Человек с Золотым Торком (ЛП) - Грин Саймон

Я был настолько потрясён, что замер на месте и уставился на него с открытым ртом. В прошлом члены семьи уходили или объявлялись изгоями, но никто из них никогда не становился предателем и не работал информатором, чтобы сдать нас нашим врагам… Это было немыслимо.

- Так вот почему все так демонстративно обходят меня стороной? - сказал я в конце концов. - Поэтому меня призвали обратно?

- Я не знаю, Эдди. Матриарх… Не посвящает меня в свои тайны, как раньше. Так что, оглядывайся, пока ты здесь. Паранойя порождает недоверие. Потому что если семья не сможет выявить предателя среди своих, они могут просто назначить его…

Мы вместе шли дальше, обратно по многочисленным комнатам и коридорам Холла, мимо великолепных произведений искусства, которые мы все просто принимали как должное. Рембрандт. Гои. Шалкен…

Холл заполнен бесценными картинами, скульптурами и драгоценными предметами, подаренными князьями, державами и правительствами на протяжении веков. Они всегда были очень благодарны за всё, что семья делает для них. А потом были оружейные экспозиции, демонстрация военных трофеев, которые мы накопили. Возможно, семья не очень сентиментальна в отношении своего прошлого, но она никогда не выбрасывает ничего полезного.

- Кто-то проверяет нас, - сказал Джеймс через некоторое время. - Проверяет информацию предателя, смотрит, как далеко они смогут зайти, прежде чем мы их остановим. Но кто? “Могильщики”? “Осквернители”? “Призрак Эйдолон”? “Сообщество Мандрагора”? - Он медленно покачал головой. - Их так много, а нас так мало. А потом он улыбнулся мне своей прежней обнадёживающей улыбкой, и снова похлопал меня по плечу. - Пусть приходят. Пусть они все придут. Мы - Друды, мы рождены, чтобы надрать задницу сверхъестественному. Верно?

- Чертовски верно, - сказал я.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Наблюдатель

Когда Сержант-ат-Армс наконец пришёл за мной, мы с дядей Джеймсом стояли перед старой карикатурой Боза, изображавшей старого доброго Джейкоба в расцвете сил, беседующего с Гладстоном и Дизраэли у здания парламента. (Один из этих почитаемых премьер-министров на самом деле был Друдом по материнской линии, но я никак не могу вспомнить, какой именно). Одному Богу известно, что обсуждали эти трое, но, учитывая выражения лиц Дизраэли и Гладстона, Джейкоб почти наверняка рассказывал им одну из своих знаменитых грязных шуток. Джейкоб мог сорвать трусики с монахини с сорока шагов.

Мы с Джеймсом услышали приближение Сержант-ат-Армса, но мы намеренно сконцентрировали наше внимание на произведении искусства, пока Сержант-ат-Армс не был вынужден объявить о своём присутствии несколько недостойным покашливанием…

Мы с Джеймсом неторопливо повернулись и посмотрели на него исподлобья.

- Ну? - протянул Джеймс своим дразняще-снобистским голосом, который он иногда использовал. Было известно, что он затевал драки в баре с полуоборота. На этот раз он даже приподнял бровь.

- Есть ли у вас какая-либо информация о том, как такое ужасное нападение могло произойти, как обошли все наши легендарные системы безопасности, как смогли атаковать Сердце?

Стоит отдать человеку должное; Сержант-ат-Армс лишь бесстрастно смотрел в ответ. - Ведётся расследование нарушения безопасности, сэр.

- Значит, нет. Что-нибудь ещё?

Сержант-ат-Армс бросил на Джеймса многозначительный взгляд, и Джеймс кивнул, понимая, что завел ситуацию настолько далеко, насколько мог. Он отвернулся от Сержант-ат-Армса и тепло улыбнулся мне.

- Впереди меня ждёт новое захватывающее приключение в развратных и шумных закоулках и пабах сказочного Шанхая!

- Я могу лишь глотать слюни, - с чувством отреагировал я. - Я никогда не получаю подобных заданий. Я полагаю, будет всё: отличная выпивка, стервозные женщины и много необоснованного насилия?

