По твоим следам (СИ) - Кофф Натализа

* * *

Ей казалось, что быстрая река несет ее неподвижное тело. Но страха не было, пусть и плавать Заря никогда не любила.

Берега реки не были пологими, огромные острые валуны угрожающе нависали по обе стороны. Останавливаться нельзя. Да и поток был настолько стремительным и бурным, что не было шанса выбраться из воды.

Зарета прикрыла глаза, готовая смириться со своей участью. Однако настойчивый шепот заставил девушку распахнуть сомкнутые веки.

Теперь Заря лежала на полянке, утонув в зеленой, сочной траве. А над головой — ярко-голубое небо без единого облачка. И солнце беспощадно палило, вызывая дикую жажду.

Глубоко вздохнув, Зарета села и тут же едва не вскрикнула от неожиданности.

Рядом с ней, на расстоянии менее двух метров, сидел огромный черный волк. Склонив мохнатую морду набок, зверь с любопытством смотрел на девушку.

— Привет! — осторожно произнесла Заря, а голос показался ей чужим, словно принадлежал не ей.

Животное поднялось на мощные огромные лапы и двинулось к ней. Заря могла бы испугаться, однако зверь не вызывал в ней страха. Наоборот, хотелось спрятаться от палящего солнца в тени этого хищника.

Волк приблизился, застыл, рассматривая Зарю. Девушка улыбнулась. Несмело коснулась раскрытой ладонью темной шерсти, которая оказалась очень мягкой на ощупь.

А глаза… Взгляд волка был ей знаком. И теперь уже Зарета понимала, кому именно принадлежат и эти янтарные глаза, и этот зверь.

— Тихомир? Это ведь ты? — прошептала Заря.

Зверь утвердительно заурчал.

— А здесь ты не такой уж и страшный. В моем сне, — мягко улыбнулась Заря, а волк ткнулся мокрым носом в ее щеку.

Девушка рассмеялась в ответ на такую ласку дикого хищника, которому, очевидно, не хотелось останавливаться на столь мимолетном касании.

По поляне понеслись звуки звонкого девичьего смеха, когда огромный волк повалил хрупкую девушку на спину в мягкую траву. Заря совсем не боялась смертоносных клыков, ей было спокойно и хорошо рядом с этим хищником. И она твердо знала, что это и есть Тихомир Вольнов.

— Почему там, в реальности, ты ненавидишь меня? Я ведь не сделала ничего. И совсем не хотела быть твоей парой. Это все случайно вышло, — улыбалась Заря, когда волк, наигравшись, устроился рядом, положив мощную морду на крупные когтистые лапы и пристально глядя на девушку.

— Молчишь, да? — хохотнула Заря и отвернулась от зверя, — Здесь хорошо. Спокойно. А я ведь никогда лес не любила. И дождь, дождь мне вообще никогда не нравился. А ты пахнешь дождем и свежей травой. И человек твой так же пахнет. Мне нравится. Только ему не рассказывай, договорились?

Заря хитро взглянула на волка. Тот шевельнул ушами и ответил насмешливым, веселым взглядом.

— Расскажешь? — поинтересовалась Заря, а потом сама же и ответила на вопрос: — Конечно, расскажешь. Вы же единое целое. Так?

Волк негромко, утвердительно заскулил. По крайней мере, Зарете показалось, что зверь соглашался с ее словами.

— Знаешь, я до икоты боюсь, когда он, ну Тихомир то есть, — начала несмело говорить Заря, сбилась, замолчала, — Словом, я боюсь, когда он рычит на меня. Ты уж поговори с ним, чтобы не рычал. И не кусался больше.

Заря потянулась рукой к плечу. Метка, поставленная Вольновым, не беспокоила ее больше. Ощупав место пальцами, девушка убедилась, что шрам остался. Но боли он не причинял.

И Заря вспомнила слова Агриппины Степановны о том, что нужно позвать Тихомира. Информация постепенно укладывалась в голове, пусть девушке и не верилось до конца, что она, тихая, спокойная, невзрачная, попала в такую странную ситуацию. И теперь, если верить словам матери Тихомира, за нее будут драться в поединке хищники. Пф! Где она и где хищники?

Заря поежилась, словно от холода. Нет, лучше бы, чтобы победил Тихомир. С ним она хотя бы знает, чего ждать. Да и с волком она, кажется, подружилась. Или просто сошла с ума и все это: луг, травы, огромный зверь — неуемная фантазия.

