На той стороне - Шарапов Кирилл Юрьевич

Напевая себе под нос старую песню про Щорса, Константин неторопливо топал к реке и внимательно изучал руины в поисках неприятностей. Теперь Воронцов точно знал – город не безопасен, и он такая же добыча, но он вооружен. Жаль, что братья не шили подмышечные кобуры, похоже, этот мир еще не дошел до подобного новаторства, но в небольшой мастерской, которую завалило лишь частично, он добыл все, что нужно, много кусков кожи, которая совсем не пострадала, толстые иглы и нитки, заклепки, шило, и много чего полезного, будет, чем занять руки вечером. Конечно, ему не добиться идеального изделия на продажу, но и не нужно, надо сделать, так, чтобы у него была возможность таскать «Императора» подмышкой, револьвер с длинным стволом на это не годился, хотя и «маузер» тоже плохо на это подходил, тут бы что-то вроде Кольта или ТТ найти.

Помимо того, что хотелось жрать, очень давила на мозги нехватка никотина, курить – вот чего хотелось Константину. В оружейном он нашел папиросы, но они давно превратились в труху, даже запах табака выветрился, поэтому надпись – «Табачная лавка» на радиальной улице не могла не привлечь его внимания. Полцарства, полцарства за «Приму». Нет, лучше позаботиться о трубке, поскольку крутить самокрутки, Воронцов хоть и умел, но не любил.

Лавка выглядела совершенно целой, во всяком случае, оба этажа не лежали в руинах. Дверь заперта, витрина выставочного зала была грязной, разглядеть, что внутри, нереально, но, в отличие от многих других окон, не валялась осколками на брусчатке. Целостность объекта наводили на мысль, что, возможно, вопрос с куревом будет решен в положительную сторону. А рыба может десять минут подождать, никуда она не денется.

Дом был не слишком большим, скорее вытянутым вглубь, весь фасад шириной всего метров шесть и фактически упирался в дом слева. С правой стороны проезд, в который могла втиснуться телега. Бить витрину или выламывать дверь, шумя «на всю Ивановскую», не было никакого желания.

– Не выходит в лоб, пойдем с тыла, – прокомментировал Константин и отправился в обход дома.

Не прогадал. Забор, который огораживал крохотный задний двор, некогда сделанный из крепких толстых досок, теперь выглядел жалко. В нескольких местах он устоял, но сильно накренился, вот-вот завалится под весом дикого винограда и вьюна, который уже успел расправиться и с другими его секциями. Переступив через преграду, Воронцов окончательно его доломал. Расчет на черный ход оправдался, вот только была проблема – дверь необходимо откопать, уж больно много травы и земли нанесло за годы, что ей не пользовались.

Оглядевшись, Константин обнаружил рядом с трухлявой поленницей не менее трухлявую колоду, в которую был загнан ржавый топор.

– Раззудись, плечо! Размахнись, рука! Ты пахни в лицо, Ветер с полудня! – продекламировал Воронцов первые строки стихотворения Алексея Кольцова и принялся за дело.

С расчисткой он справился минут за пять. Дверь была плотно закрыта, но не заперта. Загнав в щель лезвие топора, он поднажал и с трудом, но распахнул ее наполовину. Мерзко скрипнули давно не смазанные петли. Он с минуту еще стоял снаружи, прислушиваясь к пустому дому, потом огляделся, выискивая опасность за спиной, и только после этого полез внутрь. Протиснувшись в щель, Константин очутился в маленькой комнатке. Под ногой на полу что-то звякнуло, а потом и хрустнуло, пришлось лезть в подсумок. Хотя это для него подсумок, так-то это обычная патронная сумка, он вместо одной положенной нацепил на ремень аж целых две, с левой стороны. Без подвесной было очень плохо, и первым делом, если он найдет нормального мастера, заказать ему именно этот элемент экипировки. Вообще у Константина, как и у любого попаданца-прогрессора, было множество идей, которыми он хотел обогатить этот несчастный мир. Ядерную бомбу ему не сделать, смартфон тоже, порох и так есть, а значит, можно будет подкинуть местным идеи по простейшим вещам, которые не требуют слишком развитых технологий.

