Любовь и свобода - Андрей Лазарчук

И вот сейчас — как-то неприятно ёкнуло внутри…

— Что? — спросил Костыль.

Лимон молча кивнул на кормушку.

— Да, — сказал Костыль. — Заметил. Ушли не в панике, забрали зверя…

Голосом он старался показать уверенность.

Лимон, не ответив, отодвинул занавеску и заглянул за неё. Большая светлая проходная комната, диван, два кресла, телевизор в углу — старый, но неубиваемый фотодиодный «Алмаз», такой же стоит у Сапога, и Сапог говорил, что покупал его ещё дед, вскоре после Революции Отцов — то есть лет двадцать назад; собственно, это был военный телеприёмник, просто одетый не в стальной, а в красивый деревянный корпус. Оружейный шкаф… ну да, конечно, гвардейцы, в отличие от пограничников и армии, держат всё оружие дома. Дверь во вторую комнату — надо полагать, спальню. Закрыта.

Наверное, именно за этой дверью их ждало самое страшное…

Совсем не чувствуя ног, Лимон подошёл к двери, взялся за ручку, медленно повернул её, потом ещё медленнее стал приоткрывать дверь. За дверью было почти темно и как-то странно пахло — стиральным порошком, что ли? Он подождал, всматриваясь в полумрак через щёлку, потом просто открыл дверь и вошёл. Кровать, тумбочка, шкаф. На кровати свален большой ком постельного белья — наверное, от него и пахнет. Створка шкафа распахнута, на полу валяется разная женская одежда: кофты, юбки…

Это всё.

И тут сзади звякнуло железо. Лимон стремительно обернулся.

Костыль стоял у оружейного шкафа и вставлял ключ в скважину.

— Ключи, — пояснил он. — На подоконнике лежали.

— Какие-нибудь другие, — сказал Лимон. — Не может быть, чтобы…

Замок щёлкнул.

— Ого, — сказал Костыль.

Лимон подошёл.

— «Гепард», — сказал он. — И «граф». И патроны…

— И гранаты, — добавил Костыль.

Они переглянулись.

— Он ушёл совсем без оружия, — сказал Костыль.

— Ну, ты же помнишь, что там с нами было. Может, тут ещё хуже…

Костыль помолчал.

— Знаешь, — сказал он, — уже почти не помню. Серое пятно какое-то…

— Ты с «гепардом» справишься? — спросил Лимон.

— Конечно.

— Тогда я возьму пистолет.

— Нам ничего не будет?

— Не знаю. В крайнем случае — объясним. Только…

— Что?

— Костыль, — сказал Лимон совсем тихо. — Ты же всё понимаешь. Зачем спрашиваешь?

— На самом деле я ничего не понимаю. Мне кажется, я сплю. Бывают такие сны…

— Не бывает. Это всё на самом деле. На самом деле. Бери автомат…

Пока Лимон подгонял портупею на себя, Костыль опустошал шкаф. Автомат, подсумок с шестью снаряжёнными магазинами, алюминиевые вакуумные коробки с патронами, четыре ручные гранаты в сумке, взрыватели в отдельной упаковке, фонарь. На дне шкафа, завёрнутая в простую газету, лежала двуствольная ракетница и восемь ракет — две дымовые, шесть осветительных. Ракетницу Лимон засунул за пояс, патроны к ней рассовал по нижним карманам штанов. Подхватил две тяжёлые коробки — и понял, что погорячился.

— В две ходки, — сказал он Костылю и направился к выходу.

— Да я заберу, — сказал Костыль. Было слышно, как он громыхает железом.

В этот момент закричала Илли.

Элу Мичеду, класс 5-й «синий»

«Как я провёл лето» сочинение

Сочинение № 5 из 12

Последний наш день в летнем лагере прошол так. Сначало наш Командир Джедо Шанье хотел ехать в город обратно за тем, чтобы вызвать подмогу и вообще узнать как дела, потомучто никто не понимал здесь что случилось. Он договаривался ехать с тренером Руфом Силпом и ещё другими ребятами из нашего отряда, но ночью Руф Силп напал на старшего вожатого и вожатый его связал. Я сказал что нужно узнать, что сделалось с Руфом Силпом, потому-что он мой двоюродный дядя или троюродный не помню. Но Руф Силп меня не узнал, он говорил что напали подземные пандейцы через туннель, переоделись нашими и теперь захватывают страну. У них клыки, а когда на них смотриш не прямо а как бы боком, то видиш и головы как у собак. Поэтому в город вместе с Командиром поехали Лей Тюнрике, мы зовём его Порохом но не потому что он нервный, а на лице у него следы пороха, взорвался патрон. Ещё на руке. Лей ходит на охоту как взрослый. Ещё он умеет водить машину, потому и поехал. Второй поехал Кий Килиах. А третьей Илли Хаби, я про неё писал раньше. И сразу как они уехали, приехали деревенские.

