Все будет хорошо... (СИ) - Холлей Ниизла

— А в чём у них разногласия?

— Шайтасы — истинные матриархи. У них — женщина — это средоточие плодовитости, защиты, мудрости и справедливости. Да. У них не все мужчины — рабы. У мужчин всегда есть выбор. Если кому-то понравится женщина вне его клана — ему всегда пойдут навстречу. Там нет пыток, чтобы сломить гордого и смелого мужчину. Чего не скажешь о Маэру. В их государстве ВСЕ мужчины — рабы априори. ВСЕ женщины — садистки, наслаждающиеся болью и похотью.

— Ужас какой! — меня передёрнуло от отвращения.

Я только сделала шажок влево, чтобы по стеночке обойти толпу извращенок, как моё внимание привлёк бьющийся на передвижном пытальном устройстве раб.

— Лучше убейте бедолагу! — посоветовала "хороший" матриарх. — Он не подчиниться! Хоть в этом проявите благородство и уважение к стойкости мужчины!

"Да… какие тут все "добрые"! — подумала я.

— Убью — когда захочу и наиграюсь! — отзеркалила "плохая" матриарх.

— Мне — всё равно… а вот этой милой самочке, кстати, беременной девочкой, такие сцены видеть ни к чему! — "хорошая" кивнула на меня.

Вот я попала!

— Ооо… милое дитя! Я всё время забываю о разнице менталитетов! — то ли притворно, то ли на самом деле "расстроилась" садистка. Она грациозно подошла ко мне, — Я — матриарх Лейвеллин. Мне принадлежит треть Маэры! Ты так прекрасна, дитя… невинна… — в синих с красным ободком глазах матриарха появился явно сексуальный интерес, — Я просто в отчаянии от того, что испугала тебя! Хочешь — я убью его?

В ответ я яростно зарясла головой:

— Нет! Не надо никого убивать!

— Ну… хочешь, я подарю его тебе? И ты сама его убьёшь? Когда-нибудь… когда он надоест своей строптивостью и грубостью?

В ответ я только утвердительно кивнула, сглатывая противный ком в горле.

— Оооо… хорошая, милая девочка! — матриарх грациозно опустилась на одно колено, сжимая мою ледяную ладонь сильной, изящной рукой, усыпанной украшениями. — Я сделаю для тебя всё, что ты захочешь! Я не верила, когда слышала, что при Обретении обретаемый готов на всё для Пары! Мне для моей Пары мне ничего не жаль! Только не бойся меня!

Я, выдернув руку, попятилась от сумасшедшей представительницы розовой однополой любви, и прилипла спиной к лифтовой шахте. МРИП, самоотверженно закрыл меня собой.

— Девочка… милая… не надо меня бояться… я не смогу тебе сделать ничего плохого! Это ты можешь вить из меня веревки и я всё стерплю! — продолжало уговаривать меня чудовище в прекрасном теле. — Ну же… убери бионика! Пожалуйста!

— Я не подпущу вас к госпоже! — закинулся МРИП.

— Ха-ха-ха… Чудесное зрелище! Самая чудовищная матриарх, наконец-то, получила по заслугам! Слава Звёздам! — веселилась "хорошая". — А у девочки ещё и муж-карианец! И она — илаи! Как я вам сочувствую, мати Лейвеллин! И ломать девочку вам никто не позволит! А по-другому вы не умеете!

— Милая… хочешь, я прямо сейчас освобожу этого раба и передам его тебе? — игнорируя заклятую соперницу, женщина вскочила и буквально зашипела на съёжившихся сопровождающих, — Вы что, оглохли всссе? Оссвободить это мясссо и передать моей Паре!

Мужчины и женщины слаженно принялись освобождать несчастного, ухитряясь при этом сжиматься в комочки.

— Сюда его! — Лейвеллин указала на свободный пятачок у моих ног, куда и сгрузили беднягу.

Точне — то, что осталось от некогда сильного мужчины… воина…

На полу сразу же начала расползаться почти чёрная кровь…

— МРИП, врача! Срочно! — мне уже было наплевать на присутствующих.

Сейчас — главное спасти парня!

— Милая… дай мне руку… я привяжу этот кусок мяса к тебе… переподключу усмиряющий чип! Иначе он умрет от болевого шока!

Я послушно протянула руку, содрогнувшись всем телом, когда матриарх надела на мою руку снятый с себя браслет:

— Сейчас будет укол! — действительно, кольнуло… — Всё! Он — твой! Мы же ещё увидимся, милая? Когда ты перестанешь переживать за жизнь этого мешка с мясом и костями?

