Тонкая темная линия - Тами Хоаг

Ник сразу же увидел рядом со своим пикапом полицейскую машину. Офицер в белой форме стоял рядом с коренастым негром в элегантном костюме и галстуке. Последний был страшно доволен собой, что бросалось в глаза даже издалека. Ну, как же, Джонни Эрл, глава полицейского управления Байу-Бро.

Ник подвел лодку к причалу и привязал ее.

- Детектив Фуркейд, - окликнул его Эрл, направляясь к берегу и выставляя вперед свой золотой значок. - Я Джонни Эрл, начальник полиции Байу-Бро.

- Здравствуйте, - ответил Ник, - чем могу помочь вам, господин начальник полиции?

- Я полагаю, вам известно, почему мы здесь, - сказал Эрл. - Согласно жалобе, поступившей этим утром от Маркуса Ренара, вчера вечером вы совершили преступление на территории, подведомственной моему управлению. Хотя шериф Ноблие думает иначе, это дело нашей полиции. Вы арестованы за нападение на Маркуса Ренара. Надень на него наручники, Тарлтон.

Анни поднялась по лестнице на второй этаж здания суда, пытаясь придумать, как бы ей избежать разговора с Эй-Джеем наедине. Если ей удастся проскользнуть в зал суда в ту секунду, как только объявят о начале слушания дела Ипполита Граньона, а потом сбежать сразу же после того, как она даст показания...

Сегодня с нее достаточно! Анни не смогла даже заправить машину без того, чтобы не попререкаться с кем-нибудь. Но последней каплей стал визит в полицию Байу-Бро.

Часовой разговор с Джонни Эрлом показался Анни вечностью. Он лично занимался теперь этим делом и поджаривал ее на медленном огне, словно телячьи ребрышки, пытаясь добиться от нее признания, что она арестовывала-таки Фуркейда на месте преступления. Анни ни шаг не отступала от истории, которую навязал ей шериф, говоря самой себе, что это было не так уж далеко от истины. Она не слышала никакого сообщения о грабителе, потому что его и не было. Она на самом деле не арестовала Фуркейда, потому что никто в офисе шерифа не позволил ей этого сделать.

Эрл не поверил ни единому ее слову. Он слишком долго проработал полицейским. Но уличить Ноблие в сокрытии преступления было не самым главным. Ему не требовалось чистосердечное признание Анни Бруссар, чтобы представить шерифа не в лучшем свете, и начальник полиции отлично это понимал. На самом деле он вообще прекрасно бы без этого признания обошелся. В таком случае Эрлу предоставлялась возможность заявить, что коррупция в офисе шерифа распространилась и поразила буквально всех. Он мог посчитать помощника шерифа Бруссар участницей всеобщего заговора.

"Сговор, дача ложных показаний, а дальше что? Насколько низко мне придется еще опуститься? - спрашивала себя Анни, сворачивая в коридор, проходивший мимо старых залов суда. - И еще лжесвидетельство под присягой в зале суда". Ведь рано или поздно ей придется давать показания против Фуркейда.

В вестибюле оказалось множество юристов, социальных работников и людей, заинтересованных в исходе дела. Дверь кабинета судьи Эдмондса резко распахнулась, чуть не сбив с ног общественного защитника, и на пороге показался Эй-Джей. Его взгляд немедленно уперся в Анни.

- Помощник шерифа Бруссар, не могли бы мы побеседовать в моем кабинете? - спросил он.

- Н-но дело Граньона...

- Уже закончено. Обошлись без твоих показаний.

- Превосходно, - без всякого энтузиазма откликнулась Анни. - Значит, я могу вернуться к патрулированию.

Эй-Джей нагнулся к ней:

- Не заставляй меня, Анни, тащить тебя по коридору. Я так зол, что сделаю это.

Войдя в свой кабинет, Эй-Джей швырнул кейс в кресло и с треском захлопнул за Анни дверь.

- Почему, черт побери, ты не позвонила мне? - взорвался он.

- Как же я могла позвонить тебе, Эй-Джей?

- Ты застала Фуркейда в тот самый момент, когда он пытался убить Ренара, и ты даже не соизволила сообщить мне! Ты даже не была на службе! напыщенно произнес Эй-Джей, воздевая к небу руки. - Ты же сказала мне, что поедешь домой! Как же это случилось?

- Ирония судьбы, - с горечью ответила Анни. - Я оказалась не в то время и не в том месте.

- По словам Кадроу, все выглядело совсем иначе. Сегодня утром он устроил небольшой спектакль в кабинете Притчета. Адвокат восхвалял тебя как героиню, единственного человека, радеющего за справедливость в этом коррумпированном департаменте.

- Нет в департаменте никакой коррупции, - без энтузиазма возразила Анни.

- Тогда почему Фуркейд сегодня утром не сидел в тюрьме? Ведь ты арестовала его, верно? Кадроу заявил, что он видел рапорт, но в офисе шерифа нет никаких записей об этом. Так в чем же дело? Ты арестовала его или нет?

