Джокер для Паука - Василий Гозалишвили

— Понятия не имею… — честно призналась я. — Шарахается где-то. Я отсюда не чувствую… Спроси брата, или часовых… Кстати, а что случилось?

— Да небольшие проблемы. Прибыл гонец от Диона. Отец Оливии просит помощи. Говорит, что его войска не справляются…

— А Вовка тебе зачем? — поинтересовалась я.

— Да Дед решил посовещаться…

— Нихрена себе! — возмущенно взвыла я. — А я тут, типа, лишняя? Лохушка с автобазы?

— С какой автобазы? — не понял Ремезов.

— А хрен ее знает! Спроси у Глаза… — уперев кулаки в бока, я поперла на него, как осадное орудие на крепостную стену. — Значит, меня уже можно игнорировать?

— Блин, Хвостик, я просто хотел дать тебе время принять душ! Посмотри на себя! На кого ты похожа? — попробовал выкрутиться Сема.

Окинув себя взглядом, я еще сильнее свела брови:

— И что во мне тебе не нравится конкретно?

— Слышь, подруга! Сиськи-то прикрой! — в голосе Клод, раздавшемся из-за его спины, звучала неприкрытая издевка. — Я же не вваливаюсь к твоему мужу с голым задом?

— Кстати, это не я к нему приперлась, а он ко мне… — сообразив, что не одета, хмыкнула я. — И вообще, я бы на твоем месте разобралась, че он тут потерял: его отмазки про какой-то совет без меня звучат, как ты понимаешь, глупо. Потереть себе спинку я его не приглашала, а выражение его глаз говорит само за себя…

— Да ну тебя, дуреха… — возмущенно фыркнув, Ремезов развернулся ко мне спиной, и тут же нарвался на возмущенное рычание жены:

— Эх, ты, развратник! А я отдала тебе лучшие годы своей жизни…

— Значит, те, что остались, будут уже не очень? — автоматически отбрил ее Сема, но его контратака не была оценена по достоинству: баронесса Золиа картинно вздохнула, закусила губу и смахнула с лица несуществующую слезу:

— Видимо, я его уже не волную… Представь себе, Беата, сегодня ночью он завалился в кровать, и сразу задрых, ни разу меня не поцеловав! А я его так ждала, так ждала… Даже простыни новые постелила!!!

— Черт, бабы, вы что, охренели? Совет через десять минут, а вы тут шоу устроили! Хвостик, блин, дуй мыться! Ты вся в крови, как чушка! Потом доприкалываешься…

— Никто тебя за язык не тянул… — автоматически буркнула я, прекрасно понимая, что продолжения не последует: увы, в последнее время всем нам было не до шуток, и даже от такой невинной пикировки оставалось какое-то странное послевкусие…

Дед был мрачен как туча: дождавшись, пока я усядусь на подоконник, он хмуро посмотрел на меня и буркнул:

— Только тебя и ждали…

— Да ладно! — окинув взглядом собравшихся, возмутилась я. — Нет Эрика, Оливии, Арти…

— Их и не будет. Заняты. Ладно, давайте к делу. Новость номер один — на границе Миера неспокойно. На протяжении последних двух месяцев совершено несколько десятков нападений на деревни и небольшие городки, лежащие на расстоянии до трех суточных переходов от границы Империи Алого Топора. Схема действий практически идентична: незадолго до рассвета несколько десятков атакующих скрытно снимали часовых, перебирались через городскую стену, если она, конечно же, есть, проникали в казармы со стражей, вырезали, кого удавалось, захватывали пару десятков пленников и растворялись в лесу. Выдвигающиеся вдогонку отряды армии короля Диона догнать их не успевали — вторгаться на земли Ордена им запрещено, а следы обычно вели именно туда. В общем, боясь провокаций и повторения недавней войны, с месяц назад Дион удвоил гарнизоны вдоль реки Глиняной, практически оголив границу с Доредом. А через пару недель по такой же схеме вырезали два десятка солдат в Гнарке — это городок, через который проходит одна из дорог на Доред, то есть, боевые действия развернулись и на противоположной от Империи границе королевства…

— Тенденция, однако! — зачем-то прищурившись и смешно уродуя речь, пробормотал мой муж… — И что за сука там орудует?

— Чеченский террорист Рулон Обоев… — хмыкнул Сема. — А если серьезно, то мне это не нравится…

— Не тебе одному… — в голосе Ольгерда мне послышались нотки хорошо скрываемого бешенства, и я тут же уставилась брату в глаза.

— Я тут вспомнил фразу, сказанную мне Маасом, и начинаю жалеть, что его не зарубил…

«Ни я, ни мои люди твоего сына не похищали. Но я начинаю об этом жалеть»… - мигом вспомнила я. И тоже вспыхнула от злости: скотина Маас дал нам понять, что камень за пазухой у него был!

