Под тихое мурчание...(СИ) - Титова Яна

— Эта наглая, бессовестная, воображающая о себе невесть что паршивка у меня еще попляшет! — объявила Полуянова, выходя из почты и закрывая все окна на мониторе.

— Я не знаю, о ком речь, но не хотел бы оказаться на месте этой дамы, — усмехнулся в ответ Егор.

Таисия польщенно фыркнула.

— Эта дама, — сказала она, — а точнее, нахальная бесстыжая девица, работает в японском кошачьем питомнике. Если хочешь, могу про нее рассказать. Только скажи сначала, ты все, что хотел, посмотрел?

— Ну да, — кивнул Грушев.

— Тогда пошли — скоро ужин начнется, — девушка встала со стула, и Егор последовал ее примеру, тоже закрыв все окна на своем компьютере.

Вскоре они вышли на улицу и направились обратно в пансионат. С черного бездонного неба начал падать снег — мелкие снежинки кружились в воздухе, плавно опускаясь на землю. Грушев посмотрел на фонари — под каждым из них эти снежинки, освещенные особенно ярко, напоминали стаи крошечных роящихся насекомых, мошек или ночных мотыльков…

— Эта Юрико — всего лишь простая ветеринарша, она совсем недавно работает в своем питомнике, но именно ее начальство посылает на все выставки и конференции, из-за ее смазливой физиономии, — рассказывала Полуянова с таким презрением в голосе, что можно было не сомневаться — с японской коллегой ее связывает давняя «заклятая дружба». — И сейчас именно ей поручили готовить все для выставки, которая будет в их кошачьем городе — о чем она тут же побежала хвастаться всем и каждому! В том числе и мне, — Таисия фыркнула, как рассерженная кошка. — И она уже заранее уверена, что их питомник победит, представляешь!

— А когда будет эта выставка? — спросил Егор, не отрывая взгляда от роящихся снежинок.

— Планируется в феврале, — ответила его спутница.

— И вы повезете туда своих кошек?

— Ну да, повезем самых лучших, тех, кто особенно хорошо умеет лечить. Не всех, конечно, только нескольких — остальные будут и дальше работать с пациентами. Котят тоже возьмем, чтобы обменять их там на японских. Будет скрещивать их породы с нашими.

— Так ты тоже туда поедешь? — уточнил Грушев, почему-то почувствовав, что ему совсем не хочется расставаться с этой девушкой, пусть даже это должно было произойти не прямо сейчас, а через пару месяцев.

Полуянова покачала головой:

— Я туда летала в прошлый раз, два года назад. В этот раз на выставку пошлют других наших сотрудников, тех, кто еще не был в Японии. Но, в общем-то… — она посмотрела на своего спутника, и ее раздраженное из-за ссоры с японской коллегой лицо внезапно расслабилось и стало спокойным и даже, как ему показалось, радостным. — В общем-то, это, может быть, и к лучшему…

Глава VIII

Кабинет директора пансионата и кошачьего питомника тоже выглядел самым обычным образом. Стол, заваленный бумагами, старинная подставка для перьевых ручек, из которой торчали обычные шариковые, шкаф с множеством картонных папок… Компьютер, впрочем, на столе тоже имелся, и Егор, увидев его, мысленно хмыкнул: главному руководителю и здесь полагались кое-какие привилегии, он мог позволить себе не таскаться в интернет-кафе.

Самого руководителя и хозяина кабинета на месте не было. Таисия привела туда Грушева и попросила его немного подождать, после чего выскользнула за дверь и, как всегда, неслышно, куда-то убежала. Молодой человек, пожав плечами, уселся на скрипучий мягкий стул напротив директорского кресла и принялся со скучающим видом разглядывать стены кабинета. «Если они проверяют, не начну ли я сейчас совать нос в компьютер или в бумаги, то они наивные дураки, — вертелась у него в голове насмешливая мысль. — И думают, что я такой же дурак, что я не догадаюсь, что здесь может быть камера…»

