Портрет дамы - Диана Стаккарт

Я нахмурилась. Теперь, когда я смогла его рассмотреть, мне стало совершенно ясно, что он не был рядовым солдатом. Возможно, он являлся тем самым капитаном стражи Моро, мужчиной, который, по утверждению Марселы, был тайным любовником Беланки?

Эта мысль напомнила мне о моем долге. Строго сказав себе, что я нахожусь здесь, чтобы найти убийцу Беланки, а не мечтать об опасно привлекательных военных, я мгновенно составила план действий.

Перво-наперво следовало принять меры предосторожности, чтобы не возбудить подозрений капитана. Молча вытерев рукавом глаза и нос, словно не в силах более выносить происходящее, я повернулась и пошла к часовне. Дойдя до подходящей, то есть достаточно высокой усыпальницы, я быстро огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что меня никто не видит, и шмыгнула за нее.

Почувствовав себя в безопасности, я немного перевела дух и через минуту решилась выглянуть из-за нее. Капитан стоял совсем рядом, спиной ко мне. Я могла сколь угодно наблюдать за ним, по крайней мере до тех пор, пока он не почувствует мой взгляд и не обернется.

Я мысленно поклялась, что в этот раз не позволю ему ускользнуть незамеченным. Теперь у меня есть все причины подозревать его, хотя бы из-за его предполагаемых отношений с убитой девушкой. И, если честно, его поведение становилось подозрительным. Если бы он хотел сохранить в тайне свои отношения с Беланкой, даже после ее смерти, было бы разумнее не приходить на похороны. Но если он желал отдать ей последнюю дань уважения, не заботясь о том, что скажут люди, почему он не присоединился к остальным, а стоял здесь, поодаль?

Я размышляла над этим вопросом несколько минут, пока монах не произнес свое последнее «аминь». Склонив головы, скорбящие хором повторили за ним и побрели назад, к воротам кладбища.

Я уже склонялась к мнению, что капитан не желает, чтобы о его присутствии на похоронах стало кому-либо известно, но он опять меня удивил, не сделав попытки скрыться. Однако никто из прихожан, казалось, не обратил на него внимания. Кроме одного человека.

Лидия, которая на обратном пути опиралась на девочку с кудрявыми волосами, подняла взгляд и встретилась глазами с молодым человеком. Из моего укрытия я не могла видеть выражение лица капитана, но боль и тоска, отразившиеся во взгляде Лидии, были заметны даже на расстоянии. Она быстро опустила глаза и продолжила путь.

Они подходили все ближе ко мне, поэтому я перебралась к другой стороне склепа, чтобы не обнаружить своего присутствия. Подождав, пока не стихнет скрип гравия под ногами прихожан, я снова высунулась из-за угла.

Они уже миновали украшенные колоннами ворота кладбища, обнесенного ржавым забором, и двигались по пыльной дороге в направлении замка. Обернувшись, я увидела, что двое рабочих закидывают землей яму. Брат-послушник вперил взгляд в пространство и казался полностью поглощенным своими мыслями.

Капитана, однако, и след простыл.

Встревожившись таким поворотом событий, я снова всмотрелась в прихожан. «Может быть, ему удалось незаметно присоединиться к ним», — предположила я.

В этот момент чья-то сильная рука больно схватила меня за плечо.

— Эй, парень, — произнес низкий голос, похожий на шепот демона-искусителя, — чем это ты тут занимаешься?

Боли и испуга было достаточно, чтобы вызвать слезы у меня на глазах. Быстро сориентировавшись, я зажмурила глаза, заставив слезы потечь по лицу, и с перекошенным ртом обернулась, встретившись лицом к лицу с капитаном.

— Оставьте меня в покое! — закричала я и уткнулась (клянусь, очень убедительно) носом в рукав. — Я не хотел, чтобы увидели, что я плачу-у-у!

Рука на моем плече ослабила хватку. Я еще несколько раз всхлипнула и засопела, затем, сделав вид, будто Дино взял себя в руки, поднялась на ноги. Памятуя о разнице в положении, я не осмеливалась смотреть ему прямо в глаза, но бросала взгляды из-под влажных ресниц и теребила в руках берет, изображая огорчение, которое было отчасти искренним.

Исходящее от него ощущение опасности еще больше усилилось, когда он оказался настолько близко, нависая надо мной. Он был высокого роста, как и учитель. И ни на йоту менее привлекателен, чем показался мне ранее, в часовне. Но что меня удивило, так это его поведение.

Я не сомневалась, что у любого солдата встреча с хнычущим мальчишкой вызвала бы смех и желание поиздеваться, возможно даже злость. Капитан гвардии, однако, лишь спокойно смотрел на меня сверху вниз. Потом слегка пожал плечами.

