Небоскреб - Лина Соле

я не стал его открывать. Он продолжил. – Как видишь, в 11:24 я начал принудительную проверку: внутричерепное давление составляло 14 мм ртутного столба, не критично, но твое обычное давление не повышалось никогда больше шести.

– Майлз, спасибо за заботу, – я прервал наш визуальный контакт и начал подниматься. – Я могу идти?

– Когда ты перешел на управление своей системы Wise Eye? – он поднялся вместе со мной и приблизился, не давая сделать шаг.

– М? – меня раздражало, когда чужие люди нарушали мое личное пространство, я не собирался ничего ему отвечать, хотя бы из-за накатившей волной злости. «Все что ты скажешь, может быть использовано против тебя», – вспомнились слова из старинных детективных фильмов с отцовского проектора.

– Вэл, мне нужен апрув на мой доступ в твою Терапию, – бескомпромиссно и нагло заявил он.

– Уже поздно, Майлз, я иду домой, – я похлопал настойчивого альбиноса по плечу, одновременно отодвигая его от себя.

– Я направлю тебе официальный запрос, зайди завтра ко мне, – проговорил он мне в спину.

– Пока, Майлз, – бросил я, подняв руку и даже не оглянувшись. А сам ядовито процедил себе под нос, – обязательно зайду! Пошел ты!

Я вышел в холодную осеннюю ночь, моросил мелкий противный дождь. Я потуже застегнул серый плащ и побежал на ближайшую станцию маглева.

Глава 6. Ностальгия

Только дома я осознал максимальную степень своей обессиленности. Я скинул тяжелые промокшие ботинки и, пройдя в комнату, прямо в сыром плаще рухнул на кровать. Невыносимо хотелось спать, но бесконечный поток мыслей, бурлящий и клокочущий внутри, не давал расслабиться ни разуму, ни телу. Я еще сильнее уткнулся лицом в одеяло и так сильно сжал его кулаками, словно давал себе последний импульс, после чего устало усевшись на кровати, я скинул плащ на пол (снова пожалев, что клиниг-бот не унесет его в сушку) и дотянулся до тумбочки. Две крошки-таблетки понесли меня по волнам спокойствия, гармонии и всепоглощающего счастья. Не знаю, когда именно они начинали действовать, вероятно, эффект плацебо срабатывал уже от того, что эти белоснежные бисеринки Кира оказывались на моем языке. Почувствовав первые нотки приятного расслабления, я разделся догола, снял серьгу системы WE и довольно быстро заснул.

Вибрация у изголовья означала наступившее утро, я бросил взгляд на круглые часы над дверью в спальню: 6:00. «Блин, я не перевел будильник, сегодня же не нужно в офис», – с досадой подумал я, но спать совершенно не хотелось, хотя и обычная легкость после приема таблеток, на удивление, не чувствовалась. Отключив будильник на сенсорной панели, я потянулся к серьге, но замер на полпути: мне не хотелось возвращаться в Сеть. Я перевернулся на бок и посмаковал странную мысль: «Не хочу подключаться к Сети. Это как?»

Серьга лежала на тумбочке, небольшая серебристая капля, хранящая в себе наночип с почти безграничными возможностями. Сегодня дети получают такие «игрушки» почти с рождения, мне же подарили первый детский аналог системы Wise Eye в четыре, сразу после смерти отца. Наверное, постоянное прокручивание голографических мультиков и различные виртуальные игры, которые, как верила мама, были исключительно развивающими, помогли отвлечь меня от мыслей о первой потере близкого человека. Пожалуй, я бы не понял или даже не вспомнил день смерти или похорон отца, но маленькой медвежонок с наночипом гарантированно предотвратил сильную психологическую травму столь нежного детского возраста. «Интересно, где он? – подумал я, приподнявшись и оглядевшись. – Пожалуй, он до сих пор хранится где-то в квартире». Любопытство и наличие свободного времени до начала рабочего дня возымели верх. Накинув свой застиранный, уже даже не черный халат, я прошел в гостиную, она же – бывшая родительская комната. Я лишь заменил двуспальную кровать, занимавшую слишком много полезной площади, на компактный диван, остальное же хранило в себе память моих детских лет.

Я ввел шестизначный код на панели одного из четырех вакуумных шкафов – на него я возлагал больше всего надежд. Он омерзительно зажужжал, наполняя свои стеклянные внутренности фильтрованным воздухом, очищенным от пыли, частичек моей кожи и различных микроскопических клещей-паразитов, что было абсолютно бесполезно, ведь я собирался открыть его, запуская внутрь все, от чего он старательно очищал воздух. Я лишь терпеливо вздохнул, в этой бессмысленности тоже был дух моего отца, как и во всем здешнем антиквариате: зачем он годами собирал все вещицы, полезного применения которым уже никогда не будет – оставалось загадкой. Я пытался навести здесь порядок, когда переехал, Марта была моей активной помощницей и единственным мотиватором. До сих пор на всех коробках, которые мы успели разобрать, сохранились надписи, сделанные ее аккуратным мелким почерком. На средних и верхних полках шкафов красовались бережно расставленные крупные предметы, а все нижние полки были заставлены коробками с мелочами. «Телефоны и смартфоны. Начало XXI века». В слове «смартфон» Марта допустила ошибку, мы долго смеялись, но не стали менять наклейку, решив, что это будет маленьким якорем, чтобы посмеяться в будущем, так никогда не наступившем для нас. Я с тоской улыбнулся, смотря на эту коробку сейчас: «Как же она была права!» На другой коробке чуть меньшего размера значилось «Первые голографические чипы» с огромным списком названий фильмов, в основном классические детективы, так обожаемые отцом и многое-многое другое. На части коробок не было надписей, Марта не успела их сделать.

Именно этот шкаф я и открывал теперь, здесь была собрана самая разнообразная техника. Я много времени провел за поиском названий и назначения всех предметов, расставляя собственные виртуальные «i», дотошно описывая каждую вещицу. Сейчас, без активированной системы WE, в моем поле зрения отсутствовали горящие иконки, и подсказку было взять неоткуда. Я припомнил, что черная сетчатая панель – это часть гибкой старинной солнечной батареи, полый металлический куб с ползунком – 3d принтер, а темная коробочка с резинками – очки виртуальной реальности, один из первых максимально упрощенных прототипов системы WE. Конечно, ни о какой системе Wise Eye во времена создания этих древних огромных «очков» не было еще речи. И очками-то их можно было назвать с сильной натяжкой: сегодня даже детские VR-очки выглядят миниатюрнее и изящнее, не говоря об эргономичной взрослой системе линза плюс наночип, спрятанный в ювелирное украшение или любой предмет (часы, очки и тому подобное).

Шкаф издал протяжный писк, после чего я открыл его. Если абстрагироваться, отец принял единственное верное решение – поместить все самое ценное в воздухонепроницаемые шкафы, которые защитят от пыли, влаги, существенных перепадов температур. Я достал две большие коробки и быстро закрыл шкаф, чтобы лишняя «грязь» не попала внутрь; перед герметизацией