Стив Джобс. Человек-легенда - Борис Соколов

Но Джобса все больше раздражали диктаторские замашки Фридланда. Ведь коммуна должна стать убежищем от меркантильности и практичности окружающего мира, но Роберт постепенно превратил ее в бизнес. Членам коммуны поручалось собирать и продавать дрова, изготавливать прессы для отжима яблочного сока и деревянные печи, а также участвовать в других работах, связанных с яблочным бизнесом, причем совершенно бесплатно. Ночью Джобсу пришлось спать под столом на кухне, и он был изрядно шокирован, заметив, что члены коммуны тайком воруют из холодильника чужие продукты. «Дело приняло слишком материалистический оборот, – вспоминал Джобс. – Люди поняли, что просто гнут спину на Роберта, и потихоньку начали разбегаться с фермы. Меня все это тоже порядком достало». Не случайно впоследствии Фридланд успел поработать в Ванкувере, Сингапуре и Монголии и в конце концов стал миллиардером с состоянием в 1,8 млрд долларов (по оценке 2014 года), золотопромышленником и владельцем горнодобывающей корпорации Ivanhoe Energy and Ivanhoe Mines, Inc. Впоследствии, уже в 1990-е годы, когда у Фридланда возникли определенные проблемы с бизнесом, поскольку экологи утверждали, будто некоторые его шахты наносят недопустимый вред окружающей среде, он связался с Джобсом и попросил его поговорить с Биллом Клинтоном, с которым дружил компьютерный магнат. Но Стив не ответил. Он утверждал: «Роберт всегда изображал себя человеком духовным, но из харизматика превратился в обыкновенного мошенника. Так странно, когда человек, который в юности был тебе духовно близок, превращается в делягу в прямом и переносном смысле слова».

Коттке, в будущем талантливый компьютерный инженер, продюсер и ведущий посвященного высоким технологиям, духовности и интернету шоу The Next Step на кабельном телевидении, в 1974 году, увлекшись восточными духовными практиками, в поисках духовного просветления вместе с Джобсом совершил путешествие в Индию. Дэниел вспоминал: «Роберт был коммуникабельным, харизматичным парнем, настоящим продавцом. А Стив, когда я познакомился с ним, был застенчив, скрытен, держался в тени. Я думаю, это Роберт научил его тому, как продавать, как выйти из своей скорлупы, раскрыться и овладеть ситуацией». На самом деле опыт успешной торговли у Стива был еще со школьных времен.

Джобс тоже мечтал «найти себя» на Востоке, не отличаясь в этом отношении от своих друзей, равно как и от множества хиппи, основывавших свои колонии в Индии. Джобс бросил колледж уже через шесть месяцев. Стиву было жаль уходить из Рида, но здесь ему быстро надоело, поскольку требовалось посещать обязательные занятия. Обязательная программа казалась Стиву слишком нудной, и тратить на это скудные родительские средства ему не хотелось. Его отчислили, но еще целый год с разрешения деканата, не хотевшего терять талантливого студента, он бесплатно посещал творческие занятия, которые ему были по-настоящему интересны, в том числе курсы каллиграфии. Позднее Джобс утверждал: «Если бы в колледже я не увлекся каллиграфией, у Mac не было бы множества шрифтов, пропорционального кернинга и интерлиньяжа. А поскольку Windows скопирован с Mac, то ни у одного персонального компьютера всего этого не было бы вообще».

Романтика хиппи не выдерживала столкновения с жесткими требованиями учебной программы. В частности, Стив должен был прочесть «Илиаду» и выучить историю Пелопоннесских войн. Ни к тому, ни к другому у него душа не лежала. Джобс жаловался Возу, что его заставляют ходить на занятия. Тот невозмутимо ответил: «А что ты хотел? Это же университет. Здесь есть обязательные предметы». Но Джобс на «обязаловку» ходить отказался, зато посещал занятия по выбору, в частности уроки танцев. Занятие творческое, и с девушками можно познакомиться. Воз признавался: «У меня бы не хватило духу отказаться от обязательных занятий. В этом – принципиальная разница между мной и Стивом».

Впоследствии Джобс утверждал, что ему было стыдно тратить деньги родителей на учебу, от которой нет никакого проку. Думаю, что причина была не столько в чувстве стыда, сколько в прирожденном нежелании Джобса подчиняться предустановленным правилам и заниматься тем, что ему не интересно.

Как вспоминал декан Джек Дадмэн, «Стив отличался пытливым умом и невероятным обаянием. Он отказывался автоматически принимать на веру общепринятые истины, пытался до всего докопаться самостоятельно». И декан своей властью разрешил Джобсу слушать лекции и ночевать у друзей в общежитии даже после того, как тот перестал платить за обучение. Стив обрадовался: «Меня отчислили, и мне больше не нужно было посещать нудные обязательные занятия: я ходил только на те, которые меня по-настоящему интересовали».

Оставаясь в колледже «на птичьих правах», Джобс продолжал вести богемный образ жизни, хотя спать приходилось у друзей на полу в общежитии, а на пропитание он зарабатывал, собирая и сдавая бутылки из-под различных безалкогольных напитков. Раз в неделю будущий миллиардер получал бесплатный обед в кришнаитском храме. Как ни странно, эти годы Джобс вспоминал с теплотой: «Были такие времена, что у меня не было своей комнаты. Я спал у друзей на полу, а для того, чтобы купить еды – сдавал бутылки из под кока-колы. Каждое воскресенье я шел 10 километров пешком для того, чтобы раз в неделю нормально покушать на благотворительном обеде в храме кришнаитов. И знаете что? Это было прекрасное время!».

Выступая перед выпускниками Стэнфордского университета 12 июня 2005 года, Джобс так объяснил, почему ушел из колледжа: «По наивности я выбрал очень дорогой колледж – почти как Стэнфорд, – и все сбережения моих небогатых родителей уходили на оплату моей учебы. Через полгода я понял, что в учебе нет никакого смысла: я понятия не имел, ни чем я хочу заниматься в жизни, ни как колледж поможет мне это понять. При этом на учебу я тратил все, что мои родители скопили за всю свою жизнь. Поэтому я решил бросить учебу и надеяться на то, что все как-нибудь образуется.

Тогда мне от этого было не по себе, но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это было одно из самых лучших решений в моей жизни. Меня отчислили. Это значило, что больше не нужно ходить на обязательные курсы – и можно ходить только на то, что кажется интересным.

Конечно, не все было гладко. У меня не было комнаты в общежитии, и ночевать приходилось на полу в комнатах друзей. Я сдавал бутылки из-под колы по пять центов за штуку, чтобы покупать еду. Каждое воскресенье я ходил пешком по семь миль через весь город, чтобы раз в неделю хорошо поесть у кришнаитов. Еда там была замечательная.

Многое из того, что я открыл для себя в те времена, подчиняясь своему любопытству и интуиции, впоследствии оказалось бесценным. Приведу один пример. Рид-колледж тогда предлагал лучшее в стране образование в области каллиграфии. Любой плакат, любая надпись на любом шкафчике в любом месте студенческого городка были замечательно выведены от руки по всем законам искусства каллиграфии. Я был отчислен, мне не нужно было посещать обычные занятия, и я решил изучать каллиграфию. Я узнал многое о гарнитурах шрифтов (serif, sans-serif), о варьировании расстояния между различными сочетаниями букв – обо всем, что делает великолепную типографику действительно великолепной. В этих занятиях была какая-то красота, история, тонкость искусства, недоступная науке… меня это завораживало.