Три шага на Данкартен - Владимир Васильев

– Может напугать их? – предложил Тедди.

– Как?

Пилот пожал плечами. Спик понял, что Тедди опять готов исполнить один из своих непостижимых номеров. Пилот тем временем надвинул капюшон, соскочил с коня и дал знак спутникам, чтобы отъехали за поворот. Когда те скрылись в сотне ярдов впереди, Тедди, поплевав на руки, влез на развесистое дерево, похожее на угрюмого великана, который склонился в любопытстве над дорогой. Через несколько минут послышался приглушенный стук копыт; вскоре на дороге показалась десятка три воинов. Тедди сжал рукоятку меча и взглянул на примеченный еще раньше камень – вековую мшистую булыгу, застрявшую у дороги бог весть с какого ледникового периода.

«Высота – метров шесть, – прикинул он, – скорость падения сложится со скоростью взмаха руки…»

Этого, как рассчитывал Тедди, должно хватить для небольшого, но весьма эффектного фейерверка.

Когда всадники приблизились, Тедди заорал пострашнее и сиганул вниз, на камень. Луч он выпустил в полете и, приземляясь, рубанул по камню. Скорости хватило, булыга не просто развалилась надвое: под действием «ленивых» квантов луча по линии разлома начался активный молекулярный выброс; камень начал сыпать во все стороны разноцветными искрами, словно увешанная бенгальскими огнями рождественская елка.

Единственное, о чем пожалел сейчас Тедди, что еще не успело стемнеть, ибо в сумерках эффект оказался бы еще более разгромным.

Воины дернулись назад, и их можно было понять – на их глазах самый обыкновенный камень вдруг взорвался светом и там, посреди радужного сияния и искр возникла темная фигура в капюшоне с ослепительным клинком в руке.

Этого оказалось вполне достаточно. Скоро об отряде напоминали только многочисленные следы, а стук копыт быстро затих вдали. Тедди бегом кинулся за поворот.

То, что он увидел, радости ему совсем не доставило.

Пока Тедди пугал одну часть преследователей, другая, о которой пилот не знал, напала на его спутников, не успевших оказать ни малейшего сопротивления. Четверо солдат полегли в первые же секунды, мечи так и остались в ножнах. Спик ничком лежал поодаль в большой округлой луже крови, принцессы и коней нигде не было видно.

Тедди сквозь зубы выругался на хобарти; Спик, заслышав его голос, слабо застонал и пошевелился. Тедди опрометью бросился к нему. Офицер был плох, но не настолько, чтобы немедленно умереть. Рассечена кожа на голове, однако череп целехонек, и, что хуже, большая рубленная рана на боку. Спик оставался в сознании, но быстро слабел от потери крови.

Тедди выругался еще раз, настроил меч на поляризованный ультрафиолет, дал минимальную мощность и принялся обрабатывать офицеру повреждения. Плоть быстро перестала кровоточить, раны покрылись тонкой розовой корочкой. Спик перестал стонать, потому что луч пережигал нервы поврежденных тканей и сигналы о боли больше не поступали в измученный мозг.

– Ты и правда колдун, Тедди, – хрипло произнес Спик, когда пилот закончил «курс лечения» и пристегнул меч к рукаву.

– Где принцесса? – спросил пилот хмуро вместо ответа.

Спик поморщился.

– Дагомейцы увели ее с собой.

– В Таулект?

– А куда же еще?

– И что нам теперь делать, а?

Спик хотел потрогать рану на голове, но Тедди перехватил его руку:

– Не стоит. Пусть затягивается…

Спик коротко вздохнул. Потом тихо сказал:

– Тут невдалеке есть деревня… Не то, чтобы настоящая деревня – так, харчевня, да вокруг десятка два домишек.

– Значит, – перебил его Тедди, – я отнесу тебя туда, а сам – в Райму?

Спик состроил страдальческую гримасу, которую при наличии некоторой фантазии можно было счесть за улыбку.

– Не надо в Райму. Настоящие гонцы едут другой дорогой и к завтрашнему утру успеют все сообщить королю Барнегату.

– Значит мы только отвлекали на себя эту банду? – заключил Тедди. – Ну и ну!

Офицер горько усмехнулся. Он тоже считал, что за хитрость заплачено несколько дороговато.

Лес шелестел молодой листвой, звенел птичьими голосами, словно и не было никакой войны.

– Ну что же… Пожелаем им не разделить нашу участь, – Тедди осторожно поднял раненного, усадил его себе на плечи и поинтересовался:

– Где тут ваша деревня?

Спик молча указал направление.

К домам они вышли затемно. Вверху паутинились замысловатой мерцающей сеткой незнакомые созвездия, луна, похожая на меньшую из лун Хобарта, висела среди звезд, словно квочка среди выводка цыплят. В ночной тиши, как заведенные, стрекотали цикады и Тедди с унынием подумал, что отпуска ему не видать в этом году, как собственных ушей. На Хобарте точно так же стрекотали цикады, точно так же висела в темном небе ленивая луна, а вторая – быстрая – носилась по орбите, словно удравший с поводка щенок, успевая за ночь взойти и сесть целых шесть раз. Но от всего этого его отделяло много-много парсеков и ни единая живая душа не знала, что он – Теодор Айронсайд по прозвищу Тедди Айрон – застрял на этой планетке и торчит тут уже больше месяца.

Деревня, точно как рассказывал Спик, состояла из двух десятков домишек, подслеповатых и приземистых, и расположенной в самом центре харчевни, весело выставившей напоказ полдюжины ярко освещенных окон. Оттуда доносилась музыка; даже издали Тедди нашел ее мелодичной. Получив согласие Спика, он направился прямиком туда. Хозяин, дородный краснорожий мужик, при виде золотой монеты излучил такую доброжелательность и заботу, каковые в пересчете на голые килоэрги перекрыли бы взрыв сверхновой минимум втрое. Спика мигом унесли куда-то в хозяйскую часть, а Тедди вошел в обеденный зал харчевни. На стенах просторной, изрядно прокопченной комнаты, горели длинные факелы, а в центре, невзирая на летнюю пору, пылал чудовищных размеров камин. Десяток основательных, крепко сколоченных столов равномерно разместился вдоль стен, оставив довольно свободного места перед камином; за столами сидели, пили, ели и громогласно разговаривали около тридцати человек. Тедди опустился за самый дальний угловой стол, проворный малый-слуга мигом принес ему жаркое и вино. Завсегдатаи оценивающе разглядывали новичка, но пилот был слишком голоден, чтобы обращать на это внимание. Обратить внимание все же пришлось когда за этот же стол сел здоровенный косматый детина, живо напоминающий старые хобартские сказки о снежном человеке. Тедди вопросительно уставился на него; детина сверлил пилота колючим, словно ветвь акации, взглядом.

Потом детина завидным рокочущим басом заявил:

– Ты мне не нравишься!

Тедди скорбно пожал плечами и вздохнул:

– Сожалею…

Вокруг цинично, с удовольствием, заржали. Детина нахмурился и нехорошо поинтересовался:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});