Публичное одиночество - Никита Михалков

У нас в части ничего такого не было.

Трудно было представить элитную часть воинства великой страны, в которой бы творились такие безобразия.

Я всегда считал, что любой мужчина, который хочет продолжать жить в нашей стране, должен пройти армию.

Речь идет не о том, что его должны там воспитывать – просто дело в том, что армия всегда была для России не только средством нападения и защиты, но и образом жизни. И недаром малолетние великие князья ходили в мундирчиках тех или иных полков.

Для меня возможность прикоснуться к этому – во многом вещь символическая, метафизическая. Так что я не жалею ни об одном дне из тех, что я там провел. И очень рад, что Степан провел там три года в морских погранцах. (II, 49)

(2011)

Интервьюер: Вы один из немногих представителей российской элиты, кто служил в армии, да еще на Тихоокеанском флоте.

Да, почти два года на Камчатке и Курилах.

До недавнего времени Вы возглавляли Общественный совет при Министерстве обороны. То есть жизнь армии, как советской, так и российской, Вам достаточно хорошо известна. Чем отличаются современные солдат, офицер и генерал от своих советских предшественников?

Даже несмотря на идеологию советского времени, были сильны традиции. Была жива преемственность между российским флотом, который всегда был элитой русского воинства, и флотом шестидесятых годов прошлого века, в котором я служил. Существовала гордость, ощущение причастности. У людей, пришедших на флот, было время, чтобы его полюбить. В «учебке» призывники постигали морской кодекс, становились людьми, подготовленными к слаженным и успешным действиям в условиях морской стихии. Это совершенно другая категория людей.

Во всяком случае, совсем недавно у флота не было средств для проведения плановой полномасштабной боевой подготовки в море. Сегодняшние матросы не успевают всего этого вкусить за отпущенный срок службы. И если вдруг им придется выйти в море для защиты наших берегов, это может стать большой неожиданностью и странностью для многих из них.

Это Вы о матросах?

Да. К моему большому сожалению – это результат всеразъедающей демилитаризации. Ее мы наблюдаем начиная с суворовских и нахимовских училищ, где, как мне говорили, со стен снимают планшеты с русскими победами. То есть хотят привести училища к некой институции, которая готовит юных граждан по широкому профилю. Они могут стать офицерами, а могут – менеджерами или банкирами.

На мой взгляд, эта необязательность приводит к ужасающим последствиям. Если юноша либо отдан родителями, либо сам пришел отдать жизнь служению Отечеству и не ощущает обязательности стать офицером, – это практический подрыв офицерского корпуса.

Сегодня это очень большая проблема.

Вы имеете в виду, что суворовцы и нахимовцы отныне получают не военное, а гуманитарное образование? Для чего тогда предназначена современная армия? Может, она и вовсе не нужна? Есть атомная бомба – и достаточно.

Мне кажется, я знаю русский характер. Может быть, он ортодоксальный, может, патриархальный. Но я не вижу в менталитете уже ушедших жителей страны и ее современных граждан большой разницы. Поэтому постулат: «Мы им платим деньги, они будут воевать за эти деньги», – является абсолютно эфемерным, ошибочным.

Русский человек воевать только за деньги не будет никогда. Хотя он и любит деньги. Но даже если нанять русского человека открывать шлагбаум за большие деньги, пройдет время, и ему захочется не просто получать деньги, а чтобы его замечали, а лучше – приветствовали. А то возьмет – и не откроет шлагбаум, если его не будут уважать. Это метафора. Но русскому человеку нужно больше. Ему нужно уважение, нужно чтобы с ним разговаривали, чтобы он был услышан…

Чем Вы объясняете такие убийственные факты, как поборы старших командиров с военных летчиков и питание солдат собачьими консервами?

Это общая атмосфера. То же самое в образовании, медицине, тяжелом машиностроении, армии, авиации, торговле… Это составляющие некоего внутреннего разложения.

Невозможное стало возможным… Вы можете себе представить капитана Тушина из «Войны и мира», или адмирала Нахимова, или Василия Тёркина, собирающих мзду со своих подчиненных за то, что они у него служат?

В стране, где существуют уважение и достоинство, это невозможно…

Еще при Борисе Ельцине начались разговоры о том, что армией должно руководить гражданское лицо. Сейчас ею командует бывший бизнесмен от мебельной промышленности, затем – глава налогового ведомства. Как Вы считаете, этот опыт для Российской армии можно счтать удачным?

Все дело в поставленной задаче. Предположим: нужно разобраться в финансовых и коррупционных нарушениях, в целесообразной численности высшего командного состава, генералитета, в рациональном использовании рабочих мест. Это тяжелая рутинная работа, куда входят и сокращение, и переведение в другие «плоскости» огромного количества чиновников от армии, помощников, заместителей, управляющих – гигантской машины, которая проедала немереные государственные деньги. Если он это приведет в порядок, то это правильно и хорошо.

И все же было бы целесообразно, чтобы этим занимался первый заместитель министра – гражданский человек. А министром обороны был бы военный, который понимает и стратегию, и тактику военного искусства. А также красоту строя и красоту военной формы. При этом замминистра предлагал бы возможные варианты, из которых выбиралось бы то, что не провоцировало бы демилитаризацию армии, ее ослабление, ломку морального духа и ее нравственного состояния.

Так было бы правильнее. Сегодня для армии сделано очень многое. В частности, высвобождено большое количество денег. Честь этому и хвала. Но это не значит, что армейские устои нужно разрушать…

Давно идут разговоры о союзе Российской Федерации с Североатлантическим альянсом. Наши военные заводы уже делают патроны по стандартам НАТО, сейчас закупаются «Мистрали».

Я не специалист в этом вопросе. Могу говорить о духовной составляющей. К сожалению, не вижу, чтобы что-то изменилось со времен Александра III. Он говорил своему сыну: «Запомни, Ники, союзников у России нет, они боятся такой огромной страны. Наши союзники – это русская армия и русский флот!»

Что изменилось за это время? Разве у нас появились союзники, которые будут за нас жизнь отдавать?

Так что разговоры о вступлении в НАТО, может, и заманчивы. Но я не верю, что можно безоглядно идти на этот шаг, хотя бы имея опыт наших договоренностей о ПРО. Похоже, в НАТО на них, как говорил наш мичман Криворучко, «положили с прибором»…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});