Ничего похожего на видеокамеру он, правда, нигде не заметил. Хотя теоретически она вполне могла быть спрятана в какой-нибудь из толстых папок или в коробках, стоящих на шкафах. Присмотревшись, Егор заметил на одной из коробок темное круглое пятно — оно запросто могло быть дыркой, за которой скрывался объектив камеры, хотя проверить это можно было, только забравшись на стол и приблизившись к коробке. Так что водитель решил на всякий случай считать это пятно глазком камеры и даже не смотреть в его сторону — пусть все думают, что он ни о чем не догадывается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Между тем, проходили минуты, а хозяин кабинета все не появлялся. Грушев еще раз окинул безразличным взглядом стол и шкафы и, поднявшись со стула, подошел к окну. Ему открылся почти такой же вид, как и из окна выделенной ему комнаты, с той лишь разницей, что директор пансионата обитал на третьем этаже и оттуда была лучше видна улица, по которой Егор с Таей ходили накануне в интернет-кафе. В остальном же молодой человек увидел уже знакомую картину: двор и аллея, занесенные снегом, выпуклый круглый сугроб, под которым, вероятно, скрывалась клумба, множество кошачьих и человеческих следов… Черно-белый кот, вприпрыжку несущийся по аллее, явно куда-то спешивший…

Проследив взглядом, как этот кот промчался по засыпанной снегом клумбе и перепрыгнул через одну из скамеек, Грушев отошел от окна и снова уселся на стул. Вряд ли местные его оставили одного, чтобы проверить, не страдает ли он излишним любопытством. Было бы так — они бы уже давно убедились, что он не будет шариться в чужом кабинете, и пришли бы туда. Похоже, все было проще: персонал приюта, разводившего кошек — животных, которых невозможно было приучить к дисциплине — и сам был не слишком дисциплинированным. Включая даже самого большого начальника.

Егор вернулся на стул, посидел еще немного, поглядывая на часы, а потом подошел к двери и выглянул в коридор. Там никого не было, если не считать бегущего по ковру черно-белого кота — вроде бы того самого, которого молодой человек пару минут назад видел из окна. Решив, что он подождет еще пять минут, а потом пойдет искать Таисию — а если из не запертого кабинета что-нибудь пропадет, то пусть директор-раздолбай винит в этом только себя — Грушев снова плюхнулся на стул и принялся следить за секундной стрелкой своих часов.

И всего через несколько мгновений дверь кабинета скрипнула, и в него вошел полноватый мужчина лет пятидесяти — запыхавшийся и в небрежно наброшенном на одно плечо пиджаке.

— Прошу меня извинить, у меня было одно важное дело в другом крыле, — быстро сказал он, подходя к столу и усаживаясь в кожаное кресло.

— Да ничего страшного… — удивленно отозвался Егор, пытаясь понять, зачем директору обманывать его в таких мелочах. Его только что не было в коридоре, так что прибежать в кабинет он мог только из соседней комнаты. Может, он там уединился с кем-нибудь из сотрудниц? Или просто-напросто заснул после обеда?

— Итак, вы уже в курсе, где находитесь, и готовы у нас работать? — сразу перешел к делу руководитель питомника, а потом вдруг, спохватившись, хлопнул себя по лбу. — Простите еще раз, забыл представиться — меня зовут Михаил Александрович. А вы Егор, так? И раньше вы работали шофером, перевозящим всякие грузы?

— Да, в основном, — кивнул Грушев. — Но вообще, я и таксистом одно время работал, и туристический автобус водил…

— О, вот это очень хорошо! Значит, пассажиров вы тоже возили. И с людьми хорошо ладите?

— Ну, в целом — да… — теперь голос Егора зазвучал не очень уверенно, и это не укрылось от его собеседника.

— У нас шоферы возят и грузы, и кошек, и людей, — сказал тот серьезным тоном. — И часто эти люди — тяжело больные, которых сопровождают врачи или родственники. То есть, сами понимаете, ваши пассажиры могут нервничать, могут срываться на вас, и вам надо будет находить с ними общий язык, сглаживать конфликты. Вы умеете это делать?

Грушев заколебался еще сильнее. Перевозить больных ему как-то не доводилось, а со здоровыми пассажирами конфликты иногда случались, и не всегда ему удавалось погасить их в зародыше. Пару раз он долго ругался с особо скандальными личностями, которые потом еще и жаловались на него его начальству — собственно, из-за этого он потом и перешел с живых людей на грузы, с радостью приняв предложение одного из коллег открыть собственную фирму.