Достав из патронной сумки спички и огарок, который он нашел в оружейном магазине, видимо перебои со светом были и тут всем хорошо знакомы, он быстро запалил свечу и огляделся. Что ж труп имелся, это был скелет какого-то животного, возможно, кота. Дверь изнутри была вся исцарапана, похоже, животное, очутившись в западне, пыталось вырваться наружу, но не сумело. На его ребра и наступил Воронцов в темноте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Барсик, лежать, – тихо скомандовал скелету бывший детектив, черный юмор всегда был ему близок, поэтому он не видел смысла молчать.

Рядом со скелетом на полу лежала старая керосинка, она разбилась при падении. В емкости не было горючего, так что, бесполезный предмет, а если бы и было, давно бы выдохлась. Прекратив изучать пол, Воронцов поднял свечу повыше, и тут же увидел небольшую дверь. Судя по направлению, она вела в лавку. Вторая дверь обнаружилась по левую руку, и Константин готов был дернуть зуб, что она ведет в подпол, где наверняка склад. Рядом с ней была лестница на второй этаж, там, скорее всего, жил владелец.

Склад – это хорошо, но Воронцову промышленные объемы не нужны и торгового зала хватит. А если нет, тогда можно будет заглянуть и в сокровищницу.

Дверь оказалась не заперта, но пришлось подналечь, чтобы прикипевшие петли со скрипом, но позволили войти. Вот только он ошибся, это был не торговый зал, а небольшое техническое помещение с весами и различными пакетами. Похоже, тут хозяин смешивал различные сорта табака. Из подсобки вела еще одна дверь, скорее всего, за ней выставочный зал, и на этот раз Воронцов попал туда, куда надо. Тот был, не сказать, что большим, четыре на пять, справа и слева вдоль стен стеллажи, на них лежат пакеты с различным табаком, витрина с трубками, прямо перед Воронцовым прилавок с кассовым аппаратом. Первым делом приспособление для курения. Трубки были на любой вкус – и глиняные, и из дерева, украшенные золотом и серебром. Товар для людей разного достатка, но, судя по месту расположения, магазинчика, основными покупателями были именно зажиточные горожане.

Сняв с витрины пару понравившихся образцов, один из красного дерева с украшением из серебра Воронцов сразу спрятал в ранец про запас, второй из какого-то темного дерева, отделанный золотом, оставил на столе. Нашлись тут и спички. Но больше всего Воронцова заинтересовала вещица, очень похожая на зажигалку. Взяв ее в руки, он ощутил тяжесть благородного металла. Вся она была в каких-то рунах или знаках, стоило откинуть крышку, как прямо над маленьким драгоценным камнем, который совершенно неожиданно засветился нежным желтым светом, возник крохотный, чуть больше горошины, красный шарик, от которого ощутимо веяло жаром.

– Да вы издеваетесь, – разглядывая его, пробормотал Константин. – Это что, шутка такая? Магическая зажигалка?

Вот только ответить ему было некому. Торопливо сунув ценное, а может, и бесценное, приобретение в нагрудный карман, он продолжил осмотр лавки. Надо сказать, за годы в запустении она удивительно сохранилась. Как? Бывший детектив мог только гадать, но табак в пакетах из какой-то странной металлизированной фольги был свеж, словно его только вчера выложили на прилавок. Найдя приличный аромат, Воронцов набил трубку и, усевшись в слегка пыльное кресло, закурил. Эта трубка была для него трубкой мира – тишина и умиротворение, запах великолепного, настоящего табака, а не той дряни, которую он привык курить и которую пихают в отечественные сигареты среднего ценового сегмента. Несколько минут спокойствия и релакса. Даже пустой живот отошел куда-то на задний план.

Через десять минут Воронцов вычистил трубку и, пройдясь по лавке, взял еще три пакета с табаком, которые отправились в ранец. Самое печальное, что это был не огромный туристический рюкзак, и сейчас место в этом недоразумении стремительно заканчивалось. Еще немного, и туда даже пару портянок не удастся запихнуть. Но для папиросной бумаги место все же нашлось, а небольшой портсигар из чистого серебра отправился во внутренний нагрудный карман куртки.