Они приехали на трёх грузовиках и их было человек сорок, парни и несколько взрослых и даже один совсем старый. У всех были толстые палки, у многих ружья. Они кричали чтобы мы убирались обратно в свой город и больше не возвращались потому что они думают, что это всё изза нас. То есть пока нас не было всё шло хорошо, а теперь жить невозможно. Старший вожатый Дачу Трам пытался им что то объяснить но его ударили палкой сзади и потом долго пинали, он сейчас в сознании но ему очень плохо. Вобщем нам пришлос быстро собирать свои вещи сколько можно унести и немного еды. И вот сейчас мы сидим у костра у дороги и я пишу это сочинение. У нас много избитых, девочки плачут. Завтра идти пешком ещё целый день. Если раньше за нами не приедут. Вечером будем дома.

Конец сочинения № 5.

Глава девятая

— Не ходи, — сказал Порох. — Если это был газ, то там он мог скопиться.

Лимон ещё раз посветил вдоль лестницы. Нижняя дверь была наполовину открыта, луч фонаря проходил сквозь щель и что-то там нащупывал… но невозможно было понять, что это такое. Нет, не так. Понять — можно было. Невозможно было поверить.

— На две ступеньки, — как будто попросил Лимон.

— Не надо, — сказал Порох. — Лимон. Не надо. Там никого нет.

— Да, наверное, — сказал Лимон. Его колотило. — Эй! — закричал он снова. — Есть кто живой?!!

Но не отзывалось даже эхо.

— Пойдём отсюда, — сказал Порох.

Они выбрались из бетонной будки. Снаружи было необыкновенно ярко и очень тепло. Лимон покосился на мертвеца у стены, потом посмотрел вверх. Илли стояла на вышке с винтовкой в руке и смотрела на них в бинокль. Он махнул ей: спускайся.

— Если это был газ, — сказал Лимон, — то почему они не закрыли двери? Ведь это же специальное убежище?

— Наверное, этот открыл дверь и вышел, — сказал Порох. — И убил всех.

— И сам умер, — сказал Лимон.

— А кого тогда мы на дороге встретили? Он ведь точно про башню говорил?

— Точно про башню.

— Значит, и он отсюда…

— Не понимаю, — сказал Лимон. — Эти все умерли, а он прошёл десять километров…

— Бывает, — сказал Порох.

Они вернулись к машине. Костыль ждал.

— Я думаю, все мёртвые, — сказал Лимон. — И все они там. В убежище. Наверное, они думали, что будут просто бомбить, а вместо этого — пустили газ. Наверное, и солдат с вышки умер. В общем, надо ехать, предупредить. Нашёл бензин?

Костыль кивнул.

— Тогда так: ты и Порох заправляетесь, если есть канистры — берёте с собой. Мы с Илли быстро пробежим по остальным домам…

— Начни с караулки, — сказал Костыль. — Я бы начал с караулки.

— Ага, — кивнул Лимон.

Подошла Илли.

— Я никого не увидела, — сказала она. — Никаких больше трупов.

— Хорошо, — сказал Лимон. — Пойдём поищем оружие — и в город.

— Зачем нам оружие в городе?

— Ну… лучше бы низачем, конечно…

Караулка примыкала к гаражу, и дверь у неё была такая же, как у гаража — железная, на толстых петлях. Лимон осторожно потянул за приваренную скобу, заменяющую дверную ручку — и створка тяжело, но плавно пошла на него. Прикрываясь дверью, он чуть высунулся — ничего. Достал фонарь, пустил широкий луч. Нет, пусто. Кивнул Илли — пошли.

Зачем-то сделано несколько ступенек вниз. Они бетонные с железными уголками. Само помещение небольшое: в конце его стол, очень старый, над столом календарь и какие-то графики. Скамья вдоль стены. Две выгородки для чистки и проверки оружия. За ними — пирамида. В пирамиде — три автомата и винтовка «питон», десятизарядная. В одном углу открытый стеллаж с зелёными коробками патронов, в другом…

В другом, широко раскинув ноги, сидел гвардейский корнет первого класса в парадной форме с двумя рядами орденских планок на груди. Берет его с кокардой из скрещенных молний был аккуратно засунут под погон. В левой руке корнет сжимал пистолет, в правой — сложенный лист бумаги. Остро воняло кровью и мочой. Корнет был несомненно мёртв, хотя Лимон не видел никаких повреждений на теле.

Стараясь не поворачиваться к покойнику спиной, он стянул со стеллажа две коробки патронов, не глядя, передал их Илли. Потом взял два автомата, повесил на плечи. Дотянулся до винтовки. Сообразил: к винтовкам нужны другие патроны. Ага, вот эти коробки, коричневые.

— Давай мне что-нибудь ещё, — сказала Илли.

Он подал ей винтовку, взял одну коробку. Да, эта была куда тяжелее тех, в которых хранились автоматные патрончики…