- Ну, да, - сказал Джеймс. - Всё то же самое, всё то же самое…

Мы рассмеялись, он сжал мою руку в своей, и он ушел, величественно шагая по галерее в поисках опасности и развлечений, как опытный искатель приключений, каким он и был. Серый Лис всегда был лучшим из нас. Сержант-ат-Армс напомнил мне о своём присутствии очередным внушительным покашливанием, и я неохотно позволил ему провести меня обратно через Холл, чтобы встретиться с Матриархом семьи. Оказалось, что она находится в Командном Пункте, снова решая судьбу мира, поэтому нам пришлось пройти почти через все северное крыло, чтобы добраться до усиленной стальной двери в задней части того, что когда-то было старым бальным залом. Потребовалось три пароля, сканирование сетчатки глаза и не совсем приятный досмотр, прежде чем нам с Сенешалем разрешили даже приблизиться к двери, но в конце концов она открылась, и мы спустились по очень грубо выдолбленной лестнице, в каменной стене, без перил, но с откровенно пугающим беспрепятственным видом в глубины, вместо парапета.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Электрическое освещение было почти болезненно ярким, и уже предприняли дополнительные меры безопасности, так что светящиеся силовые поля и мерцающие мистические экраны раздвигались перед нами, только тогда, когда они верифицировали наши Торки, а затем они плотно смыкались за нами.

Обычные гоблины-охранники были на своих постах, скрючившись в своих каменных нишах: коренастые и уродливые существа с мордами, как у бульдогов, грызущих осу. Они были не намного больше футбольного мяча, с длинными, веретенообразными руками и ногами, но могли стать довольно злобными, когда были расстроены. Однажды я видел, как гоблин охотился на оборотня, а потом поедал его живьем, а такие вещи быстро не забываются.

В ожидании благоприятной возможности проявить свою крайне подлую и злобную натуру, гоблины коротали время за разгадыванием кроссвордов из газеты “Таймс”. Гоблины любят словесные игры. Один из них остановил меня, чтобы спросить слово из четырнадцати букв, обозначающее плохое правительство, с буквой “М” в начале, и очень расстроился, когда я резко ответил: maladministration. Бедняга не понимал, что разгадывает вчерашний кроссворд.

Внизу лестницы нам пришлось приложить ладони к электронному сканеру, прежде чем нас пропустили в большой схрон, где находилась семейный Центр Управления. Сержант-ат-Армс провёл меня внутрь, а затем настоял, чтобы я оставался на месте у двери, пока он пойдёт сообщить Матриарху о моём прибытии. Я скрестил руки на груди, усмехнулся ему вслед, но не стал настаивать. Рядом с дверью на корточках сидела горгона, опустив голову, завернувшись в кожистые крылья, как в окутывающий плащ. Она выглядела так, как будто спала, но я знал, что это не так, хотя несколько её змей в шутку пытались храпеть. Если войти в Центр Управления, не соблюдая точных правил-процедуры, горгона откроет глаза и посмотрит на вас, и тогда семья получит ещё одну удивленную статую для заднего сада.

Центр Управления представляет собой огромную аудиторию, высеченную в монолитной скале. Здесь мы видим всё, или, по крайней мере, всё, что имеет значение. Все четыре стены покрывали самые современные экраны, на которых отображались все страны мира, а маленькие огоньки мигали, указывая на города и другие места, где работали члены семьи. Зелёный свет означал успешно выполненную миссию, синий - определённых лиц, находящихся в семейном списке, а фиолетовый иногда означал крупную ошибку и столь же крупную операцию по её сокрытию. Потенциально проблемные места маркировались жёлтыми огнями, текущие угрозы - красными. В мире было чертовски много жёлтого и красного, и по сравнению с тем, что было десять лет назад, красного было гораздо больше, чем жёлтого.

Проклятье, даже в Литве был красный свет.

Семья сидела длинными рядами, сосредоточившись на своей работе, несмотря на суету вокруг. Десятки провидцев поглаживали хрустальные шары или заглядывали в провидческие бассейны, изучая мировые проблемы издалека и тихонько бормоча свои выводы в гарнитуры связи. Техники работали за своими компьютерами, выводя полезные данные, их пальцы бегали по клавиатурам с невероятной скоростью. Агенты могут работать на передовой, в одиночку, но каждому из нас помогают сотни сотрудников. И не только в Центре Управления. Эксперты по поиску информации постоянно работают в отделе новостей (обычно те, кто работает по восемь часов в этой дыре без окон, называют её Ямой…), просеивая все мировые СМИ и сверяя официальную версию с горой информации, которая ежедневно поступает от нашей всемирной сети шпионов и информаторов.