, но, в крайнем случае, и продолжаю исследовать территорию.

Мое упорство приносит свои плоды. Небольшая калитка почти в самом углу ограды настолько хорошо замаскирована, что не сразу ее замечаю. Видимо, вход предназначен для слуг и рабочих. Сейчас дверца прикрыта, но не заперта, хотя большой замок, висящий на дужке засова, свидетельствует о том, что на ночь ее все-таки закрывают на ключ.

Я не особо пристально рассматриваю выход, дабы не возбудить подозрения. Но мысли в голове крутятся, как шестеренки в часовом механизме. Интересно, у кого есть ключи от нее. У экономки, наверное… Смогу ли я их стащить, если понадобится?

Ладно, об этом можно и позже подумать. Поворачиваю к входу в дом, и присаживаюсь на лавочку. Первая длительная прогулка дает небольшую одышку. А ведь казалось, организм полон сил и энергии.

Прикрываю веки, подставляя лицо солнцу, впитывая кожей скупые лучи, наслаждаюсь несмелым, робким теплом, которое они дарят. И сама не замечаю, как меня все больше