Кто был ничем… - Сергей Уксус

— Я понял…

— Во-от… А всех мы за одну ночь вырезать просто не сможем… Поскольку мы их не знаем… А допрашивать каждого – уйдёт время… А утром…

— Всё-всё! Я же сказал, что понял!.. И что делать?..

— А ничего!.. Спать!.. Всё равно мы через несколько дней отсюда уйдём…

Первый

И опять облом… Когда мы станем сильными и страшными, захватим власть и установим диктатуру проле… э-э-э… нашу диктатуру, я этот мир переименую в Облом… Или Обломис?.. Как-то оно… Обломир?.. Ладно, там разберёмся… Но партнёр у меня – мо-ло-дец! Так красиво обломать мою, должен признать, дурацкую идею!.. Даже жаль, что придётся завтра опять его на маяк тащить. Мы-то со смотрителем так и не договорили… Когда партнёр скис, пришлось срочно извиняться и сворачивать разговор. Тёмный, похоже, понял и не обиделся, просто пригласил заходить ещё. Потом, когда всё уляжется. Вот и пойдём. Надеюсь, что больше экскурсов в историю не будет. И так ведь уже всё понятно. Магия попала под каток диалектического материализма и деградировала. Редкие обломки в виде таких вот смотрителей, затерянных библиотек, артефактов и прочего всего лишь оттеняют бледный вид основной массы магов… С другой стороны, именно эта деградация даёт нам неплохой такой бонус: если наложить остатки магии на остатки моих знаний физики…

Ага. Наложить. Физику на некромантию. Влияние третьего правила Кирхгофа на боевую устойчивость поднятого трупа. Всеобщее признание и местный вариант Нобелевки. Куча писем с аплодисментами и толпа молодых красавиц под дверью. Смирительная рубашка и мягкие стены… И какой отсюда вывод? А очень простой: начинать глубокие ковыряния лучше с чего-нибудь более близкого, с правил построения заклинаний, например, которых (правил) в имеющихся у нас книжках не присутствует даже в виде намёка. Что ещё раз подтверждает мысль о развале и запустении в магических цехах. Отсюда второй вывод: просить у тёмного не какие-то конкретные заклинания, а именно эти самые правила с подробным разбором и примерами. Ну, и упражнения на развитие способностей, само собой, чтобы можно было хоть как-то применять изученное… Н-да… Поспать, что ли? А то и правда поздно уже…

Второй

Следующие два дня прошли одинаково: вставали затемно, тренировались (именно так, во множественном числе, поскольку партнёр внимательно наблюдал, спрашивал, иногда высказывал идеи, временами даже довольно дельные), завтракали, читали, обедали, опять читали, шли на маяк, по дороге делая остановку, чтобы немного пострелять из лука… На маяке партнёр с тёмным говорили, а я слушал и старался запомнить. Об истории больше не вспоминали, речь шла только о магии. Заканчивали довольно рано, возвращались в номер и выполняли упражнения на концентрацию, воображение, дыхание… А на третий день, проходя мимо форта, услышали, как чей-то знакомый голос зовёт какого-то Каса…

Глава 6

Прощайте, скалистые горы…

Н. Букин

Взгляд со стороны

Покрасневший от натуги капрал, стоящий на стене форта, кричал проходящему мимо молодому человеку в кожаной броне и с корзинкой в руках:

— Кас!.. Кас!.. Кас, дохлого гоблина тебе в задницу!..

Вряд ли идущий не слышал этого рёва, скорее просто не думал, что зовут именно его, и поэтому не обращал внимания, продолжая шагать в сторону высящейся на конце мыса башни маяка. Потому что стоило легионеру проорать "Казус!", как парень остановился, обернулся на голос и через секунду уже приветливо махал свободной рукой:

— Привет, лужёная глотка!.. Ты там ещё не охрип?

— С тобой не только охрипнешь!.. На пристань иди!.. Корабль подходит!..

— Уже иду! — человек развернулся и не торопясь зашагал в сторону порта.

Остановившись чуть в стороне от примерно двух десятков легионеров, отправленных для встречи пополнения и груза, мужчина стал смотреть на медленно подходящий корабль. Спустя некоторое время появились оба сержанта и направились прямиком к Казусу, что-то негромко обсуждая на ходу, мряв при этом по привычке активно шевелил ушами. Приблизившись, один из них – немолодой уже высокий орк со сломанным правым клыком – протянул руку и представился:

— Дрогх ар-Багур, самый главный сержант в этой дыре… А ты и есть тот самый гроза вонючек?

— Не, — лениво отозвался человек, пожимая твердокаменное предплечье, — я не гроза… Гроза пугает, а я их просто ем.

— И как? — щербато оскалился орк. — От запаха не тошнит?

— Поначалу тошнило… пока не догадался нос зажимать.