— Что за фразу? — поинтересовался Шарль, и, дождавшись цитаты, задумчиво свел брови: — Да, пожалуй, пожалел ты его зря…

— Да какая разница? Ну, убрали бы вы Мааса — его место занял бы Каас. Или Наас — проблем с наследованием трона в Ордене не стоит! Вопрос надо решать принципиально — прошлый раз мы просто лоханулись, гуманисты хреновы… — в голосе Клод звучала не свойственная ей раньше кровожадность.

— Меня интересует другое… — перебив набравшего в грудь воздуха Вовку, рявкнул Дед. — Задумайтесь: все, что касается обстановки в сопредельных с Аниором государствах, мы знаем достаточно неплохо. Благодаря Семе и Клод. А то, что творится в том же Корфе — нет. Почему? Расслабились? Почувствовали себя равными богам? Понадеялись на технологии Эола? Ну, что молчите, герои? Сколько у Мааса солдат? Где расквартированы подразделения? В каком состоянии флот Империи? Не знаете? И я не знаю. А ведь это сильнейшее государство на Элионе! Тоже мне, стратеги…

— Слышь, Дед! — возмутилась я. — Можно подумать, что мы последнее время не вылезали с пляжей Красного моря… Блин, если на то пошло, то спрашивать надо с тебя — ты же тут рулил, пока нас не было?

— Я с себя и спрашиваю… — понуро посмотрев на меня, буркнул Мерион. — Вина моя, только страдать по этому поводу уже поздно. Пора начинать шевелиться…

— Насколько я понимаю, этого вашего Диона терроризирует отряд численностью максимум в пятьдесят человек? — поинтересовался Шарль. — Если они передвигаются по лесу маленькими группами, и собираются вместе только около очередной цели, то нейтрализовать их с помощью необученных к контрпартизанским действиям подразделений практически нереально. Особенно если в той местности густые леса или горы…

— Угу… — поддержал его Вовка. — Меня бы хрен поймали…

— В принципе, я бы мог взять руководство операцией на себя… — не обратив на замечание моего мужа внимания, сказал Шарль. — Только мне понадобится помощь Эола, пара десятков хороших бойцов и две-три недели времени…

— Я в твоем распоряжении… — подал голос Хранитель. — С людьми проблем, думаю, тоже не будет.

— Угги! Пойдешь старшим… — распорядился Дед.

— Хорошо! — парень согласно кивнул, и тут я заметила, как потемнели глаза брата:

— Ничего хорошего! Ты остаешься в Аниоре. Старшим пойдет Нейлон. ТАМ на тебя ляжет кровь… Сиди тут, брат…

— Что это с ним? — растерянно прошептал мне на ухо Кириллов.

— Опять заглянул в будущее… — без тени улыбки ответила я…

Глава 13. Принц Лодд

— В общем, посиди и подумай… — король Спаттара Минион Четвертый по прозвищу Чума изо всех сил рванул на себя массивную резную дверь, и в новом жилище принца наступила относительная тишина: рык отца, доносящийся из коридора, звучал заметно глуше: — Без моего личного приказа никого не впускать и не выпускать, ясно?!

Ответа выставленных перед покоями стражи слышно не было, но сомнений в том, что они выполнят это распоряжение, у Лодда не возникло ни на мгновение: когда монарх пребывал в таком настроении, как сейчас, лишиться головы можно было и за гораздо меньшую провинность, чем невыполнение приказа.

— Ну и ладно… — вздохнул новоявленный узник и завалился на широченное ложе, слегка попахивающее затхлым. — Будет время подумать…

А подумать было над чем: последний разговор его отца с министром финансов, свидетелем которого он случайно стал, по мнению принца, вел страну к краху. Причем самому страшному во всей истории королевства…

…На то, чтобы прочитать потрескавшийся от времени свиток, найденный им под самым дальним шкафом в библиотеке, ушел почти весь световой день — за то время, которое прошло с момента его написания, бумага успела пожелтеть и покрыться разводами, а чернила — основательно выцвести. Опираясь локтями о подоконник, молодой человек увлеченно читал романтическое послание неведомого предка даме его сердца и улыбался «витиеватому» слогу явно не отличавшегося большим умом автора письма:

— …О нежнейший бутон расцветающего под теплым летним солнцем цветка! О чудо, внезапно возникшее на моем жизненном пути и ввергнувшее меня в пучину немыслимых прежде страстей! О… — следующее слово оказалось заляпано полузатертой кляксой, но, судя по дальнейшему тексту, автор сравнивал свою даму с каким-то драгоценным камнем… — ажурного перстня, изнывающий без достойной оправы из сильных мужских рук! Позволь мне прикоснуться взглядом к самым сокровенным уголкам твоей души и ощутить негу под сенью твоих нежных чувств! Пойми, что мое тело изнемогает без нежных губ, тонких, чувственных пальчиков и торопливого перестука испуганного сердечка под привычной к рукояти меча мозолистой ладонью! Позволь обаять тебя своим мужеством, неустрашимым натиском и пламенной любовью, и пусть ночь скроет от людских дум всю ту страсть, которую Ты, конечно же, явишь мне в моих покоях нынче же ночью, когда благословенная тьма скроет наш погрязший в грехах и распутстве город с глаз пресветлого светила…