Папочкин Ангелок - К. А. Найт

стон перерастает в смех, когда она отталкивается назад, чтобы встретить мои грубые толчки. Я тружусь над ней изо всех сил, и не успевает она опомниться, как снова кричит, ее киска пульсирует вокруг меня в разрядке. Вытащив свой член, я раздвигаю ее ягодицы, и она втягивает воздух и стонет.

— Папа… Папочка? — лениво спрашивает она.

— Я говорил тебе, что буду трахать тебя сильнее. Ты должна была быть хорошей девочкой, — рычу я, проводя своим мокрым членом по ее заднице. — Теперь я собираюсь трахать твою маленькую попку и смотреть, как моя сперма вытекает из нее, и мы оба знаем, что ты кончишь снова, как грязная маленькая девочка, которой ты и являешься, не так ли, Ангел?

— О боже, — шепчет Лекси, но я большой и не хочу причинить ей боль, поэтому я шлепаю Лекси и сильнее прижимаюсь к ее шее.

— Не двигайся, или я не позволю тебе кончать всю ночь, — угрожаю я, а затем отступаю назад. Она вздрагивает, но не двигается, и я, усмехаясь, иду в темный дом, включая свет, пока поднимаюсь наверх. Я нахожу в ящике нераспечатанный тюбик смазки и спускаюсь вниз, чтобы найти ее там, где я ее оставил, распростертой на моей машине, с задницей в воздухе, сочащейся соками.

Ебаный ад.

Шагнув за нее, я откручиваю колпачок и брызгаю на раздвинутую задницу Лекси, заставляя ее дернуться вперед.

— Холодно, Ангелок?

Она кивает, пока я втираю смазку пальцами, вдавливая один в ее задницу и прорабатывая тугие мышцы.

— Я ее согрею, — обещаю я, добавляя еще один палец. Она слишком тугая. — Расслабься, детка, мой член слишком большой, чтобы сделать это, если ты не расслабишься.

Она снова хнычет, но расслабляется, доверяя мне свое тело и удовольствие.

— Хорошая девочка, — хвалю я, работая пальцами, входя и выходя, пока она снова не начинает стонать. Когда Лекси начинает отталкиваться, я освобождаю их и прижимаю свой член к ее попке. Она замирает, и я глажу ее по спине другой рукой.

— Ангел, — воркую я, — почувствуй, как сильно ты меня напрягаешь, как чертовски дико ты заставляешь меня чувствовать себя. Ты заставляешь меня забыть обо всем остальном, кроме тебя и этого тела, которого я жажду.

Она вздыхает, выгибаясь навстречу моим прикосновениям, и я провожу головкой члена по ее мышцам, замирая и позволяя ей расслабиться еще больше, прежде чем ввести еще один дюйм. Это происходит медленно, и я двигаюсь неглубокими, медленными толчками, пока, наконец, не ввожу член по самые яйца. Это пытка в лучшем смысле этого слова — стараться не двигаться, когда все, чего я хочу, это входить в нее до тех пор, пока она не сможет видеть, не то что стоять.

— Хорошая девочка, — удивленно бормочу я, глядя вниз на ее тугую маленькую попку, принимающую меня. — Черт возьми, Ангелок, ты бы видела, как сексуально ты выглядишь сейчас, обхватив мой член.

— Боже, Тайлер, двигайся, пожалуйста, — умоляет она.

Усмехаясь, я вытаскиваю член и снова ввожу его, начиная медленно, но вскоре ускоряясь. Лекси стонет, встречая каждый толчок, ее задница сжимается вокруг меня так сладко, что я понимаю, что долго не протяну. Но и она тоже. Лекси уже почти кричит снова, и когда я вбиваюсь в нее по-настоящему, она действительно кричит.

Громко, несомненно, разбудив соседей.

— Вот так, Ангел, — рычу я, трахая ее. — Пусть они услышат, как ты кончаешь для своего папочки, — рычу я, протягивая вниз свободную руку и щелкая ее клитор, пока Лекси не кончает с криком. Ее задница сжимается вокруг меня так, что я не могу двигаться, запирая меня внутри ее тела, пока Ангел дергается и извивается.

Это заставляет меня освободиться. Мои яйца напрягаются, пока я не могу сдержаться. Я стону, взрываясь, заполняя ее задницу. Изгибаясь над спиной Лекси, я осыпаю поцелуями ее мягкую, потную кожу.

— Черт возьми, Ангел, — стону я, задыхаясь, мое сердце колотится. — Как это может быть лучше с каждым разом?

Мы остаемся так на некоторое время, пока она не вздрагивает, несомненно, от холода. Я отстраняюсь от ее обмякшего тела и поворачиваю ее. Лекси спотыкается, поэтому я удерживаю ее и целую слезы на ее щеке, но она улыбается, поэтому я уверен, что это не слезы грусти.

— Держись, Ангел, — бормочу я, закрывая дверь гаража и запирая ее, а затем беру Лекси на руки и прижимаю к своей груди. — Я держу тебя. Давай приведем тебя в порядок.

Она кивает и прижимается к моей груди, как маленький котенок. Я чуть не сбиваюсь с шага, глядя на эту крошечную женщину в моих руках. Она такая доверчивая, такая чертовски совершенная, что мне становится больно.

Как я могу отпустить ее, если она — все, чего я ждал всю свою жизнь?

Все это не имеет значения, ни возраст, ни ее бывший… мой сын. Это не имеет значения. Я оставлю ее себе.

Лекси — моя.

10

ЛЕКСИ

Я не могу даже пошевелиться, мои конечности не хотят меня слушаться. Меня еще никогда не трахали так тщательно. Я нахожусь в состоянии расслабленного блаженства. Папочка может сделать все, что угодно, и я позволю ему. Я как мурлыкающая кошка в его больших руках, когда он легко несет меня по дому и вверх по лестнице.

Странно снова быть здесь, но это также кажется правильным. Тайлер проходит мимо комнаты Джастина, и я намеренно не смотрю на него. Однако он ловит мой взгляд и мягко улыбается, когда заходит в свою комнату и проходит в ванную.

— Как ты себя чувствуешь, Ангел? — бормочет Тайлер.

— Устала. Думаю, ты убил меня.

Я хихикаю, и Тайлер ухмыляется, когда начинает наполнять ванну, все время держа меня в своих объятиях. Господи, какой же он сильный! Он добавляет пену, с любовью поглаживая мою спину. Когда ванна наполняется почти наполовину, Тайлер помогает мне забраться в нее. Я почти погружаюсь в воду, настолько я расслаблена, и он снова смеется, помогая мне сесть.

— Не утони, пока я принесу тебе попить, — приказывает он, широко улыбаясь.

— Да, Папочка, — отвечаю я автоматически, закрывая глаза, пока теплая вода течет вокруг меня, расслабляя меня еще больше. Я не слышу, как Тайлер уходит, поэтому открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня со странным выражением лица. Но потом он моргает, и оно исчезает, а Тайлер наклоняется и целует меня так нежно, что у меня на глаза наворачиваются слезы.

— Боже, Ангел.

Его голос грубый и одновременно