- А ты еще спрашиваешь, почему я тебе не позвонила, - пробормотала Анни, глядя мимо него. Лучше рассматривать диплом лос-анджелесского университета, чем лгать Эй-Джею прямо в лицо.

- Я должен знать, что произошло, - настаивал Эй-Джей, стараясь поймать ее взгляд. - Я волнуюсь за тебя, Анни. Ведь мы же друзья, правда? Ты же сама сказала вчера вечером, что мы лучшие друзья.

- Ну, разумеется, ты мой лучший друг, - последовал полный сарказма ответ. - Вчера вечером мы были лучшими друзьями. А сейчас ты сотрудник окружного прокурора, а я помощник шерифа, и ты бесишься только потому, что сегодня утром плохо выглядел в глазах своего начальства. Я права, верно?

- Черт побери, Анни, я говорю серьезно!

- Я тоже не шучу! Скажи мне, что это неправда, - потребовала молодая женщина. - Посмотри мне в глаза и скажи, что не пытаешься использовать нашу дружбу, чтобы получить информацию, которую тебе не раздобыть никак иначе. Скажи, глядя мне в глаза, что ты подошел бы к любому другому помощнику шерифа в вестибюле здания суда на глазах у десятков людей и поволок бы его сюда, словно провинившегося ребенка.

Эй-Джей стиснул зубы и отвернулся. Анни испытала жестокое разочарование, не менее гнетущее, чем чувство вины. Прижав пальцы к вискам, она прошла мимо Эй-Джея к окну.

- Ты даже не представляешь, во что я вляпалась, - прошептала она.

- Все просто, - отозвался Эй-Джей. Его голос звучал спокойно и рассудительно, когда он встал рядом с ней. - Если Фуркейд нарушил закон, он должен сидеть в тюрьме.

- А мне придется давать показания против него.

- Закон есть закон.

- Черное значит черное, белое значит белое, - кивком головы Анки отметила каждое слово, а потом снова повернулась к Эй-Джею. - Я рада, что для тебя жизнь так проста.

- Брось. Ты и сама веришь в закон не меньше меня. Именно поэтому ты остановила Фуркейда вчера вечером. Только суд должен выносить приговор, а не Ник Фуркейд. И тебе, черт побери, лучше дать против него показания!

- Не надо мне угрожать, - спокойно ответила Анни. - Спасибо за сочувствие, Эй-Джей, ты настоящий друг, правда. Я постараюсь не потерять повестку в суд, когда ты мне ее пришлешь.

- Анни, не надо, - начал было Эй-Джей, но она отмахнулась, проходя мимо. - Анни, я...

Она захлопнула дверь, отсекая от себя то, что хотел сказать помощник окружного прокурора Эй-Джей Дусе. В ту же самую секунду дверь из кабинета Притчета распахнулась, и в приемной появились четверо рассерженных мужчин во главе с самим окружным прокурором. За ним по пятам следовали начальник полиции, Кадроу и Ноблие. Анни прижалась спиной к стене, пропуская их, и содрогнулась, когда адвокат Ренара кивнул ей.

- Помощник шерифа Бруссар, - обрадовался он, - возможно, вы присоединитесь к нам...

Ноблие оттер его в сторону:

- Отвали, Кадроу. Мне нужно переговорить с моим помощником.

- Ну, разумеется, вам это необходимо, - хмыкнул Кадроу. - Стоит ли мне напоминать вам, шериф, что давление на свидетеля это серьезное преступление?

- Меня от вас тошнит, господин адвокат, - прорычал Ноблие. - Вы добились освобождения убийцы, а теперь открыли сезон охоты на полицейских. Кому-то надо взять вас за задницу и встряхнуть как следует.

Кадроу покачал головой, с его лица не сходила улыбочка.

- А вы не устаете проповедовать насилие. Я представляю, как насторожатся журналисты, когда это услышат.

- У него прогнили не только кишки, - прорычал Гас Ноблие, когда Кадроу покинул приемную. - Адвокат совсем сорвался с цепи. Он насел на Притчета. Шериф словно разговаривал сам с собой. - Это моя вина. Мне следовало самому позвонить окружному прокурору еще вчера вечером. А теперь Притчет вбил себе в голову, что я пытаюсь вставлять ему палки в колеса. У этого парня собственное "я" больше, чем хрен моего дедушки. А тут еще этот Джонни Эрл... Не знаю, кто насыпал перца ему на хвост. Этот парень все делает наоборот. Ни черта не смыслит в местной жизни. Вот что происходит, когда городской совет нанимает чужаков. Он считает меня ленивым, испорченным расистом. Как будто за меня не проголосовали тридцать три процента негров на последних выборах.

Наконец Гас Ноблие обратил свое внимание на Анни. С ухмылкой, не предвещавшей ничего хорошего, он увлек ее в кабинет Притчета.

- Я же приказал тебе не разговаривать с Кадроу.