Как вывести ведьмаков - Татьяна Андрианова

Вяз Дубрович поворчал немного на медлительность женщин, которым дай только волю — полдня будут суетиться зря да рецепты всякие обсуждать. Но делал он это, скорее, просто для проформы, чем всерьез рассчитывая подхлестнуть ретивость дам. Впрочем, Лика сама не была настроена испытывать гостеприимство лешего слишком долго. Ей нужно бежать к хворому жрецу, как можно скорее приготовить лекарство. То, что леший обещал сделать все возможное для выдворения ведьмаков за границы леса, вполне ее устраивало. Вяз не имел дурной привычки бросать слова на ветер, справедливо полагая: коль в собственных словах не уверен, лучше лишний раз промолчать, чем потом неловко краснеть из-за сказанного. Всем известно — словно не воробей.

Но вот, наконец, гостинцы собраны, вежливые слова сказаны, даже грибы, необходимые для лекарства, нежно упакованы разве что не поштучно и уложены в корзину со всеми предосторожностями. Кикимора лично сбегала на заветную поляну, где дивные грибы произрастали круглый год, и нарвала нужное количество. Лишь бы ведьма не слишком долго оставалась наедине с благоверным.

ГЛАВА 3

Светлолика покинула жилище лешего в приподнятом настроении, с корзиной, наполненной гостинцами и драгоценным лекарством до самого края так, что чуть на землю не сыпалось, а ручка грозила в любой момент оборваться. Догадливый Лютый, терпеливо ожидавший ведьму у порога (от нее только отойди на шаг, сразу в неприятности вляпается, да не одной ногой, а двумя и со всего маху), услужливо подставил серую спину, чтобы и ношу облегчить, и не растерять по дороге чего-нибудь ненароком. Лика улыбнулась зверю, похвалила, ласково потрепала за рваное ухо, водрузила корзину на мохнатую спину. Оставалось только поддерживать слегка, чтобы добро не упало да набок не съехало.

Самая короткая дорога к дому пролегала мимо поляны с дубом, под которым расположился ведьмак. Впрочем, если ведьмак не полный идиот, давно уже оставил поляну и лес за спиной. А если нет? Если он действительно уперся, как баран, в свою идею найти друзей и лошадей? Тогда мимо идти явно не стоило. Мало ли что пришлый мужик за это время надумать успел. Ведьмаков разве поймешь? Кто знает, чему их в ведьмачьих учебных заведениях учат. А Лютый — натура чувствительная, сильно нервничает, когда посторонние хозяйку руками хватать изволят. Может не удержаться и отгрызть этому самому постороннему что-нибудь из активно хватательного.

Девушка тяжело вздохнула. Придется сделать крюк, и немалый.

— Дожила. В родном лесу шагу ни ступить, чтобы не наткнуться на какого-нибудь пришлого, — посетовала она, и вервольфицы поддержали свою хозяйку, усевшись на землю и вывалив розовые языки из зубастых пастей. — И это — Безымянный лес. Страшно подумать, сколько народу шляется по обычному. Интересно, а где в таком лесу зверье живет, если от людей не протолкнуться? — полюбопытствовала она.

Но ответа не дождалась. Оборотни только слушать хорошо умели, а разговаривать не могли. Слишком давно утратили человеческий облик, чтобы помнить, как это делается. Поэтому ведьма в очередной раз вздохнула и отправилась в путь, справедливо рассудив, что до дома все равно идти надо, а приготовление лекарства для жреца времени потребует. Крюк сделать можно, но ноги при этом стоит переставлять быстрее.

Леший принял слова Светлолики насчет ведьмаков близко к сердцу, поэтому покинул свой дом сразу после ухода ведьмы, почти не прикоснувшись к обильному завтраку, чем расстроил кикимору до крайности.

— Готовишь-готовишь целый день, стараешься, а твои старания может оценить только ведьма, которую к тому же никто не звал! — возмущенно воскликнула она, когда Вяз шагнул за порог. — Зря только в блины ей не плюнула!

