Рейтинговые книги
Читем онлайн Седьмая жена - Игорь Ефимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 110

– Ну, ты же знаешь моих приятелей. От любого из них мать в обморок упадет, отец побежит звонить в полицию. Не только денег не дадут – проклянут, наследства лишат. Да и не согласился бы никто. Вот так, почти без предупреждения, сесть в машину и ехать к черту на рога? Нет, никто бы не поехал.

Она стерла с тарелки все формулы и стала писать новую: О + А = 0.

– Потому что ведь среди всех моих приятелей нет ни одного, кто был бы в меня влюблен. Ни-ко-го. Только ты.

И от этого короткого последнего «только ты» ворсистый теннисный шар влетает ему в горло, перебивает дыхание, так что кажется, вот-вот можно звать менеджера и требовать компенсацию за смерть от удушья, и он встает, и берет ее за руку, и она послушно и молча идет за ним, садится потупясь в машину, и они катят обратно к шоссе, сворачивают направо – на восток, на Кливленд, на Баффоло! – и несутся, набирая скорость, к царству «Облизанных косточек» и «Печенок мяу-мяу» и «Лососевых обедов».

Антон никогда не виделся с мужем-1-3, но тот оказался дотошным, догадливым и встречал его в аэропорту, держа у груди большую фотографию Голды.

– Ольга не смогла поехать. Кто-то должен дежурить у телефона. Я говорю: давай я подежурю. Все же прилетает твой бывший родственник, не мой. А она говорит: «Да у меня в глазах темно от страха и злости. В первый же столб врежусь, всех старух по дороге передавлю». Нервы в вашем семействе просто никудышные.

У него был тон недовольного покупателя, который давно потерял гарантийный талон и не надеется, что бракованный товар примут назад, – но хоть частичную-то компенсацию можно получить? Посочувствовать хотя бы по совести? Одет он был в туристскую куртку, слепленную, казалось, из одних карманов – на пуговицах, на крючках, на молниях, на висячих замках, на цепочках с медными колечками, на каких-то пушистых кружочках, вцеплявшихся друг в друга, как репейники.

Автомобильная гирлянда медленно сползала вниз по этажам аэропортовской стоянки. В просвете между бетонными балками был виден кусок темного неба, и заурядное чудо взлетающего самолета разыгрывалось на нем с ежеминутной гремящей монотонностью.

– Вообще-то все давно к этому шло, – рассказывал муж-1-3. – Не обязательно к похищению, но к чему-то уголовному. Компания у нее была – оборванцы, да наркоманы, да горлорезы, да всякие непризнанные гении. Но – начитанные, черти. Скажешь им что-нибудь, вроде, мол, что хватит, ребятки, куролесить, пора о будущем подумать, – так обрежут, такую цитату загнут, с каким-нибудь Гобсеком Шейлоком сравнят, с каким-то Сноупсом Сомсом, с каким-то Каратаем Карамазовым, что и не рад будешь, что связался. А то, что я все двери в доме на ключи запираю, когда Голдина компания собирается, так как же не запирать? Они ведь на первом же своем сборище всю мою коллекцию старинных вин выпили. И деньги потом пытались всучить. Двадцать долларов. Я чуть не плачу. Что ж вы, говорю, вампиры алкогольные, в магазин не могли съездить? Так нам же не продадут, говорят. «Ваши же прислужники, наймиты капитала – штатные законники – постановили спиртное продавать с двадцати одного года. За океан, под пули, нас можно посылать и в восемнадцать. А выпить на дорожку – ни-ни».

Машина добралась наконец до окошка кассира, нырнула под деревянную гильотину шлагбаума и, разгоняясь, понеслась к шоссе.

– Но Голду саму я никогда не обижал, ты не думай. Когда они с Ольгой сцеплялись, я всегда старался между ними пролезть, как подушка или матрас, чтобы они об меня свои когти драли. Я, конечно, человек в семье новый, всего три года, но и в первый год мне все было видно. Это, конечно, красиво, когда женщина непредсказуемая, взбалмошная, зажигательная. Вдруг вскочит, крикнет посреди лета: «Хочу на лыжах!» – и ты все бросай и лети с ней хоть на Аляску, хоть в Австралию. Но если она и дочку такую же вырастила, тогда не будет покоя в доме. Вот ты захочешь непредсказуемо в ресторан – сейчас же! без промедления! – кинешься к шкафу и увидишь, что дочка твое любимое платье непредсказуемо на себя напялила и ускакала на танцульки. Выходишь утром, на работу ехать надо, глянь – а машины нет. Опять дочка раньше тебя поспела. Ну а заночевать где-то v подруги и не позвонить – это самое обычное дело. Так что мы и в этот раз думали, что просто загуляла где-то. Даже не очень волновались после первой ночи. Только когда ее компания стала звонить на следующий день и разыскивать ее, мы поняли, что дело худо. Ну и сегодня – этот звонок. Судя по голосу – полный психопат. Неуправляемый и непредсказуемый. Полмиллиона ему подавай. Захочет – отпустит, захочет – переправит арабам, захочет – пристрелит. Может и себя заодно. И спросить будет не с кого.

