Двадцать лет спустя - Елена Картур

Мэй неопределенно пожал плечами.

— Я много где бываю. Главное, чтобы лес был рядом, как тут.

Насчет леса он сильно приуменьшил, скорее уж джунгли, густые, непролазные и непривычно яркие. Лианы, свисающие отовсюду густыми прядями, яркие крупные цветы, каких в северных лесах и не увидишь, в самых неожиданных местах. Да и живности всякой невероятное количество, кричат, пищат, стрекочут и курлыкают повсюду так, что в ушах звенеть начинает… Все тут казалось странным и незнакомым.

Обнаруженный Мэем портал, оказывается, обретался, ни много ни мало, на Восточном континенте, о чем тот по рассеянности сразу сообщить забыл. Для него уже давно расстояние значения не имело, главное, чтобы в конечной точке маршрута имелся хоть маленький лесок или рощица, на худой конец. На вопрос, как они будут туда добираться, ведь остальные так не умеют, у Мэя уже имелся готовый ответ: через Заповедные леса, связанные постоянными порталами.

— Я уже договорился.

Ну, договариваться, в принципе, не было такой уж необходимостью. С тех пор, как вампиры заключили союз с эльфами, они имели свободный доступ в Заповедные леса, и, соответственно, к их транспортной сети. Проблемы могли возникнуть только с Шоном, людям эльфы не доверяли по-прежнему. Но в качестве охранника его, скорее всего, пропустят.

Так что им, практически пришлось возвращаться той же дорогой. К счастью, Мэй смог сократить путь почти вдвое, хотя ему пришлось вести четырех попутчиков, да еще и лошадей. Руслан про себя посмеивался над мрачным как туча Данилой, но вмешиваться не спешил, хотя, если бы тот додумался поинтересоваться его мнением, Руслан бы сказал, что причину, по которой они вынуждены так быстро покинуть столицу, Даня придумал сам. На самом деле они никуда не спешили, и если бы он догадался спросить, почему сестру не приняли в академию и какие альтернативы предложили, то и повод остаться легко нашелся бы. Например, позволить Даше ходить на лекции.

Но Данила не спросил, сосредоточившись на переживаниях от расставания с девушкой, а Руслан его просвещать не торопился. Не его это дело, парень уже взрослый, со своей личной жизнью и сам разберется.

И вот они посреди диких джунглей, наконец добрались до этого мифического портала и разглядывали образовавшуюся после недавнего землетрясения расщелину в скале. Руслан курил, задумчиво созерцая провал, и понимал, что лезть туда ему не хочется. Нет, никаких особых неприятностей он от этого не ждал, да и если бы они намечались в будущем, он бы об этом уже знал. Единственные по-настоящему серьезные неприятности ему время от времени устраивал Холос. Управляющие контуры, которые в свое время отобрали боги и передали Руслану, представляли собой некие нити силы, пронизывающие весь мир и сплетающиеся с тысячами других нитей, все это напоминало… гобелен? ковер? И было своего рода каркасом мира, влияющим, в том числе, и на физические законы. Каждый из богов держал в руках только часть нитей, отвечающих за какие-то определенные законы этой реальности, и в довольно широком диапазоне влиял на мир. Но, поскольку каждая нить, так или иначе, соприкасалась с другими, по-настоящему масштабные изменения, как-то: полный запрет технического прогресса, боги могли совершать только сообща. По той же причине ни один из богов не мог просто взять и отобрать у другого управляющие контуры, не игрушка все-таки, чтобы стукнуть соседа детским совочком по маковке и присвоить понравившуюся куклу. Вот и Холос, как бы ему того ни хотелось, вернуть свою силу не мог. Зато это можно сделать в момент смерти, в те короткие мгновения потери связи с умирающим телом, когда управляющий контур повисал в пространстве. Холос об этом, конечно же, знал, к тому же всю свою силу и влияние еще не утратил, потому Руслану время от времени приходилось отбиваться от очередного покушения.

Но то ли после последней войны Холос утратил остатки здравого смысла, то ли не мог, как раньше, руководить своими слугами, большинство покушений были настолько нелепыми, что хоть смейся. Но в данном случае он и этого не чувствовал, а нежелание спускаться в эту расщелину объяснялось просто: не хотелось лишних проблем. Ну, да и, надо честно признаться — лень.

— Так мы спускаться-то будем? — напомнила Даша, бесстрашно наклоняясь над краем разлома. И тут же была проворно поймана братом и телохранителем, зорко наблюдающими за каждым ее движением.

— Лучше бы с утра, — сказал Шон, мельком глянув на небо в просвет между деревьев, редкие облака уже окрасились в розовые предзакатные тона.