— Агриппина Степановна велела позвать тебя, — осторожно произнесла Заря и протянула руку к клыкастой морде, — Услышишь, если позову?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Волк ткнулся носом в раскрытую ладонь.

— Тогда приходи скорее, — прошептала Зарета, а мысли вновь стали вязкими, тело ватным, а небо превратилось в далекую бледно-голубую точку. И Заря закрыла глаза.

* * *

Тихомир мерил шагами тот самый конференц-зал. Офис уже не открывали второй день, распустили всех сотрудников. Звери из стаи притаскивали в холл всех, кто мог хоть что-то знать об убийстве девушки, невероятно похожей на его Зарю, шли допросы, записывались показания, оборотни стаи прошерстили все районы, включая самые неблагополучные.

Ночью были подняты на уши все: человеческая полиция, частные охранные агентства, даже вольные стрелки. Все, кто хоть как-то мог помочь с поисками убийцы, а вот Зарету искали только хищники.

Клан Грозных, как и предполагалось, предоставил всю документацию. Не к чему было придраться.

А еще на горизонте мелькнула и другая проблема. Радмир слетел с катушек именно сейчас, когда так нужен был клану и самому Тихомиру.

Пришлось рычащего брата на время запереть в комнате со стальной дверью, как у сейфа, а девчонку, которую он притащил с собой, аккуратно допросить и отпустить, но присмотр за ней оставить на случай, если появятся новости.

Божена Грознова об исчезновении Зареты ничего не знала. Но зато в подробностях изложила все, что выяснила о врачах, методиках лечения и больницах, в которых побывала Зарета. С медиками Вольнов решил разбираться позже. Найдет всех виновных и причастных, выбьет признания, узнает мотивы того, почему девчонку вводили в заблуждение касательно диагнозов. Сейчас было важным отыскать саму Зарету.

И, что уж скрывать, а Тим начинал отчаиваться. Более того, собирался идти на поклон к Верховному. Тот однозначно поможет, какие бы сильные обиды и недопонимания ни пролегли между ними.

Тим решил, что на встречу пойдет сам. А потому отправил официальный запрос на аудиенцию с Верховным. Тихомира воротило от того, что ему нужно связываться с помощниками влиятельного папаши, чтобы попасть к нему для разговора. Но Вольнов готов был наступить на глотку своей гордости, только бы отец помог.

Хищник рухнул в кресло, откинул голову назад, уперся затылком в мягкую обивку, прикрыл глаза.

Он не скучал по отцу. У Верховного никогда не было времени на сыновей, а вот по маме — невероятно сильно.

Когда он был у нее в гостях в последний раз? Кажется, вечность прошла. Нет, надо в ближайшем будущем навестить старушку, да и самому отвлечься от суеты городской жизни.

Тим представил, как возвращается в леса, где провел свое детство, где не было забот вожака стаи, не было суеты. А была свобода.

Тим вспоминал, как носился с братьями по полям, валялся в траве, охотился. Кажется, сто лет прошло с тех пор, а вот запахи совсем не стерлись из памяти.

И вдруг — как будто все тело прошило насквозь электрическим разрядом. Зверь Тихомира протяжно и громко взвыл, а ведь молчал все эти часы.

Пространство всколыхнулось невидимой волной. А тело прошило насквозь ярким, горьковатым возбуждением. Вольнов ощутил, как на доли секунды замерли все волки стаи.

Вольнов схватился за голову, как будто в затылок впечатался грузовик и размазал его по земле. Боль была адской, и метка на плече вспыхнула новой волной огня.

А еще он чувствовал невероятно острое, безудержное возбуждение. Оно раскаленной лавой мчалось по венам, сжигая все на своем пути.

Хищник понимал, что это и есть зов его пары. Его истинная звала его к себе, отчаянно нуждалась в нем, отчаянно хотела, чтобы он пришел и погасил этот огонь похоти и вожделения, что разжигала метка в теле Зари.

И вдруг — негромкий шепот, но он показался Тиму невероятно громким, оглушающим.

«Тихомир!» — звал голос, знакомый и нежный, словно журчанье ручейка. Мягкий и ласковый, как лесные травы из леса, где родился и вырос Вольнов. И словно наяву Тихомир увидел картинку: девчонка лежала в траве, раскинув руки и глядя в небо. Она улыбалась, а потом вдруг взглянула на него. А он видел ее, а еще мог рассмотреть каждую травинку на поляне, даже зверьков, притаившихся в траве, меж деревьев, в ближайшем овраге. Зрение было невероятно острым, обоняние способно было уловить даже самый незначительный аромат, и, казалось, что он мог бы свернуть горы.