Вместе (не) навсегда (СИ) - Витина Элина

Дина самый простой и открытый человек из всех, кого я знаю. Она не преступница, а значит я должна ее вытащить во что бы то ни стало. Вот только как? Я очень люблю свою подругу, но от одной мысли, что мне придется обратиться к отцу за помощью кожа покрывается ледяными мурашками.

На крыльце нас встречает мужчина в форме и от этого мои мысли о недоразумении только усиливаются. Разве могут люди так просто попасть в отделение? В памяти тут же всплывают кадры из фильмов, где встреча с заключенными положена только близким родственникам. Разве у нас не должно быть так же? Или может, все дело в том, что Дина еще не заключенная?

Следователь, представившийся Олегом Викторовичем, ведет нас по длинному коридору и останавливается у новенькой деревянной двери.

— У вас есть три минуты, — командует он мне.

Я робко киваю и только сейчас замечаю, что в коридоре мы не одни. На потрепанных стульях сидят два парня. Лица обоих кажутся мне смутно знакомыми, но лишь один из них заставляет меня покрыться краской от пальцев ног до кончиков волос. Я не знаю его имени, но я узнала его. Это тот самый парень с дачи Алены. Тот парень, которого я видела… которого я видела с Диной в гостевой спальне.

Он успевает пройтись по моему лицу своим скользким взглядом и одарить меня нахальной улыбкой, но тут же тушуется, когда смотрит влево.

Поначалу мне кажется, что причина такой смены поведения — следователь рядом со мной. но проследив за взглядом парня я понимаю, что он смотрит не на него. Этот парень явно испугался Марата.

Глава 20

Перед тем как потянуть дверь на себя я задерживаю дыхание будто собираюсь нырнуть в воду. Ожидаютам как минимум два десятка следователей, готовых запротоколировать каждый мой взгляд и судить каждое слово.

Но в кабинете Дина находится одна.

При виде меня она вскакивает со стула и бросается мне навстречу. С ее губ срывается очередной всхлип и я крепко ее обнимаю.

— Все будет хорошо, — утешаю я ее, но к сожалению, в моем голосе нет и толики той уверенности, с которой говорил Марат. — Что случилось?

Дина отрывается от меня и мое сердце содрогается, когда я вижу ее лицо: припухшие от слез глаза с уродливой сеточкой красных сосудиков, потекшая тушь, размазанная не только под глазами, но и по скулам. Ее губы содрогаются от беззвучных слез и все тело вибрирует от дикой неконтролируемой тряски. Представляю как она перепугалась, бедняжка.

Я снова обнимаю ее и стараясь сымитировать интонацию Марата, повторяю: — Все будет хорошо. Произошло какое-то недоразумение.

— Ты не понимаешь, — слегка заикаясь плачет подруга. — Они думают, что им все можно. Они во всем обвинили меня.

— Они? — переспрашиваю я и не дожидаясь ответа уточняю: — Те парни из коридора?

— Да, — кивает она. — Этот ублюдок Вова, дружок Демида.

Подруга с шумом опускается на стул и сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, продолжает: — Я познакомилась с Демидом на той чертовой вечеринки у твоей Алены. Так и знала, что от нее будет какая-то подстава! Мы… Демид мне понравился и, — она делает секундную паузу, видимо, решив не шокировать меня правдой, которую я и так уже знаю, — мы обменялись номерами. Ты тогда уехала без меня, а он предложил подвезти. После этого мы несколько раз встречались на неделе, он познакомил меня со своими друзьями. И этот Вова… Он мне сразу не понравился. Сначала я подумала, что он просто считает меня ниже их уровня и поэтому смотрит волком, но потом он предложил… Господи, уверена, я ведь даже ему не особо понравилась, этот мудак просто хотел позабавиться. Ему было скучно! Конечно, я его послала, а он… Алииса, он сказал. что я украла у него часы. А Демид ему поверил! Ему, а не мне!

Подруга снова срывается на рыдания, а я только сейчас замечаю “Дюбуи” на столе следователя. И снова на меня накатывает ощущение, что что-то не так, что-то не сходится. Разве не должны они изъять улику? Почему часы, которые Дина якобы украла просто лежат на столе? Где, вообще, следователь? Где доказательства? Они хоть сняли ее отпечатки? По идее, если часы она не брала, то и отпечатков там быть не должно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Последние несколько вопросов я озвучиваю вслух.

