Люся, которая всех бесила - Тата Алатова

как страшно.

Она прошла по квартире, повсюду включая свет и заглядывая в каждый угол.

Каким надо быть психом, чтобы убивать нижних архов?

Что это? Личная обида? Неизвестного маньяка бросила мамочка?

Мания величия? Какой-нибудь сбрендивший марен?

Или это снова нави, которые в XVI веке объявили архам настоящую войну?

Очень хотелось перекинуться, стать маленькой и незаметной, чтобы ни один злодей не нашел ее.

Но уж слишком беззащитна ее архаичная форма. Даже тростью от злоумышленников не отбиться.

В любимых сериалах Нины Петровны героини вообще никогда не трусили. Им говорили: детка, за тобой охотится хитроумный убийца, который трижды бежал из тюрьмы. Пожалуйста, не ходи одна по улицам. И героиня тут же бежала в самый темный переулок, где потом боролась с убийцей и побеждала его.

Люся в целом тоже не считала себя трусихой. За годы владения интернет-порталом ей чем только не угрожали: и налоговой, и бандитами. Это была часть работы, неприятная, но привычная.

Но никогда прежде она не оказывалась в роли настоящей, всамделишной мишени. Теперь целью было не запугивание наглой Осокиной, а ее физическое уничтожение.

И к такому кошмару Люсю жизнь, конечно, не готовила.

Покрутившись еще немного по квартире, она поняла, что так дело не пойдет.

Она просто сбрендит, прислушиваясь к каждому шороху и вздрагивая от чужих шагов в подъезде.

Схватив телефон, Люся торопливо набрала Ветрова.

Он был, безусловно, злом, но в данной ситуации — злом меньшим.

— Паш, — сказала Люся как можно спокойнее, — ты можешь ко мне зайти прямо сейчас?

— Ладно, — коротко ответил он, ни о чем не спрашивая.

Спустя несколько минут хлопнула дверь Нины Петровны.

Люся, не отлипая от экрана, на который шла картинка с камер на площадке, быстро открыла и втащила Ветрова внутрь.

Снова защелкнула все замки.

Отдышалась.

Черт, так и до психушки недалеко.

— Здорово тебя Китаев напугал, — заметил Ветров, насмешливо наблюдая за Люсиной суетой.

Значит, тайный визит не остался без его внимания.

— Так, — Люся развернулась к нему и тут же отдалилась на несколько шагов, памятуя о том, что рядом с ним ей становится плохо, — с этого дня ты спишь у меня на диване.

— Ой-ой-ой-ой, как быстро ты меня из сволочей переписала в защитника сирых и убогих.

— Как только узнала, что ты делаешь карьеру за мой счет! — рявкнула Люся. — Хочешь новые звездочки — защищай меня как следует, а не спустя рукава. А я-то все гадала, откуда ты так много знаешь! И про мою архаичную форму, и про Китаева, и вообще. А ты просто получил допуск к делу о серийных убийствах, да? И как с этим вяжется то, что ты на мне свои колдовские штучки практиковал?

— Серия — это одно, а коркора — это другое, — лениво ответил Ветров, на которого эта речь не произвела особого впечатления. Он сбросил тапочки, похожий в спортивном домашнем костюме на гопника из подворотни, прошел в гостиную. — Подушку выдашь или я буду терпеть лишения из-за твоего скверного характера?

— Выдам, — расщедрилась Люся и пошла в гардеробную, где хранила постельное белье. — А когда Китаев тебе предложил повышение в обмен на мою защиту, ты в полной мере оценил шутку судьбы? Та самая журналистка, из-за которой в городе каждая собака знала про твои грешки?

— Плевать я на тебя хотел, — голос Ветрова был слышен глухо, потому что Люся нырнула в шкаф. — Думаешь, ты первая стерва, которая делает себе имя на чужой ошибке? Меня развеселило только то, что ты ничем не лучше моего отца.

— То есть? — опешила она, сгребая в охапку одеяло и подушку.

— То есть ты месяцами писала о том, что он использует свое положение в личных целях. И сама поступаешь точно так же, используя Китаева. Ну и меня в качестве личного телохранителя, потому что я в зависимом положении.

— Ветров, ты совсем совесть потерял? — скорбно вопросила Люся, пришлепав со всем добром в гостиную. — Во-первых, я Китаева ни о чем не просила…

— Во-вторых, прямо сейчас ты очень охотно пользуешься его властью, — ехидно перебил ее Ветров. Выдернул из вороха белья в ее руках простыню и начал стелить себе на диване. — Все люди поступают одинаково, когда их припечет. Кто знает, может, я послан тебе, чтобы избавить от высокомерия, заносчивости и гордыни?

И тут Люся поняла, что за этой перепалкой совершенно забыла, что нужно бояться.

— У тебя хоть табельное оружие с собой? — уточнила она без особой надежды.

— Ну вряд ли оно сегодня понадобится. Если, конечно, ты не решишь среди ночи отходить меня своей убийственной тростью от переизбытка чувств.

— Ты и прошлый раз думал, что ко мне не вломятся. Ну и кто теперь в дураках?

— Люся, не выноси мне мозг, — повысил он голос, забрал у нее подушку и одеяло и плюхнулся на диван. — Спокойной ночи, принципиальная ты наша.

Но Люся не собиралась так просто успокаиваться.

— А ты чутко спишь? — спросила она подозрительно.

— На кваканье проснусь, — заверил он ее, закрыв глаза.

— Да чтоб тебя, — ругнулась Люся, — и не вздумай бродить ночью по квартире!

— Буду лежать себе смирно. Если тебя придут убивать, прикинусь мертвым.

Да какой он защитник.

Сволочь и есть.

— Люсь, а Люсь.

— Ммм?

— В твоей гостиной спит какой-то мужик.

— Это ваш внук, Нина Петровна.

Соседка охнула.

Люся неохотно открыла глаза — за окном было пасмурно, позднее осеннее солнце не спешило выбираться из-за облаков.

Но даже в этом вязком утреннем мареве ночная истерика показалась постыдной и глупой.

Будто Люся была кисейной барышней, нуждающейся в защите мускулистого самца.

Кисейной барышней Люся становиться не собиралась.

— Он и к тебе в квартиру просочился, — Нина Петровна всплеснула руками. — Ну какой проныра! Мне он тоже поначалу заливал, что приехал навестить старушку, а сам поселился — и не выгонишь.

— Все гораздо хуже, — уныло призналась Люся. — Я его сама позвала.

— Но зачем? — изумилась Нина Петровна. Потрясающе, но самая очевидная причина, по которой одинокая женщина приглашает к себе на ночь мужчину, ей даже в голову не пришла.

— Приступ неконтролируемой тревожности, — мрачно ответила Люся. — После нападения я стала бояться оставаться одна.

— Вот что, милая моя, — оживилась Нина Петровна, — тебе надо завести себе какого-нибудь симпатичного неженатого яга.

— Ну какие мне яги, когда я даже на терапию для ноги не успеваю.

— Передай мне свой аккаунт, — деловито предложила старушка, — я сама подберу тебе кандидатов. Ну, или поручи своей секретарше.

— Только не Ольге, — ужаснулась Люся. — Она у нас грезит ярилами. Остальных просто не воспринимает как полноценных ухажеров.

— Ах, ярилы, — мечтательно улыбнулась Нина Петровна, —