— Все закончилось. Иди отсюда, парень.

Мне не надо было повторять дважды. Почтительно кивнув, я развернулась и пустилась бежать по знакомой, каменистой дороге, радуясь возможности покинуть кладбище.

Сейчас, когда я делилась с учителем своими впечатлениями о встрече с начальником стражи, стало ясно, что меня тревожило в поведении наемника.

— Казалось, что его совсем не тронула ее смерть, — сказала я. — Мне не удалось разглядеть никаких признаков вины или горя. В самом деле, что его туда привело, если не раскаяние или желание попрощаться с ней? Или, наоборот, желание праздновать победу? Не ошибаемся ли мы? Возможно, здесь и нет никакой тайны.

Леонардо помолчал с минуту, затем покачал головой.

— Боюсь, что я не готов признать свое поражение. Это как распущенный гобелен. Пока не найдешь потерянные концы и не соткешь его заново, не увидишь рисунка. А пока что мы имеем запутанный клубок ниток.

Я уставилась на него широко раскрытыми глазами, пытаясь уловить смысл этой метафоры. Леонардо слегка улыбнулся и пожал плечами.

— Милый Дино, дай мне еще один день, — сказал он, погасив свечу и поднявшись из-за стола. — У меня есть идея как пролить свет на эту тайну, и завтра я намерен претворить ее в жизнь.

— Ну а сейчас, — он многозначительно похлопал себя по груди, — я должен незамедлительно доставить одно письмо.

— Мое терпение уже на исходе, — заявил угрожающий голос. — Ответь мне, Леонардо, сколько мне еще придется ждать мою лошадь?

Вопрос исходил от самого Лодовико Сфорца, герцога Милана. Его появление в мастерской следующим утром, без сомнения, было вызвано мелодраматическим письмом Леонардо с мольбой о финансовой помощи. Моро сердито смотрел на учителя в ожидании ответа, и его неприятное лицо в этот момент было еще более недовольным, чем обычно.

Мне довелось наблюдать эту сцену из-за высокой ширмы в углу, за которую я предусмотрительно спряталась при неожиданном появлении герцога. Это случилось как раз после завтрака. В то время как другие подмастерья вернулись в замок, где началась работа над новой фреской, я вернулась в мастерскую по распоряжению учителя. Он намекнул, что хочет обсудить со мной что-то интересное относительно смерти Беланки, но из-за несвоевременного появления рассерженного герцога нам пришлось отложить разговор.

Леонардо спокойно встретил полный ярости взгляд своего патрона. Этим утром он был одет не в свою обычную рабочую одежду, а в элегантную синюю тунику, подпоясанную черной тесьмой, и черные короткие штаны. Его благородный вид резко контрастировал с нарядом герцога, на котором была туника из бело-золотой парчи с высоким воротом. Поверх нее была надета длинная мантия. Богатое облачение было окантовано широкой полосой черного вельвета, чтобы скрыть глубоко въевшуюся грязь, неизбежную ввиду ежедневной носки. К поясу была привязана расшитая золотом сумка из того же материала, а маленькая черная шапочка, тоже вельветовая, очень кстати скрывала залысину, все более заметную в густых вьющихся волосах Лодовико.

Сравнивая этих двух мужчин, я всегда приходила к заключению, что Леонардо в гораздо большей степени выглядел аристократом, несмотря на небогатое одеяние и низкое положение.

— Я понимаю ваше огорчение, ваша светлость, — примиряющим тоном ответил учитель. — По изготовленным мной многочисленным глиняным моделям вы должны судить, что эта великолепная бронзовая скульптура занимает все мои мысли. И учитывая то, что она будет возведена в память о вашем почтенном отце, я не могу не прилагать все силы, чтобы сделать ее совершенной.

Герцог что-то буркнул себе под нос, но, очевидно, слова Леонардо достигли своей цели. Учитель продолжил:

— Но вы должны понять, ваша светлость, что, учитывая гигантский размер статуи, это невероятно сложная задача. И хотя я подготовил все необходимые чертежи, мне потребуется изготовить глиняную модель в половину размера конечной статуи, чтобы быть уверенным, что подобная фигура может быть изготовлена. Эта работа требует времени… и денег.

— Ха!

Этим звуком герцог выразил всю меру недовольства, охватившего его при мысли о необходимости расстаться с деньгами. Он принялся расхаживать по мастерской, акцентируя каждый шаг. Ночью прошел дождь, так что земля на покрытых травой участках двора превратилась в грязь, а на каменных плитах образовались огромные лужи. Поэтому герцог надел поверх своих элегантных черных кожаных туфель деревянные ботинки на толстой подошве, дабы не испачкаться. Звук, который они издавали, прекрасно сочетался с тяжелой поступью и скверным настроением Лодовико.