Руслан тоже посмотрел на небо, кивнул согласно. Выброшенный щелчком окурок кувыркнулся в воздухе, прочерчивая в стремительно сгущающихся сумерках тусклую алую полосу, и исчез в разломе.

— Завтра. Полагаю, Мэй знает безопасный спуск в эту дыру, раз уж там бывал.

— Знаю. — Мэй появился так же, как и исчез несколько минут назад, совершенно бесшумно. Никто (кроме Руслана) и не заметил, что его не было рядом какое-то время. В руках он нес несколько зеленых пупырчатых плодов, отдаленно напоминающих не в меру растолстевшие огурцы. — Будешь?

Руслан взял незнакомый плод, чуть улыбнулся мысленно. "А повзрослел-то мальчишка", — пришло в голову.

— Вырос? — Мэй присел рядом и высыпал свою добычу на траву.

То ли последнюю мысль Руслан высказал вслух, то ли слишком громко подумал.

— Нет, повзрослел. Вырос ты уже давно.

Да, вырос он давно, наверное, в тот самый момент, когда обнаружил внезапно, что его жизнь не зависит больше от сестры. Как дуб вырастает из желудя. Сперва слабый росток, пробивающийся сквозь толщу земли к свету, потом тонкий прутик с клейкими светло-зелеными листочками. Год-другой, и уже молодое деревце. Растет себе и растет, уже примелькалось, а спустя несколько лет придешь на то же место и изумишься: стоит крепкое дерево и уже желуди на землю роняет.

Руслан иронично хмыкнул и впился зубами в плод, оказавшийся приятно кисло-сладким. К такому образному мышлению он, вообще-то, был не склонен, но иногда случалось. Опять, наверное, на чью-то нерожденную мысль настроился… Много их в информационном пространстве плавает призраками самим себе.

Изменения в Мэе он заметил первым, пожалуй, задолго до того, как они начали проявляться, и с интересом наблюдал, что же будет дальше, ждал, как тот поступит. И помалкивал.

А мальчишка, ощутив внезапно свалившуюся на него свободу и силу — ушел. На поиски себя самого и своего места в жизни. И нашел, как видно, потому что сейчас рядом с Русланом сидел спокойный и уверенный в себе мужчина. Повзрослевший.

От прежнего мальчишки всего-то и остались веселые бесенята в глубине глаз. Такой Мэй Руслану нравился, прежний был почти безразличен.

Он опять закурил, вторая пачка за день подходила к концу. Привычка считать выкуренные за день пачки осталась с прошлой жизни. Теперь она не имела никакого смысла, никотин ему больше не вредил, но если бы даже и вредил, все равно пришлось бы рано или поздно расставаться с этим телом, как богам и положено.

Машинально предложил Мэю закурить.

— Ты бы мне еще сушеные человеческие пальцы предложил, — неодобрительно отозвался тот.

— Пальцы курить неудобно, они паленым воняют, — рассеянно ответил Руслан, наблюдая, как у Дашки с руганью и спорами пытаются отобрать очередную ядовитую тварь. Потом сообразил, улыбнулся. — Ну, фрукты ты ешь и каннибализмом это не считаешь.

— Да мне просто не нравится эта гадость, — честно признался Мэй.

Помолчали. Руслан сидел, привалившись спиной к шершавому стволу дерева, и наблюдал, как остальные обустраивают временный лагерь на ночь. Сам помогать не спешил — лень. И совесть за нахальную эксплуатацию чужого труда его нисколько не мучила, им полезно. Мэй рядом тихо вздыхал, хотел спросить что-то, Руслан даже знал, что, ждал.

— Как там родители, не знаешь? — спросил, наконец.

— Вот родителей мог бы и навестить за столько-то времени! — счел нужным сказать Руслан, вроде как братский долг выполнил. Получилось не слишком убедительно, укора в голосе ощутимо не хватало. — Все в порядке с ними, мы с Настей время от времени навещаем. Ждут, когда ты нагуляешься наконец.

Мэй только вздохнул виновато. Поднялся и пошел помогать остальным готовить ужин. Уже совсем стемнело, ярко горел костер, потрескивая сырыми дровами. В прорехе между темными кронами деревьев был виден клочок неба с далекими звездами.

В лесу кто-то вопил противным голосом.

С родителями получилась отдельная история. Тогда, после победы в короткой войне, Антон обмолвился, что птенцы одного Старшего считаются братьями и сестрами, так Руслан в одночасье обзавелся сестрой и братом.

И все бы ничего, мало ли кто кем считается, но эти охламоны решили представить нового братика родителям Мэя. Эльфы весть о появлении еще одного родича-вампира (о боге смерти им решили не говорить, нервы поберегли, добрые дети) встретили стоически, философски, можно сказать. Но убедительно попросили деток, больше братьев и сестер таким экзотическим способом не заводить, многодетные семьи у эльфов как-то не в чести.