Грезы наяву - Марта Брюсфорд

– Я же сказала, что нет.

– Бросьте.

– Ладно, как вы узнали? – Джесси скрестила руки на груди.

– Ваш… мм… лифчик причинил большое беспокойство, и к тому же он красного цвета. Это все равно что подписать его.

Однако она знала, что догадался он вовсе не поэтому, а потому, что однажды долго держал ее в своих сильных объятиях. Опасное воспоминание, особенно в данный момент.

– Я сделаю карту, – произнесла она с профессиональным холодком, – предупрежу гостей насчет мусора… и ветра, уносящего их имущество.

– А как вы вернулись и свою комнату?

– Простите?

– Ну, когда сдуло лифчик от вашего купальника, каким образом вы добрались до своей комнаты?

– О, у меня было полотенце.

– Хм-м. Вы умеете выбираться из неприятных ситуаций.

– У меня большой опыт.

На какой-то момент ей показалось, что он почти улыбнулся, но момент прошел, а улыбка так и не появилась.

– Чем еще я могла бы облегчить вашу жизнь? – надменно спросила она.

– Никогда больше не надевайте эти джинсы. – Сидни резко повернулся на каблуках и вышел, хлопнув дверью.

Этим вечером Джесси поняла, что опять не сможет заснуть. Она спустилась в кухню и подогрела себе немного молока.

Неожиданно прямо за ее спиной послышалось тяжелое дыхание. Девушка слабо вскрикнула и, развернувшись, очутилась в руках Джека.

Она резко вырвалась и взглянула прямо ему в глаза.

– Что вы здесь делаете?

– Я хочу немного потанцевать, – пробормотал он, избегая ее взгляда.

– Обойдетесь, – строго сказала она, – лучше я сварю вам кофе.

– Я хочу немного потанцевать, – повторил он, подходя к ней и хватая ее за плечи.

Беспокойство пересилило раздражение. Джесси снова выскользнула из рук Джека. Тот сделал неистовую попытку схватить девушку и поймал полу ее халата. С отчаянной силой она рванула ткань из его рук и стрелой понеслась прямо к входной двери.

Дверь со скрипом отворилась, прежде чем она успела добежать до нее. За ней стоял Сидни и, прищурившись, наблюдал за этой сценой. Никогда в жизни Джесси не чувствовала такого облегчения.

Девушка одернула свой изящно облегающий халат. Она была благодарна Сидни за своевременное появление.

Его джинсы были испачканы, рубашка порвана. Грязное пятно – или это была кровь? – виднелось на правом предплечье. Он выглядел невообразимо сильным и привлекательным.

– Что здесь происходит? – негромко спросил Сидни, однако взгляд, которым он наградил Джека, был просто убийственным.

– Ничего, – сказал Джек, крадучись, выходя из кухни.

– Джесси?

– Он пьян – неуверенно ответила девушка. – Ему захотелось потанцевать на ночь глядя.

– Вы в порядке?

– Да.

Сидни опустился на стул возле покрытого пластиком стола и посмотрел на нее задумчиво и волнующе. Затем нахмурился, и Джесси почувствовала озноб.

Ей захотелось, чтобы он обнял се, поэтому она резко повернулась к плите, испугавшись, что ото явное желание отразилось на ее лице.

– Вы готовите какао? – с надеждой спросил он.

– Только теплое молоко.

– Тьфу.

– Если хотите, могу сделать вам какао.

– Я буду вечно у вас в долгу.

– Отлично, нельзя упустить такую возможность.

Сидни ничего не ответил. Тогда Джесси повернулась и взглянула на него.

Он положил руки на стол, уронив на них голову.

– С вами все в порядке?

– У меня заболела лошадь.

– А сейчас все нормально?

Он поднял голову и взглянул на девушку – она прочитала ответ на его помрачневшем лице.

– Что вы сделали?

– Мне пришлось застрелить ее. То же самое я сделал бы и с Джеком.

– Он всего лишь безобидный старый пьяница, – сказала девушка.

– Утром я поговорю с ним, Джесси. Может быть, это поможет, а может, и нет. Обязательно скажите мне, если у вас снова будут с ним проблемы.

С одной стороны, его помощь была кстати, а с другой – его вмешательство свидетельствовало о том, что на гостевом ранчо опять не все благополучно. Она посмотрела на его усталое лицо: хватит с него проблем.

– А разве нельзя было вызвать ветеринара? Для лошади?

– Ветеринар слишком далеко отсюда. Когда вы поживете здесь подольше, то узнаете, сколько времени занимает вызов ветеринара.

– Мне очень жаль.

– Вы впервые говорите эти слова, абсолютно ничего не натворив.

– Вы не поняли. Мне жаль, что вам пришлось убить лошадь. Должно быть, это было очень тяжело для вас.

– Да. Этот день был слишком тяжелым. Как там парнишка?

– Он пришел слишком обессиленным, даже чтобы поесть, и сразу свалился на кровать, что-то бормоча о жестоком обращении с детьми.

Сидни хмыкнул.

– Может быть, это для него слишком суровое наказание.

– Может быть.

Джесси ожидала, что Сидни не согласится с ней, но он слишком устал, чтобы спорить. Девушка поставила перед ним чашку какао.

– Подозреваю, что здесь нет ничего съедобного.

– Да нет, думаю, что-нибудь можно найти. У Германа всегда полно остатков.

Почему ей было так приятно суетиться, ухаживая за усталым, голодным мужчиной? Ее феминистски настроенных подруг хватил бы удар, если бы они увидели ее сейчас.

– Спасибо, – сказал Сидни, когда она поставила перед ним тарелку, и накинулся на дымящуюся еду. – Вкусно, – заявил он.

– Не могу принять это на свой счет. Я только положила это в микроволновую печь – остальное выше моих кулинарных способностей.

– Вы одна из тех самых новомодных женщин? – спросил он.

Джесси села за стол напротив него.

– Кого вы называете новомодными? Независимых? Не привязанных к домашнему хозяйству? Занимающихся своей карьерой?

– Я имел в виду, сможете ли вы приготовить яйцо?

– Нет.

Он кивнул.

– Так я и думал.

– В жизни есть более важные вещи, – заявила она.

– Например, Джесси? Что для вас важно в жизни?

– Я не люблю философствовать, – сказала девушка, задирая нос.

– А вы попробуйте, – предложил он.

– Ну что ж. Самое важное в жизни… Веселиться. Быть счастливой. Медвежонок Гарольд. Ну, как вам это?

– Это ваша жизнь. Если вы довольны ею, меня это не касается. – Его усталый взгляд задержался на маленькой полоске черного кружева, показавшейся на V-образном вырезе халата.

– Теперь ваша очередь, Сидни. Что для вас важно в жизни? – Джесси поплотнее запахнула халат и придерживала его у горла.

Он на минуту задумался.

– Заканчивать каждый день, сознавая, что я сделал лучшее из того, что мог сделать.

Она вдруг пожалела о своем необдуманном ответе.

– Знаете, Сидни, – тихо сказала она, – может быть, мы и не такие разные, какими кажемся. Я знаю, что мои стремления отличаются от ваших, но, верите вы или нет, я тоже делаю все, что в моих силах, каждый день. Мне нравятся отдавать свои силы и опыт тому, что я делаю: воспитываю ли детей в детском саду или помогаю людям хорошо проводить время.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});