Убийственно красива, или Кто развел светскую львицу - Полина Раевская

– Конечно! Я с самого начала сказал, что ты вольна принимать решения и, если тебе эта история не по душе, можешь в ней не участвовать!

– А что, есть те, кому она может быть по душе? – снова удивилась я.

Шеф смотрел на меня так, будто видел впервые.

– Василиса, я, честно, тебя не понимаю. Игорь заверил меня, что ты с радостью воспользовалась предоставленной возможностью поучаствовать в предстоящей операции. Но теперь ты ведешь себя так, будто тебя насилуют. Есть что-то, что мне следует знать? – Мужчина внимательно смотрел на меня, ожидая ответа.

Противоречивые чувства охватили меня в тот момент. Слабая надежда озарила душу. А что, если и впрямь он ничего не знал о действиях своих подчиненных? Что, если действительно думает, будто я спала и видела, как бы попасть в такой переплет? Что, если открыть ему душу, рассказать, что больше всего на свете мне бы хотелось оказаться подальше от Ла Гомера, Карасика и… его самого? Хотя, последнее, пожалуй, неправда. Но ведь так и будет. Стоит мне отказаться от операции, и я тут же отправлюсь домой. В свою маленькую, тесную съемную квартирку. И никогда больше не увижу этого человека. Нет, к подобному развитию событий я явно не готова. Кроме того, что бы там ни говорил Селиверстов, был еще и Степанов. Ему моя откровенность вряд ли придется по душе. Пожалуй, пусть все идет как идет.

Я пожала плечами:

– Да нет, Игорь Михайлович все правильно вам рассказал. Я действительно с радостью ухватилась за предоставленную мне возможность… э-э-э, изменить свою судьбу к лучшему. Ну, деньги, карьера, машина, квартира… В общем, вы меня понимаете.

Селиверстов взъерошил волосы. Он выглядел как человек, который силится разгадать какую-то загадку, но никак не может найти правильное решение.

– Странно, – пробормотал он. – Ты ведь совсем не похожа на Наталью и ей подобных.

Настал мой черед удивляться:

– А она-то какое отношение имеет к нашему разговору?

– Поверь, самое непосредственное. Ты не интересовалась, зачем мы привезли ее на остров?

Я удивленно уставилась на Селиверстова. Он определенно принимает меня за конченую кретинку.

– По-моему, это очевидно!

Мужчина выглядел озадаченным. Постепенно его шестеренки задвигались в нужном направлении, и до него наконец дошло, что именно я имею в виду.

– А, ты вон о чем, – шеф усмехнулся. – Да нет, все совсем не так. Сама подумай, зачем мне ехать в Тулу со своим самоваром? Просто мы не могли рисковать и делать ставку на одного человека. Идея с «первой любовью» была оригинальной, не спорю, но уж больно авантюрной. Конечно, мы решили подстраховаться. Степанов отыскал эффектную модель, из тех, мимо которых ни один мужик не пройдет, договорился с ней обо всем, и вот она на острове. Кстати, Наталья своей ролью наслаждалась и очень огорчилась, когда Карасик выбрал не ее. Еще бы! Такой удар по самолюбию.

Меня затошнило. Казалось, передо мной поставили тарелку с живыми тараканами и заставляют их есть. Так вот оно что! Они прилепили нам жетоны с номерками, выставили в начале трека и выстрелили из стартового пистолета. Лошадки понеслись, а господа преспокойно наблюдали, гадая, которая из гнедых первой придет к финишу. Победа осталась за мной. Вот только удовлетворения я почему-то не испытывала.

– А Наталья знала, что я тоже участвую в загоне?

– В чем ты участвуешь? – удивился собеседник.

– В загоне. А как еще это назвать?

Селиверстов, похоже, оскорбился.

– Во-первых, никто никого никуда не загонял, – чеканя слова, произнес он. – Ты добровольно согласилась на поставленные условия. За весьма щедрое, насколько я знаю, вознаграждение.

Интересно, о чем это он? О весьма туманных и нечетких обещаниях Степанова озолотить меня в случае успеха?

– А во‑вторых?

– А во‑вторых, выход есть всегда и у каждого человека. Ты вполне можешь отказаться, если затея тебе не по душе. Даже сейчас!

– Да неужели? Вот так просто? Столько усилий прахом, и я преспокойно выйду за эту дверь и отправлюсь в Москву?

– Именно так. Более того, я лично посажу тебя в самолет.

– Да нет, зачем же. Я только начала втягиваться в интересную жизнь российских миллионеров, – опершись о дверной косяк, я взирала на своего собеседника с иронией. – Разве можно упустить такую возможность? А вдруг Андрей и впрямь послан мне судьбой? Может, нам суждено быть вместе? Вы же умеете хранить секреты и не выдадите, если что, мою маленькую тайну?