— Им пофиг, понимаешь? Следователь даже не стал меня слушать. Меня остановили на улице, попросили предъявить содержимое сумочки. Я думала это обычная проверка, спокойно открыла ее и когда увидела часы, не сразу поняла что это и, конечно, взяла в руки. Поэтому да, на них есть мои отпечатки.

— Но…, — я даже не сразу нахожусь что ответить. Это настолько несправедливо и сюрреалистично, что больше похоже на розыгрыш, чем на реальное дело. — Но ты ведь им сказала. что не брала часы?

Динара начинает истерически смеяться и от этого ее тело трясется еще больше.

— Кто я и кто они? Это их слово против моего… Ты знаешь кто их родители? Я не знаю насчет Вовы, но у отца Демида несколько нефтяных вышек, он неоднократно хвастался, что скоро бизнес отца достанется ему. А я никто, и взять с меня нечего.

Она снова всхлипывает и едва слышно добавляет:

— Я не хочу в тюрьму.

— Прекрати, — шикаю я. — Никто тебя в тюрьму не посадит. Сейчас выяснится, что произошло недоразумение. Наверняка, этот

придурок решил просто пошутить.

— Пошутить? — усмехается Динара. — Хорошие шутки у мажориков.

Я прекрасно понимаю скепсис подруги, но вся эта ситуация действительно выглядит подозрительно. Почему подруге разрешили позвонить мне? Почему не оформили протокол как надо? Я, конечно, понимаю, что мне далеко до светила юриспруденции, но даже тех знаний, что я почерпнула за прошедший год на юрфаке хватает чтобы с уверенностью заключить что что-то здесь не так. Этот Демид что, так просто поверил своему другу? Хотя… почему бы и нет, если он знает Вову давно.

Друзья на то и друзья, что верят друг другу. Приходилось признать, что это даже логично, что парень поверил не девушке, которую знал всего неделю, а давнему другу. Он же не виноват, что друг оказался лживым идиотом.

Может этот Вова и настоял, чтобы не заводили дело? Решил просто запугать Динару? Подумал, что она испугается реального дела и согласится на его предложение? Мерзость! От одной мысли об этом во рту становится липко и неприятно будто я съела просроченный дор блю.

— Я позвоню отцу, — решительно сообщаю ей.

— Правда? — в ее голосе читается такое удивление и даже немного страх. Я не много рассказывала ей об отце, но думаю, даже из тех крупиц, что я успела обронить за годы нашей дружбы, она понимает, что он будет не особо рад такой просьбе. Но других вариантов у нас нет. Сама я нужными связями похвастаться не могу и все что я могу предложить это сомнительная юридическая консультация второкурсницы с бетонным выводом “что-то здесь не так”.

Вряд ли отец обрадуется, что я решила втянуть его в такое дело, но может он сделает ставку на то, что у меня день рождения? Ну и тем более, арестовали-то не меня… сойдет это за смягчающее обстоятельство?

Я решительно извлекаю телефон из кармана, но не успеваю даже разблокировать, когда дверь кабинета открывается и следователь бодро сообщает:

— Динара Талгатовна, вы свободны. Прошу прощения за произошедшее недоразумение.

Наши глаза синхронно округляются, но если в моих читается облегчение, то подруга выглядит очень удивленной. Бедная Динка, наверняка уже успела смириться с тем что придется носить бесформенную робу в полосочку. Я хватаю подругу за руку и с победным видом тяну ее в сторону выхода.

Господи, как я рада, что мне не пришлось звонить отцу и все выяснилось без посторонней помощи.

Однако, когда мы выходим из кабинета и я вижу лица ждущих там парней и понимаю, что помощь все-таки была. Правда, пришла она не от отца, а от Марата.

— Вы, кажется, хотели что-то сказать девушке, — говорит он тоном не терпящим возражений и кивает в сторону моей заплаканной подруги.

— Да, конечно, — они синхронно трясут головами словно мультяшные болванчики. — Извини, Дина, нам очень жаль. Произошло недоразумение и…