Прикамская попытка - 4 - Виктор Зайцев

За последние десять лет английские и голландские торговцы перестали появляться в прибрежных водах Калифорнии и дальше на север, Гавайские острова для них северная точка торговли на востоке Тихого океана. Беловодские патрульные катера отучили от всякого промысла на Командорских и Алеутских островах, и в прибрежных водах тихоокеанского побережья Северной Америки американских и английских промышленников. Поэтому, земли и воды Тихого океана севернее Гавайских островов фактически стали собственностью исключительно России и Беловодья, лишь испанские и французские корабли не боялись торговать в этом регионе. Причём, задолго до установления дипломатических отношений.

Наши отношения с британской Ост-Индской кампанией до сих пор напоминают советские времена, мы делаем вид, что ничего не происходит, англичане делают вид, что ничего не замечают, а "сами откручиваем, отламываем, отвинчиваем", по выражению М. Жванецкого. Капитаны баронства и кампании портили друг другу жизнь при любом удобном случае, от "случайных" обстрелов артиллерией, приняв, якобы, за пиратов. До конфискации грузов и самих транспортных судов. Причём, обстреливали нас англичане, как правило, безрезультатно, и при многократном превышении сил. А конфисковывали грузы и суда Ост-Индской кампании за многочисленные нарушения исключительно беловодские пароходы, пользуясь преимуществом в вооружении и скорости хода. Но, делали это, как говорится, в рабочем порядке, а, после поданных жалоб и разбирательств, как правило, суда мы англичанам возвращали. Правильно, зачем нам парусные лохани, когда средняя скорость беловодских пароходов последних выпусков достигла тридцати километров в час, а грузоподъёмность тысячи тонн? Другой вопрос, что конфискованный товар мы не вернули ни разу.

Пока британская Ост-Индская кампания терпит, а куда деваться? Во всех вооружённых конфликтах между Беловодьем и войсками кампании, сила оказывалась на нашей стороне. Особенно ярко это проявилось во время недолгой войны с Британией и Голландией, когда беловодские капитаны, словно в охотничьем азарте, буквально рыскали по океану, бросаясь на каждого встречного "англичанина". В тот год одиночные беловодские корабли, вооружённые парой гаубиц, умудрялись захватывать целые караваны из пяти-шести британских и голландских судов, подавляя любое сопротивление дальнобойными и скорострельными орудиями.

Именно в 1788-1789 годах, как никогда наглядно, все капитаны судов Индийского и Тихоокеанского бассейна убедились в уникальности и непобедимости русского оружия. Русские казнозарядные пушки не только превосходили по дальности любые орудия в два-три раза, не только стреляли чаще, раз в пять, но и снаряды обладали неизмеримо большей мощью, нежели чугунные ядра или круглые гранаты. Обычному торговому кораблю хватало одного-двух попаданий русского фугаса в борт, чтобы выйти из сражения. Ибо разрыв снаряда калибра даже пятьдесят миллиметров разносил любые деревянные переборки в радиусе пяти метров, вырывая в борту или днище судна дыру от одного до полутора метров диаметром. Что говорить о более мощных и дальнобойных гаубицах калибра сто миллиметров? На близких дистанциях, начиная с восьмиста метров, к пушкам охотно присоединялись стрелки, выбивая всё живое на кораблях противника из нарезных карабинов.

Англичане это усвоили чётко, и, пытались переломить обстоятельства в свою пользу массовыми закупками ружей и патронов. Всего они купили двадцать тысяч ружей, "Луш", естественно, и полмиллиона патронов. Миномёты и казнозарядные пушки мы до сего времени в Европу не продавали, решили отложить их продажу до перевооружения. В результате, ружья ост-индским солдатам не помогли, подтвердив известную истину "Артиллерия - бог войны". К началу 1790 года беловодские торговцы выдавили британскую Ост-Индскую кампанию из всех портов восточного побережья Индии и всего Индокитая. Теперь возникли трудности у казаков-капёров, привыкших за последние годы к лёгкой добыче, в виде английских купеческих кораблей. А, что делать? Приходится беловодским казакам-капёрам "работать" всё ближе к западному индийскому побережью, добираясь до Персидского залива, благо там давно обжитый и усмирённый Цейлон поблизости.

С помощью беловодского оружия и при участии наших военных советников, туземцы пятый год портят англичанам жизнь во всех колониях западного побережья Индостана, только там остались ещё британские и голландские колонии. Под горячую руку попали голландцы, вынужденные вести боевые действия на материке против индусов. Первые годы европейцы побеждали, как говорится, "за явным преимуществом". Наши советники едва успевали уносить ноги и собирать брошенные аборигенами "Луши", чтобы назавтра снова их продать "борцам за свободу". Пришлось разворачивать полноценные лагеря обучения новобранцев, где гонять свободолюбивых индусов по три-четыре месяца в самом жёстком стиле. Лишь после этого аборигены стали иногда(!) не убегать с поля боя, бросая оружие. А год назад, войска британской Ост-Индской кампании впервые потерпели довольно крупное поражение от туземных войск, потеряв в районе Мангалуру целый батальон.

Понемногу воинственные индусы стали втягиваться в сопротивление, уничтожая любых европейцев, не похожих на беловодцев, с запоминающимся восьмиконечным золотым православным крестом на фоне красного знамени. Лишь французы, заключившие в своё время с нами договор о сотрудничестве, сохранили мирные отношения с индусами в своих представительствах, даже начали теснить англичан. За что и отблагодарили нас четыре года назад установлением полноправных консульских отношений с баронством. Однако, с приходом Великой французской революции, эти начинания, вполне нами ожидаемо, пошли прахом. Часть войск срочно вернули в метрополию, другим, конечно же, сразу стали задерживать денежное содержание. Постепенно французские колонии скатывались в пропасть, так знакомую нам с Палычем, чем не замедлили воспользоваться представители РДК, давно проинструктированные на подобные случаи. Нет, мы очень вежливо и цивилизованно, без какого-либо насилия, занимали возникшую нишу в торговых факториях и самой торговле.

- Конечно, мусью, - говорили русские приказчики, - когда придут ваши товары и вернутся французские войска, мы обязательно вернём всё взад. Но, сейчас мы, как ближайшие союзники, вынуждены вмешаться, иначе всё захапают себе англичане и голландцы, не так ли?

Доходы русских торговцев росли, связи в индусских княжествах крепли, мы с Иваном попытались увеличить количество европейцев среди жителей Беловодья. В результате, год назад беловодское представительство в Марселе развернуло активную агитацию ремесленников, инженеров и учёных, художников и музыкантов, просто рабочих и крестьян, на выезд из объятой пламенем гражданской войны Франции в благословенное Беловодье. Где нет революций, гильотин, политической и религиозной цензуры. Зато передовая техника, девяти часовой рабочий день, огромное количество незаселённых земель, и предложения работы с хорошим заработком. Конечно, большая часть переселенцев прямым ходом отправлялась в Австралию, за исключением учёных, некоторых художников, музыкантов, инженеров. Вполне понятно, что никаких религиозных деятелей среди переселенцев не было, наши агенты тщательно следили за этим. За два года революции из Франции перебрались в Австралию двадцать тысяч семей, на остров Белый всего тысяча восемьсот человек. Но, каких! Три академика, сто двадцать инженеров, восемьдесят механиков и сталеваров, сорок шесть врачей и т. п.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});