От противницы раздалось злорадное фырканье. Которое Лейвеллин высокомерно проигнорировала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я ничего не ответила, Наблюдая за тем, как отряд охраны с врачом во главе, укладывает истерзанное тело на гравиносилки и уносит в медотсек. Куда я тоже поплелась следом, в сопровождении ворчащего бионика.

Снова мне не удалось поесть!

— Госпожа, вы голодны. Я принесу вам еду! — бионик укопотил так быстро, что я не успела даже вякнуть.

А наша процессия, тем временем, уже втекла в медотсек и выгружала парня на широкое ложе ренегара.

— Нэра, — врач устало потер переносицу, — Снимите ошейник. Иначе он не очнется. Живой ошейник убивает его мозг! И ренегар включать нельзя.

— Как снять? — я беспомощьно смотрела на доктора.

— Просто прикажите этой дряни расстегнуться, — посоветовал один из подчинённых моего мужа, впрочем, держась от раба на пионерском расстоянии.

Поколебавшись, я подошла к изувеченному парню и, прикоснувшись к ошейнику, приказала тоном не терпящим отлагательства:

— Расстегнись!

Странно-живая лента распалась и соскользнула к моим ногам, ластясь, словно странное шипастое существо.

— Нэра, прикажите ему заснуть до следующего приказа. — посоветовал тот же боец.

— Спи! Пока не прикажу иного! — лента послушно обвила мою щиколотку и замерла. — А сейчас что мне делать?

— Не знаю! — мужчины обменялись взглядами.

— Зато я знаю! Я не подчинюсь тебе, игрушка твари! — промахнувшись от страшной слабости мимо моего горла, спасаемый раб мертвой хваткой вцепился в плечо.

Но его руку от меня оторвало чудовище, в котором я с трудом узнала мужа.

— Мрак! Мрак, не надо! Он и так изувечен! — взмолилась я, повисая всем телом на его руке. Но было такое впечатление, что он даже не заметил моего веса.

— Кто он?! Урод! Ты покусился на мою илаи! — рычал муж, которого с трудом удерживали подчинённые.

— Лучше убей! Я не покорюсь! — вторил Мраку спасаемый осел.

— Ты посмел сделать больно МОЕЙ ПАРЕ! — верещала от дверей, невесть зачем явившаяся Лейвеллин.

— А вы убейте друг друга — сочувственно посоветовала второй матриарх.

В это время, соскользнув с моей щиколотки, странное существо встало передо мной на "хвост", увеличилось в размере, став метра два длиной и распахнув купол из щупалец на том месте, где у нормальных существ находится голова.

— Ссссссссссшшшааааа! — от этого звука обмерли все участники безобразной сцены.

— Ооооооо! Лейвеллин! Ой, Дура! Идиотки! Вы всё же вывели из паразитического симбиота живое оружие!? Мы все сейчас умрём! — прокомментировала происходящее второй матриарх, судорожно нащупывая на поясе энергетический кнут и перетекая во вторую ипостась, которая была малость посимпатичнее "моей гидры".

— Ссссааа! — обиженная живность тут же отреагировала на изменение ипостаси женщины, обвив ее щупальцами.

Ого! А матриарх-то, даже несмотря на ипостась — ничего сделать с "гидрой" не может.

— Тихо… тихо… — я коснулась пальчиками колючей, красно-чёрной спинки чудовища, — Фу! Брось бяку! Отпусти ее… просто будь рядом… меня никто не обижает…

Посомневавшись, псевдо-гидра отпустила пленницу и улеглась кольцами вокруг меня.

— Сейчас как мне её успокоить? — старательно дыша, уточнила я обводя взглядом присутствующих.

В ответ — молчание.

Весело…

— Слышишь меня? — я нагнулась и потрогала странное существо, которое тут де подняло часть тела, занятую щупальцами, — Давай ты мне вместо пояса будешь… пока? Только сильно не сжимать и никого не атаковать!

"Гидрочка" послушно обмоталась вокруг моей талии смертоносным, колючим пояском.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А я совершенно без сил села прямо на пол. Вернее — попыталась. Потому, что меня подхватил Мрак. И, игнорируя предупреждающее шипение самопровозглашенной "защитницы", усадил себе на колени.

— Что ж ты… постоянно во всё влипаешь? — устало поинтересовался он, уткнувшись в макушку и жадно дыша.