Циничный Алхимик (СИ) - Полев Сергей

Алхимики низшего звена чаще всего работают либо охранниками, либо садовниками, либо строителями. Трансформацию камня может освоить любой дурак, однако она требует значительных затрат маны. Такая бригада может построить небольшой дом метров на сто квадратных всего за день, если им подвезут достаточно материала.

Деньги там смешные, но куда больше, чем получает та же доярка. Если последняя может покупать только самое нужное и то не всегда, то эти молодцы могут и комнатушку снять, и в бордель раз в неделю сходить.

Но меня больше забавят садовники — это алхимики, которые при помощи маны укоряют рост растений. Как по мне, самое бесполезное заклинание, однако кто–то ведь должен восстановить уничтоженные лордом Милианом деревья. Там тоже понадобится целая бригада.

Я обхожу строителей и поднимаюсь на крыльцо. Там меня встречает девушка приятной наружности: сперва она искренни улыбается новому клиенту, но затем осматривает меня и меняется в лице.

— Я вас умоляю… — показываю ей левую ладонь.

— Вы алхимик? — она будто не верит своим глазам.

— Он самый. И не волнуйтесь, деньги у меня есть, так как я знаю, куда пришёл.

— Конечно, — девушка кивает. — Прошу, проходите.

Как всё–таки сложно отделаться от образа нищеброда… Костюм должен помочь, но широкие плечи, мощные руки и, конечно же, рога буквально кричат, что я простолюдин. С этим ничего не поделать, придётся зарабатывать репутацию, и я возлагаю большие надежды на магическую отметину на моей руке.

Правда, и с ней могут возникнуть проблемы… Например, полицейский может усомниться, что я получил её честно, и арестовать до выяснения обстоятельств. Такая возможность существует, и я готов к ней, тем более по ту сторону решётки уже попадал.

Девушка–зазывала отводит меня к пожилому риелтору, и дабы у него не возникли вопросы, я сразу же кладу на стол около двух десятков золотых монет. При виде денег меня должны были начать воспринимать по–другому, но этот хмырь лезет за анализатором…

Ничего не поделать, подделки в последнее время попадаются часто. Причём обманывать таким образом дорогого стоит, ведь алхимик должен наложить на монеты заклятие и постоянно поддерживать его. То есть с фальшивками в магазин приходится идти подельнику, что уже печально с точки зрения конспирации. Да и в богатых кварталах это бессмысленное занятие, ведь у всех есть эти анализаторы.

Когда монеты проверены, риелтор уточняет мои хотелки и начинает сыпать вариантами. У меня всего три условия: большой двухэтажный дом, близость к академии, наличие прислуги. Вариантов действительно много, но и цены кусаются, даже с учётом потенциального торга.

Мужчина показывает мне картины, на которых изображены дома, фотографий в этом мире нет. Мне приглядывается только один двухэтажный дом, по площади он около двухсот квадратов, но и ценник соответствующий — шестьдесят пять золотых.

Я сразу же сбиваю его до пятидесяти и прошу показать сам дом, благо он находится в пятнадцати минутах ходьбы от агентства. Риелтор быстро соглашается, и мы вместе идём в сторону Нижнего Города.

Последний, к слову, является натуральным гетто, где на улицах тебя могут убить, а полиция даже не станет разбираться. Да и кому нужны эти простолюдины? Вот если влиятельный человек заявит о проблеме, то тут бравые блюстители порядка подорвутся и полетят разбираться. Всё, как и везде, — ничего нового.

Уже на подходе к особняку показывается высокий каменный забор — отличный способ спрятаться от посторонних глаз. Мы проходим через кованую калитку и попадаем во двор. Помимо ровного газона и цветов, в нём нет ничего особенного — это и хорошо, и плохо, ведь с одной стороны, нужно тратить дополнительные деньги, а с другой, есть уникальная возможность сделать всё под себя, без необходимости выкорчёвывать деревья и кустарники.

У парадного входа в дом нас встречает немолодой мужчина с проступающей сединой и заметным горбом. Риелтор называет его Беном и говорит, что он местный управляющий и по совместительству садовник да разнорабочий. Почти сразу показывается юная дама в фартуке, ведущая себя максимально скромно, она даже стесняется посмотреть мне в глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Бен, значит? — уточняю я.