Машина вдруг стала замедлять ход, вильнула в правый ряд, съехала на обочину, стала. Муж-1-3 повернулся к Антону.

– Нам сейчас сворачивать. Но если мы хотим заявить в полицию, надо проехать еще милю и съехать там. Весь вопрос в том, хотим мы или нет. Мое дело, конечно, сторона. Но будь я отцом или матерью, я не стал бы больше тянуть. Как ты считаешь?

– А Ольга?

– Она ни в какую. Боится. Но этот психопат может беды наделать и без вмешательства полиции. Я его слышал.

Проносившиеся слева грузовики поддавали машину кулаками плотного воздуха. Справа, под темными кустами, любовные стоны лягушек незаметно переходили из стадии призыва в стадию проклятий. Заржавевшая стрелка весов в душе Антона качалась то вправо, то влево под грузом уродливых, мокрых страхов, шлепавшихся на запылившиеся чашки – один туда, другой сюда, туда-сюда – какой перетянет.

– Хорошо, – сказал он. – Едем в полицию.

Муж-1-3 вздохнул с облегчением.

Они проехали еще милю и скатились на Стэйт-стрит, прорезавшую городок насквозь, с юга на север. Антикварный магазинчик до сих пор еще стоял около первого светофора, а за ним громоздились многоэтажные базары, гостиницы, кинотеатры, банки. Двадцать лет тому назад ничего этого не было. Только кленовая роща, и поле бурьяна, и блеск воды в мелких овражках, и одинокий магазинчик, пытающийся завлечь путешественников прелестью отживших вещей, и он проезжает мимо с девушкой, залетевшей к нему в машину неизвестно откуда, неизвестно на сколько, неизвестно – к нему ли?

Закончив заполнять протокол, дежурный полицейский не удержался, протянул палец и засунул его в колечко, болтающееся на груди мужа-1-3.

– Ради Господа нашего, Иисуса Христа, – а это-то зачем?

– Открывать и закрывать специальный кармашек. Непромокаемый. Для живой приманки. Черви, креветки, мальки. Но если хочешь, можно любую жидкость залить. Хоть джин, хоть суп, хоть бензин. Ни капли не просочится.

Дежурный завистливо покачал головой, еще раз проглядел протокол.

– Картина невеселая, джентльмены. Завтра с утра начнем опрашивать ее приятелей, а пока… Все, что мы можем сделать, – подключить ваш телефон и ждать. Если он позвонит ночью, немедленно дайте нам знать. Попробуем проследить его звонок. Сможете его заговорить? Нужно как минимум минут десять. Поторгуйтесь с ним, поплачьтесь на бедность, потребуйте, чтобы он дал трубку похищенной. Имейте также в виду, что мы должны будем известить Агентство. Похищение – это их епархия.

Они уже были на пороге, когда дежурный бросил им вслед:

– Только не вздумайте на самом деле заплатить ему хоть доллар. Мы этого очень не любим.

Жена-1 кинулась им навстречу с таким ликованием, что у Антона на секунду мелькнула надежда: Голда вернулась, нашлась, отпустили, все обошлось. Но тут же он увидел стакан в ее руке, початую бутылку, тающие кубики льда на ковре. Она подставила щеку одному, губы – другому и потащила обоих за собой к журнальному столику.

– Нет-нет, никто не звонил… Но я напала на такую статью… Это просто поразительно, чтобы именно в такой момент… Рука провидения. Сейчас я вам прочту, и вы увидите… Это о замораживании зародышей… Эмбрионы под вечной мерзлотой… Новейший, но испытанный уже метод… Яйцеклетку берут от матери или от донора, оплодотворяют в пробирке и потом – в морозильник. Одну, вторую, третью – хоть десяток. Про запас. Конечно, не в простой морозильник, который на кухне. Нет – в специальный, в клинике, градусов на триста с минусом. И все проблемы решены! Теперь ты можешь не трястись за детей… Пусть они себе тонут, убегают, разбиваются на машинах, подхватывают неизлечимые болезни, стреляются, дают себя похитить – нам все нипочем. Мы идем себе в клинику, раздвигаем ноги, нам опускают куда надо замороженную горошину, и через девять месяцев получаем новенького ребеночка на замену. Конечно, все это настолько ново, что возникает много непредвиденных сложностей… Вот, например, вообразите такую ситуацию, когда…

Она не то чтобы располнела за те годы, что Антон не видел ее, но как бы сильно напружинилась – руками, щеками, бедрами, шеей, животом – да так и забыла расслабиться. Новая короткая стрижка – хохолок над лбом. Можно подумать, что парикмахер сверялся не с модным журналом, а с учебником орнитологии, глава – «Павлины». Она носилась кругами по замкнутому пространству гостиной, а муж-1-3 поворачивался за ней следом, манил пальцем из середины, уговаривал:

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 110
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Седьмая жена - Игорь Ефимов бесплатно.

Оставить комментарий