Впрочем, кикимора тоже дома сильно засиживаться не стала. Что толку у окошка устраиваться? Сколько ни таращи усердно глаза, ничего, кроме пустившейся в рост зелени, не углядишь. Ну, может, еще белка какая проскачет мимо или ежик пробежит по своим ежиным делам. Интересного мало — любоваться на однообразный пейзаж, когда в лесу, словно волчица в зимнюю пору волчьей любви, рыщет молодая одинокая ведьма и чужих мужиков заданиями озадачивает. Да и Вяз хорош. Стоило Светлолике лишь слово молвить, так сразу молодым лосем помчался исполнять, на года свои преклонные наплевав. Небось, если бы она, кикимора, вздумала просить лешего о чем-то подобном, так Вяз хмыкнул бы в зеленые усы, почесал в затылке да и выполнил бы аккурат после дождичка в четверг или вообще сослался на усталость, помноженную на чрезмерную занятость. Мол, не видишь, женщина, о великом думу думаю, о большом заботу имею, а ты все мелочами своими голову норовишь забить.

Кикимора повздыхала немного, покручинилась, но совсем впадать в уныние не стала. Хорошо помнила сказку о двух лягушках, угодивших в молоко. Пока одна тихо сложила лапки, предпочтя быструю смерть беспомощному барахтанью, другая отчаянно дергалась, взбила из молока кусочек масла, оттолкнулась от него и выпрыгнула наружу. Эту сказку часто рассказывала маленькой кикиморе ее матушка, терпеливо поясняя дочери, что в любой, даже, казалось бы, безвыходной ситуации не стоит трусливо впадать в отчаяние, а, наоборот, следует бороться до конца. Судьба любит смелых и тому, кто решителен и по пустякам не унывает, покровительство оказывает.

Памятуя завет матушки, кикимора мысленно поблагодарила мудрую родительницу, что не только на свет произвела, но и учить чадо уму-разуму не забывала. Затем быстренько убрала со стола, крошки со скатерти вытряхнула за порог. Привыкшие к подобному ритуалу птицы веселой галдящей стайкой налетели с ближайших деревьев, принялись клевать, шумно ссорясь из-за особо лакомых кусочков. Вопреки обыкновению, кикимора не стала пытаться призвать рвущихся затеять драку птичек к порядку. Пусть сами разбираются. У нее есть дела и поважнее.

Кикимора прилежно и тщательно вычесала зеленую траву, служившую ковром в жилище лешего, специальными деревянными граблями, сделанными нарочно для того, чтобы не помять нежные ростки, а лишь убрать запутавшийся в них мусор и высохшие, отмершие стебли. Полила ковер теплой водой. А когда домашние дела были сделаны, накинула на плечи зеленый теплый платок из пушистого мха и отправилась в лес. Была у кикиморы одна замечательная мысль о том, как ведьму пристроить, от чужих мужей отвадив, но при этом не обозлить девицу. Всем известно: злить ведьму — дурная примета.

Магистр Вешил неустанно рыскал по чаше Безымянного леса, словно одинокий оголодавший волк, жаждущий поживы. В темно-русых волосах запутались мелкие веточки, штаны от прорех и вездесущих приставучих репьев спасало лишь то, что порты были кожаные, крепкие, хорошей выделки. Добротной гномьей работы сапоги с подковами на каблуках оказались немного тяжеловаты для этих мест, но зато успешно сдерживали натиск здешней флоры и фауны. В Безымянном лесу проживало немало ядовитых представителей того и другого, мечтавших вцепиться в щиколотку мага, но проще было найти более легкую добычу, чем обламывать зубы об эту. С крупными хищниками магистр благополучно расходился разными лесными тропами. Видимо, Всевышний, несмотря на свою занятость и вопреки заверениям жрецов в богопротивности самого существования колдунов, обратил свой благосклонный взор на Вешила, оберегая от нежелательных встреч. Иначе как можно объяснить его потрясающую везучесть?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});