— Да, господин, всё верно.

Вот это новость! Господином меня ещё никогда не называли… А ведь есть что–то в этом приятное, некое животное доминирование, от которого становится тепло на душе.

— А это кто? — показываю на белокурую девушку.

— Это моя дочь, Лиза. Она служит кухаркой, уборщицей и делает всё, что не успеваю сделать я, — поясняет Бен.

— Она немая, что ли? — смотрю на неё так, как смотрел бы на ржавую и кривую девятку, которую пытаются впарить под слоганом: «Не бита, не крашена». — Или как? А?

— К несчастью, да, господин, Лиза немая с рождения, — Бен склоняет голову, как бы извиняясь за свою дефектную дочь.

Она ещё та замухрышка… Конечно, если отдать её хорошему визажисту, то тот смог бы сделать из неё достойную пассию, но без макияжа и хорошей укладки Лиза выглядит ровно так, как должна выглядеть простолюдинка. К слову, если сравнивать девушку с доярками, то за счёт неплохой фигуры и широких бёдер она уверенно смогла бы занять четвёртое место, но только потому, что я больше люблю большие буфера, нежили филейную часть.

Но о чём это я… Лиза идеальный вариант, чтобы ещё сильнее сбить цену, да и сад тоже попадает в эту категорию. Осталось осмотреть дом и найти побольше косяков, ибо он мне нравится, но отдавать полтос я не готов. Максимум сорок золотых, но и это много. А зная, как работают местные барыги, торговаться надо до последнего.

Мне проводят экскурсию по особняку, а затем я сам начинаю шарить по углам и подвалам в поисках недостатков. Если очень постараться, то легко можно докопаться… И косяки находятся, они незначительные и терпимые, но я намеренно акцентирую внимание, дабы улучшить собственную позицию в грядущем раунде переговоров.

Битый час мы шастаем по дому туда–сюда, проходим по одним местам дважды, а по проблемным и трижды. Когда я замечаю, что риелтор устал и готов послать меня нахрен, тогда и начинаю вести разговор о цене. Тот довольно быстро сбрасывает до сорока пяти золотых, но затем каждая монетка даётся мне с большим трудом.

Ещё полчаса переговоров, тыканья «котёнка носом в дерьмо» и цена за этот шикарный особняк останавливается на отметке в тридцать семь золотых. Что ж, сбросил почти в два раза — неплохой результат. Дальнейший торг видится мне бессмысленным, ведь риелтор уже на грани. Поэтому я соглашаюсь, и мы прямо в доме подписывает бумаги, которые закрепляют моё право на собственность.

Помимо прав, теперь у меня появляются и обязанности… Я должен платить налог на имущество в размере семьдесят пять серебряных в год, а также выплачивать жалование слугам и обеспечить их едой. Если с «дошираками» всё понятно — они стоят недорого, то вот жалование приличное — на двоих выходит аж двенадцать серебряных в месяц.

Мы прощаемся с риелтором, а затем идём в гостиную. Я усаживаюсь на кожаный диван перед камином и начинаю раздавать указания:

— Лиза, набери мне ванну, а ты, Бен, сходи за продуктами, — отдаю ему тридцать серебряных. — Скажешь, когда закончатся. И учти, я люблю мясо — его должно быть много.

— Хорошо, господин…

— Рей, меня зовут Рей.

— Мы будем рады служить вам, господин Рей, — они оба кланяются.

— Можете приступать, — говорю я и откидываюсь на спинке дивана.

Мои новоиспечённые слуги уходят, а я лежу и думаю, что нужно проверить их честность. А то, что девушка не может говорить, сыграет мне на руку. В крайнем случае я лишусь незначительной части своих средств, но оно того стоит.

Бен покидает дом и уходит на рынок, а Лиза судя по звукам подготавливает ванну. Я беру одну золотую монетку и засовываю в щель в диване так, как будто бы она выпала и закатилась. Проверяю, что её хорошо видно, а затем делаю вид, что задремал.

Проходит минут пятнадцать, прежде чем Лиза возвращается в гостиную, чтобы сообщить мне о готовности ванны. Интересно, как она это будет делать, если не может сказать напрямую…