Настоящие индейцы - Олег Дивов

Иноземцев ждал меня на открытой террасе. Столик здесь был единственный, хотя места на террасе хватило бы на взвод терминаторов со всей амуницией.

Я отдала ему письмо Рублева.

– Ну что вы, зачем эти формальности, – засмеялся Иноземцев. – Я же просто посмотрел ваши снимки в сети, чтобы не ошибиться. Попробуйте вот этот салат, он целиком из местных продуктов. Разумеется, все натуральное.

Я отдала должное всем кушаньям и не пожалела. Поделилась новостями из «столицы» – каков собой новый министр, что слышно о расследованиях в четвертом округе, будет ли реформа в пограничных колониях…

– А вы, значит, разыскиваете Люкассена.

– Да.

– Мне звонили уже, и не только Рублев. Еще федералы. Не знаю, предупредили ли вас, а я жду гостей. Федерального агента Йоханссона и какого-то компьютерного гения.

– Да, я знакома с ними.

– Мисс Берг, а вы уверены, что вам удобно в отеле? Нет-нет, поймите меня правильно. У меня на базе есть гостевой комплекс. Ничего особенного, несколько коттеджей. Зато никакого воровства и прочих неприятностей. Обедать можно в офицерской столовой. Если честно, у меня договор с этим конкретно рестораном. Блюда, понятно, попроще, и сильно попроще, зато качественные. А если вам надо будет в город, так я за вами машину с водителем закреплю. Хороший мальчик, вежливый и водитель отменный. Здесь все тропинки знает. А ваши коллеги все равно будут жить на базе, договоренность уже есть. Что скажете?

От такого гостеприимства трудно отказаться. После обеда та же огромная машина доставила меня на базу в пятидесяти километрах от города. Коттедж до боли и слез умиления напомнил мне кампус Военного университета. Хотя с удобствами было получше – электричество и вода без лимита.

А на рассвете прибыл малозаметный корабль, доставивший Йена и Василия Князева. Само собой, Князев был под конвоем, но охрана – в гражданской одежде, а Князева везли хоть и в наручниках, но скрытых под манжетами обычного пиджака.

Я поехала встречать.

Князев плохо себя чувствовал и явно тревожился. Темно-карие, чуть навыкате глаза шарили по сторонам, во взгляде читалось отчаяние, оливковая кожа посерела.

– Делла Берг, – спросил он с тоской, – ты же меня не обманываешь? Скажи правду: меня ведь привезли сюда в тюрьму? Это уже навсегда, да?

Я пожала плечами. Дальние рейсы часто развивают панические настроения у пассажиров.

– Василий, ты отдохнешь и сам будешь смеяться над своими страхами.

– Нет-нет, – бормотал он. – Я чувствую.

Когда машина с ним въехала на базу и Князев увидал посты, заборы и вооруженных караульных, то совсем сник. Закрыл лицо ладонями и ушел в молчанку. Не сопротивлялся, когда его завели в коттедж, там сел на кровать и уставился в пустоту перед собой. Я вздохнула – и пошла к коменданту.

– Владимир Петрович, у меня к вам неожиданная просьба.

– Конечно.

– Видите ли, наш главный специалист – вообще-то осужденный.

– А, это бывает. Гений? Они часто влипают в неприятности.

– В городе я видела православную церковь. Может быть, удастся как-нибудь устроить, чтобы свозить его туда? Я знаю, режим секретности…

Иноземцев посмотрел на меня сочувственно.

– Делла, а гарнизонная церковь его точно не устроит? Она, конечно, простенькая. Зато туда я могу пустить вашего парня без наручников и охраны. У нас батюшка пять лет отслужил терминатором, справится, если что, с любым зэком. Хороший батюшка.

Хотя прошло часа полтора, Князева я нашла в той же позе. Йен отвел меня в сторону:

– Делла, похоже, нам без врача не обойтись. Мне не нравится его состояние.

– Погоди, – сказала я и вошла в комнату.

Князев никак не отреагировал на мое появление.

– Ну вот что, Василий, – бодро сказала я. – Тебе ведь надо помолиться? Благополучное прибытие, все такое. Я узнала, где церковь. Идешь?

Он словно бы включился. Взгляд обрел осмысленное выражение.

– Церковь… православная?

– Гарнизонный храм, – беспечным тоном ответила я. – Сам понимаешь, все очень просто, но батюшка славный.

– А… – Князев растерянно посмотрел на руки, все еще скованные наручниками.

– В церкви снимут. На выходе снова тебя зафиксируют. Здесь ведь не тюрьма, а заурядная военная база. Никто не позволит осужденному разгуливать просто так.

Князев порывисто встал.

– Да. Мне действительно нужно в церковь. Делла Берг, ты умная женщина. И деликатная. Спасибо.

В церковь его повели с большой помпой. Двое конвоиров, я и Йен. Я осталась снаружи, поскольку сплоховала, забыв какой-нибудь платок или шарфик на голову – в православный храм нельзя входить простоволосой. Йен заглянул в церковь, через минуту вышел, кивком позвал конвоиров. Еще через минуту он присоединился ко мне.

– А конвоиры?

– Они сами православные, я нарочно их запросил, – сказал Йен. – Васька фанатик, в хорошем смысле, но с такими надо держать ухо востро. Лучше, если его будут охранять парни, кое-что понимающие в его религии. Так что они там остались. Заодно и помолятся.

Напротив входа в церковь нашлась скамеечка, которую мы немедленно и оккупировали. Грело ласковое солнышко, я подставила ему лицо и закрыла глаза.

– Нина усыновила ребенка, – внезапно сказал Йен. – Она тебе еще не писала об этом?

– Нет. Сказала только, что хотела бы.

– Уже. Перед самым моим отлетом.

Йен замолчал, а я поняла, что в его голосе появились новые нотки.

– Как ребенок?

– Нормально. А он же малявка совсем. К тому же Нину знал едва не с рождения. Она дружила с Тори.

– Глупая история вышла. Не могу отделаться от мысли, что ее смерть была не случайной.

– Если ты имеешь в виду, не самоубийство ли это, – нет, точно нет. Я встречался с Тори буквально накануне. Она сама пришла в бюро. Хотела узнать, как сменить фамилию. Боялась, что жертвы Куруги отыграются на ней и ребенке.

– Были основания?

– Да. Ей угрожали.

– А что с той сумасшедшей, которая стреляла?

– Она действительно сумасшедшая. Конечно, с ней работают. Но пока результатов нет. – Йен щелчком сбил крупного жука, упавшего ему на рукав с дерева. – Нина назвала парня Джованни. Джованни Росси.

– Тоже, наверное, музыкантом станет.

– Может быть. Но если сам захочет. Нина его очень любит. Она не станет учить его из-под палки.

На площади перед церквушкой села машина. У меня оборвалось сердце: показалось, что в салоне какой-то крупный мужчина. Очень крупный. Такой же, как Август. Но тут открылись двери, и из машины выпрыгнул бодрый Иноземцев. А крупный мужчина в солдатской форме оказался его водителем. Почему-то я испытала лютое разочарование.

– Вот, нашел, – сказал Иноземцев, подходя к нам и протягивая Йену коробку. – Их сняли с производства, но одна-то штука у меня нашлась. Берите, это же лучше наручников.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});