Селиверстов криво усмехнулся:

– Это не в наших интересах. – И добавил, помолчав немного: – А ты быстро учишься.

– О, это еще не все мои способности! О многих вы даже и не догадываетесь. – Куда меня несет? Не иначе помутнение рассудка или аттракцион неслыханной храбрости. И уж совсем обнаглев, добавила: – И потом, грех жаловаться, с учителями крупно повезло. Каждый день обучения идет за три. Месяца.

– Спрашиваю последний раз: ты действительно хочешь пойти до конца? – Мужчина пристально посмотрел мне прямо в глаза, и меня вновь окатило горячей волной возбуждения. О визите на виллу Андрея в тот момент думать хотелось меньше всего.

– Несколько поздновато задаваться этим вопросом, не находишь? – Я совсем осмелела, перейдя с Селиверстовым на «ты», однако, поймав его удивленный взгляд, тут же исправилась: – Не находите?

Мужчина рассмеялся.

– Да ладно тебе, давай уж без лишних церемоний. Тем более что, хоть на брудершафт мы не пили, целоваться уже доводилось.

При воспоминании об этом щеки вновь вспыхнули – на этот раз от стыда. Если так дело дальше пойдет, в номере можно будет обходиться без электричества – света от меня уже вполне достаточно, чтобы книжку читать.

– Мы закончили или будут еще какие-то указания? – Может, и не самые емкие слова, но вполне подходящие, чтобы прекратить весь этот балаган. Если ему хочется развлекаться, пусть поищет себе другого шута с бубенчиками.

– Ты, похоже, меня гонишь? – Мужчина притворился огорченным, хотя было совершенно очевидно – этот субъект уйдет отсюда тогда, когда сочтет нужным.

– Не гоню, но тактично намекаю, что пора бы и честь знать. Мне завтра рано вставать, и вообще день предстоит насыщенный. Ты же не хочешь, чтобы я выглядела плохо и разочаровала Карасика? Еще, чего доброго, пыл угаснет, и придется мне махать ему платочком на берегу, как Пенелопа Одиссею.

– Да брось ты. Тебе ли об этом волноваться. – Селиверстов пристально на меня посмотрел. – Уверен, Андрюшу привлекает в тебе далеко не внешняя красота.

Я чуть не задохнулась от возмущения! Мало мне было унижений за сегодняшний вечер!

– Понимаю! Где уж нам уж. Мы только на сходстве с первой любовью и «выезжаем», а так не видать нам классных парней, как своих ушей.

– Ты что, обиделась? – Селиверстов выглядел искренне озадаченным. – И в мыслях не было тебя задеть. Напротив. – Однако ж странные у него представления о комплиментах. – Я, безусловно, нахожу тебя очень привлекательной, красивой девушкой, но в нашем с Карасиком мире этим никого не удивить. Красота продается и покупается, как и любой другой товар. И чем больше у тебя денег, тем более привлекательную женщину ты можешь себе позволить. Как бы цинично это ни звучало. А вот встретить интересную, умную и бескорыстную здесь практически невозможно.

Ой, бедненькие. Еле сдерживаю слезы от сочувствия! Прям прижала бы к груди и рыдала от жалости.

– А вы бы попробовали в другом месте поискать. Или по статусу не положено подбирать девушек с улицы? – Удержаться от ехидной реплики оказалось выше моих сил.

И снова игнор. И вновь никакой реакции на мое замечание. Четко проговаривая слова, будто пытаясь объяснить ребенку очевидные вещи, Селиверстов ответил:

– Ты провела с Андреем довольно много времени. Как думаешь, у него есть время заниматься поисками настоящей любви?

– Ой, да ладно. Вот только не нужно банальных разговоров в стиле «богатые тоже плачут». Ты еще расскажи мне о том, что с удовольствием бы поменялся местами с каким-нибудь простым парнем, счастливым отцом троих детей, выплачивающим кредит за нехитрую машину отечественного производства и испытывающим необычайную радость от семейных поездок на дачу с ящиком рассады в багажнике.

Селиверстов громко расхохотался и развел руками:

– Нет, такая картина счастливой семейной жизни, какую ты нарисовала, вряд ли меня привлечет. Да и вообще я не из тех, кто сетует на судьбу и гадает, что было бы, если бы да кабы. И все же порой мелькает, не скрою, зависть к моему шоферу, который после трудового дня приходит домой и может расслабиться, отключиться от забот и хлопот в семейном кругу. Но, если ты спросишь, хотел бы я оказаться на его месте, ответ будет однозначно отрицательным. Я вообще не об этом. Разумеется, нас окружает множество нормальных женщин немодельного типа, – Селиверстов улыбнулся, – просто все они так или иначе от нас зависят. Как ни крути, а это накладывает отпечаток на отношения. Ни мы их не воспринимаем как женщин, ни они нас как мужчин. Ты же вот тоже поначалу скованно чувствовала себя в моем обществе. Разве нет?