Супруги Харрисон поздравляют Вас - Георг фон Штайнер

— Так значит, — заговорил служитель церкви, — вы сами не знаете, как очутились в этой деревне, сын мой?

— Да, — кивнул Дик. — Как ни странно, я плохо помню. Почти совсем не помню, сэр.

— Наверное, вы были пьяны? — предположил священник, и в голосе его прозвучала укоризна.

— Боюсь, что так, сэр, — признался Дик. — Или под наркотой.

— Это очень плохо, дитя моё, — покачал головой собеседник. — Очень нехорошо.

— Да. Но думаю, меня опоили чем — то. До потери памяти.

— Мда-а, — священник сокрушённо вздохнул. — В ужасное время живём, что поделаешь… Жизнь человеческая и достоинство совсем обесценились.

Машина ехала не быстро, не более сорока километров в час. Её мягкое покачивание убаюкивало, и Дик, проведший бессонную ночь, чувствовал, что глаза его слипаются. Но дремать было нельзя. До тех пор, пока они не покинут пределов этой чёртовой деревни, сна не должно быть ни в одном глазу!

— Я вижу, вы совсем засыпаете, — улыбнулся священник в зеркальце заднего вида. — Откиньтесь на спинку, подремлите. Ехать будем минут тридцать, так что вы вполне можете восстановить силы. Не спали всю ночь?

— Да, так получилось, — устало промямлил Дик. — Как называется эта деревня?

— Как называется… — повторил служитель. — Хм… Кажется, Таузенфусс.

— Странное название…

— Да, если я не ошибаюсь, это поселение было основано немцами. Впрочем, я не уверен. Что странно, ни у въезда в эту деревеньку, ни у выезда нет указателя. Но жители окрестных деревень называют её так, как я вам сказал.

Вот он — тот дом. Или не он. Все эти слепые строения без окон и дверей так похожи друг на друга… А их очертания в рассветной туманной дымке больше напоминают уложенные в ряд коконы каких — то огромных насекомых.

— Посмотрите, — обратился он к священнику. — Ни в одном доме нет окон. Вам это не кажется странным?

— Хм… — произнёс служитель, поглядывая по сторонам. — Действительно… Никогда не обращал внимания. Но я, знаете ли, всегда проезжаю этот посёлок в темноте — либо ранним утром, либо поздним вечером. Я служу в Локтоне, это в пятнадцати километрах на восток… Да, вы совершенно справедливо заметили: весьма странное явление — дома без окон. И дверей.

— И дверей, — повторил Дик, едва разлепив веки.

Мотор вдруг чихнул. Автомобиль дёрнулся и, казалось, готов был остановиться. Но, пораздумав, продолжил движение.

— Что это? — прошептал Дик, холодея.

Священник пожал плечами.

— Обычное дело… — отвечал он. — Машинка — то у меня, сын мой, далеко не первой молодости уже… Пока доедешь до Локтона, раз пять вылезешь и будешь возиться с карбюратором.

Только не сейчас! Не посреди этого гадюшника!

— Кстати, — как ни в чём не бывало продолжал священник, — позвольте представиться. Отец Харрисон. Томас Харрисон.

— Как?! — вскрикнул Дик, и сонливость тут же слетела с него испуганным мотыльком. — Харрисон?!

— Да, сын мой. А что вас так удивило?

Дик снова готов был драться за свою жизнь. С многоножками, священниками, мумиями… С самим чёртом в конце концов. Уже почуяв свободу, снова окунуться в ужас и безнадежность?.. Ну уж нет!

Мотор снова чихнул. Машина дёрнулась и встала вдруг как вкопанная посреди улицы, напротив одного из домов. Дик не смотрел на него, но нисколько не сомневался теперь, что это тот самый дом.

Священник расстроенно покачал головой, открыл дверцу, приготовился вылезти.

— Что вы намерены делать? — напрягся Дик.

— Открыть капот, дитя моё, — улыбнулся служитель. — Не огорчайтесь, это не надолго. У меня хорошая практика по части ремонта. Подремлите пока.

— Я, пожалуй, пойду, — покачал головой Дик и нажал ручку дверцы. Она не подалась.

— Зачем же, дитя моё? — поднял брови священник, выйдя из машины. — Потерпите, через пять минут всё будет хорошо.

— Хорошо?! — закричал Дик. — А почему дверь не открывается?!

— А, — отмахнулся служитель. — Бывает. Старая машина, говорю же. Сейчас я открою, раз уж вам так надо.

Он обошёл машину, наклонился к окну со стороны Дика, заглянул в салон.

— Что же вы не сняли кольцо, дитя моё? — покачал он головой.

— Что?! — воскликнул Дик, чувствуя обрушившуюся на него беспросветную тяжесть отчаяния. Он схватился за палец и действительно почувствовал на нём так и забытую полоску неизвестного металла. Кольцо, кольцо, конечно же, как он мог забыть про него! Вот по этому кольцу она его и находила… Чёрт!

Он схватился за ручку двери, снова нажал, но она свободно провернулась, никак не повлияв на дверь. Священник по ту сторону стекла сокрушённо покачал головой.

Дик рванулся было через переднее сиденье к оставленной открытой водительской двери. Но тут же откинулся обратно и вжался спиной в спинку сиденья.

Навстречу ему скользнула в салон огромная чёрная многоножка с обломанным усиком…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});