Среди легионеров, прислушивающихся к разговору, раздались одобрительные смешки: имперских чиновников в войсках любили не больше, чем собственных интендантов. И вполне заслуженно – честностью ни те, ни другие почему-то не отличались, ухитряясь портить жизнь и служащим (интенданты), и уже вышедшим в отставку. Поэтому любой прищемивший хвост этой братии автоматически мог рассчитывать на по меньшей мере доброжелательное отношение со стороны рядовых.

С транспорта послышался крик, и на берег двумя тонкими змеями метнулись выброски. Подхватив их, легионеры быстро вытянули швартовые канаты и закрепили на специально установленных столбах. Тут же на корабле что-то громко заскрипело, и он начал медленно подходить бортом к пристани. Наблюдавший за этим ар-Багур опять повернулся к человеку:

— Рраг жаловался, что ты ему все клыки стесал своими дырочками.

— Оружейник-то? Он в запой не ушёл?

— В запой?

— От счастья, что от меня отделался.

— Ха!.. Человек, ты плохо знаешь Ррага! Он сам кого захочешь в запой вгонит! А твои штуки ему понравились…

— Вам они не подойдут. Они для разведчиков хороши, диверсантов, охотников… А вы – линейные… Или?.. — человек посмотрел на так и не произнёсшего ни слова Хирраша. Тот довольно оскалился и отвернулся, внезапно заинтересовавшись швартовкой.

— Да, парень, — орк сдвинул шлем на затылок и почесал лоб, — что-то мне подсказывает, что это я перед тобой тянуться должен…

— Ась? — молодой человек приставил сложенную ковшиком ладонь к уху и сделал вид, что прислушивается.

— Да ладно тебе! — засмеялся сержант. — Не первый год служим. Навидались.

— Капралу не говорите.

— А он всё равно не поверит. Даже если вдруг увидит тебя в форме и при всех регалиях. Вытянется, конечно, по привычке… Но всё равно не поверит. Даже своим глазам. Одно слово…

— …Гулон! — продолжил человек, и все трое громко заржали.

Второй

Как-то странно мы сегодня работали: партнёр говорил, а я управлял телом. И очень чётко ощущал, когда надо повернуться и куда посмотреть. Когда надо кивнуть, а когда – почесать нос. Что это? Мы настолько привыкли друг к другу или начинаем сливаться в одно? А если сольёмся, то что получится в итоге? Не то чтобы меня это очень тревожит, но очень хочется знать, какие способности у нас появятся, а какие исчезнут.

Пока я размышлял, партнёр успел поговорить со здешними сержантами и сейчас смотрел, как к нам приближается ещё один, прибывший на корабле. Молодой, лет двадцати восьми-тридцати, не старше, человек чуть ниже среднего роста, с узким худощавым лицом и крюком на месте кисти левой руки. Подойдя, он широко улыбнулся:

— Что, морды зверские, не передохли ещё?

— Только после тебя, Крюк! — так же широко улыбаясь ответил орк. — Только после тебя!.. Как дошли? — спросил он чуть позже, когда ритуал встречи (тьма! Я уже и выражения у партнёра перенимать начал!) с пожатиями предплечий и похлопываниями по плечам был выполнен.

— А нормально дошли! "Мясо" спокойное, бунтовать не пыталось, а море… А что море? Привык я к нему уже. Скоро сам туда с берега лезть буду…

— Это хорошо, что нормально. Кстати, познакомься: это Казус, его надо в Северный довезти… А это, Казус, сержант Крюк. Правда, иногда он ещё отзывается на Бенуса Гориедиса, но это только на императорских смотрах или когда перепьёт…

Названный прошёлся по нам очень цепкими и очень светлыми серыми глазами, протянул для пожатия правую руку и сказал:

— Надо – довезём. Приходи завтра к полудню. Не опаздывай. Скажешь часовому. Я предупрежу.

— И ещё, — неожиданно вмешался Хирраш, — скажи своим, чтобы на том берегу не болтали.

Крюк мгновенно перестал улыбаться и опять оглядел нас с ног до головы. Потом повернулся к мряву и кивнул.

"Оп-па! — вскинулся партнёр. — Тайная организация сержантов! Заговор! А-хре-неть! Куда катится мир?.."

Первый

До маяка мы добирались чуть ли не бегом. Мысль, неожиданно пришедшая мне в голову, жгла почище раскалённой стали (имел неосторожность потрогать в детстве). Смотритель уже ждал, выставив на стол всё те же бокалы и… и очень тёмный кувшин, даже на первый взгляд казавшийся древним. Проигнорировав наше приветствие, он молча кивнул на уже знакомую лавку, приглашая садиться, потом внимательно осмотрел печать, привычным движением ножа сковырнул её вместе с крышкой и разлил тёмно-красное густое вино. Потом мы долго молчали, сидя напротив друг друга. Наконец я собрался с духом и начал, стараясь как можно тщательнее подбирать слова: