Равника (ЛП) - Вайсман Грег

Моё заклятье...

Она продолжала убеждать себя, что у неё не было иного выбора. Она стала мироходкой в те незапамятные времена, когда это слово ещё что-то значило. Тогда Искры, дарующие способность пересекать границы миров, не раздавали всяким ходячим бифштексам, только и умеющим, что держать меч, или детишкам, способным сотворить немного огня. Тогда мироходцы были бессмертными. Тогда мироходцы были почти богами.

И Лилиана Весс тоже была — богиней!

А затем случилось проклятое Исцеление. Мультивселенная изменилась, и мироходцы снова стали смертными. Лилиана мгновенно ощутила на себе весь груз прожитых столетий. Ей предстояло состариться и умереть. Бóльшая часть её некогда великой силы была уже утрачена; остальное развеется вместе с её прахом или будет пожрано могильными червями, которые устроят пиршество на её останках.

Теперь она задавалась вопросом, как всё могло бы сложиться, если бы тогда она просто покорилась судьбе. Но даже в таком разрезе её разум упорно отвергал этот вариант. В любом случае, уже было слишком поздно и совершенно бессмысленно рассуждать о подобных вещах. Она никогда не отличалась покорностью.

Отчаявшись вернуть свою силу, свою молодость, своё бессмертие, она обратилась к тому, кто как никто понимал её потерю. Она обратилась к Николу Боласу, ещё одному мироходцу с большой буквы, ещё одному бывшему богу Мультивселенной. И дракон нашёл выход из положения — по крайней мере, так ей тогда казалось. Он заключил для неё договор, сделку, контракт между Лилианой Весс и четырьмя демонами — Котофедом, Гризельбрандом, Разакетом и Вельзенлоком. Те сделали её своей прислужницей, но взамен Лилиана снова стала Лилианой. Молодой, привлекательной — в особом, тёмном смысле. И могущественной.

А самым приятным было то, что в итоге она всех одурачила. Демоны сделали её слишком могущественной. Она убила их, одного за другим. Либо убедила Дозор сделать за неё эту грязную работу. Когда Гидеон помог ей убить Вельзенлока, поразив того своим Чёрным Клинком, она искренне думала, что обрела свободу. Она была готова явиться на их встречу в Каладеше. Готова к битве с Боласом в Равнике. Лилиана не отрицала, что была тем ещё монстром, но она и в подмётки не годилась Боласу. Он должен был умереть.

Она по-прежнему так считала. Но в Доминарии всё внезапно изменилось. Именно там Болас поведал ей крайне неприятную правду. Он был посредником в её сделке с демонами, и, когда все четверо умерли, её контракт перешёл к нему. Теперь она стала его прислужницей — как он и планировал с самого начала. Её демоны были высокомерны и достаточно глупы, чтобы оставить ей слишком много самостоятельности и тем самым подписать себе смертный приговор. Болас же был высокомерен, но отнюдь не глуп. Он держал её железной хваткой. При малейшей попытке неповиновения её ждала смерть. Это было так просто — и так ужасно.

Но...

Но если сейчас она ему подыграет, у неё останется шанс — шанс — обратить ситуацию себе на пользу, убить Боласа и стать свободной навеки!

Ей так хотелось в это верить. Верить в себя. И всего несколько часов назад у неё это получалось.

Но сейчас, даже пытаясь найти оправдание своим действиям, подспудно она понимала, что занимается именно этим: ищет оправдание.

По её команде — и в полном соответствии с драконьим планом — вечные воины атаковали горожан. Мечи покинули ножны; секиры поднялись для удара. Они опустились, со свистом рассекая утренний воздух. И снова поднялись, обагрённые кровью.

Она отчаянно пыталась понять, для чего всё это нужно. Дошло даже до того, что она прямо спросила дракона, зачем ему убивать «своих будущих рабов».

Но Болас был непреклонен: Нужно сделать так, чтобы твой маленький Дозор вылез из норки и попытался остановить кровопролитие. Значит, кровь должна литься рекой. Все мироходцы должны поверить, что они противостоят вторжению — тогда они не успеют подготовиться к тому, что ждёт их на самом деле.

— Я не стану этого делать, — сказала она.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Тогда ты умрёшь мучительной смертью, просто ответил он.

Над площадью раздавались крики. Это была настоящая бойня. На её глазах, повсюду вокруг неё, невинные умирали мучительной, страшной смертью. Она поставила свою жизнь превыше всех прочих жизней. Предпочла одну заповедь всем остальным. Джейс был прав насчёт неё.

Все могут умереть... пока жива Лилиана Весс.

Глава XV

Кайя

Кайя и Раль уже приближались к Канцелярии, когда впереди них раздался оглушительный взрыв. Они обменялись тревожными взглядами и перешли на бег.

Почти сразу же Кайя почувствовала усталость. Усталость и раздражение.

Я же не настолько себя запустила! Я не должна...

Потом до неё дошло. Дело было вовсе не в её физической форме. Причиной её усталости, слабости и одышки был магический груз, который она с недавних пор на себе таскала.

Кайя была не только мироходкой, но ещё и высококлассной призрачной убийцей. Никакой метафоры: она действительно убивала призраков за деньги. Насильно отправляла в последний путь тех духов, которые отказывались добровольно покидать мир(ы) живых. Точнее, так было до недавнего времени, пока она по наивности не заключила с Боласом контракт на истребление всего Обзедата, Призрачного Синода Синдиката Оржов. Кайя блестяще выполнила работу, но с гибелью каждого бесплотного патриарха или матриарха её душа принимала на себя все их мистические контракты. А Обзедат владел тысячами мистических контрактов. Они были заимодавцами, ростовщиками, и такие пустяки, как отсутствие пульса, не могли помешать им взыскать проценты.

Устранение Карлова, приснопамятного председателя Обзедата, стало последней каплей. Бюрократическая формальность — на которую и рассчитывал дракон — сделала Кайю новым гильдмейстером Оржова и взвалила ещё тонну контрактных обязательств на плечи её несчастной души. Теперь это сказывалось на всём, что она делала, и ей приходилось постоянно бороться с усталостью. Болас предложил устроить её освобождение, но взамен ей пришлось бы стать его марионеткой, и эта цена показалась ей чересчур высокой. Она решила смириться и пожить с грузом ответственности — хотя бы какое-то время.

Последние несколько дней она из жалости прощала долги бедным семьям, которые поколениями несли непосильное бремя того, что поначалу казалось им крошечным и безобидным займом. Это немного облегчило её собственную ношу — но породило сложности в гильдии, которую она возглавляла. Синдикат, мягко выражаясь, состоял из алчных ублюдков. Они не одобряли благотворительные наклонности Кайи, и Кайя нутром чуяла, что в гильдии назревает бунт, главной вдохновительницей которого была живая правнучка Карлова, Тейза. Поначалу Тейза и Кайя были заодно, но те времена, по-видимому, ушли безвозвратно.

Парень Раля, Томик Врона, кое-как помог ей разобраться в хитросплетениях Оржова, однако Томик был учеником Тейзы, и последние пару лет тайно пытался помочь ей свергнуть Обзедат и занять пост гильдмейстера. Кайе нравился Томик, но она была не настолько глупа, чтобы полностью доверять ему.

Как бы то ни было, все они имели общего врага в лице Боласа, который обманул Кайю, Тейзу, Раля и практически каждого жителя этого чёртова мира. Поэтому прямо сейчас вероломство собственной гильдии Кайя считала меньшей из своих проблем.

И она была права.

Свернув за угол, они с Ралем очутились на площади аккурат в тот момент, когда там началась бойня. Гигантский портал исторгал из себя полчища немёртвых существ, покрытых чем-то вроде синего минерала, и те сразу же начинали безжалостно убивать всех и каждого, кто оказывался в пределах их досягаемости.

Раль не медлил ни секунды. Зарядив Аккумулятор у себя на спине, он принялся расстреливать армию нежити разрядами молний, зачастую испепеляя двух или трёх за раз. Он шёл вперёд с гримасой ярости на лице. Его волосы встали дыбом, ладони от электричества раскалились добела, и синие воины разлетались на куски, едва оказавшись у него на пути.