Почта доктора Дулиттла - Хью Лофтинг

— Ничего, все хорошо, что хорошо кончается, — ответил доктор. — Выпейте кофе, он вас приободрит.

Потом они пили кофе, завтракали и беседовали. Часам к десяти утра вернулся Фред с полной корзиной устриц. Он очень расстроился, когда узнал, что в его отсутствие с напарником случилось несчастье. Оба они были бывалыми моряками родом из Лондона. Жизнь на маяке однообразная и скучная, и они очень обрадовались доктору Дулиттлу.

Смотрители провели доктора по всему маяку, показали ему все фонари и фитили, а потом похвастались своей гордостью — маленьким садом, где они сумели вырастить огурцы, помидоры и настурции. Раз в полгода к ним заходил корабль и привозил припасы: муку, сухари, чай, кофе, сахар, копченую грудинку. Но привезти овощи было нельзя, поэтому смотрители сумели возделать клочок каменистой земли и вырастить на нем овощи и цветы.

Когда они вернулись на кухню и Крякки подала им чай, Фред спросил:

— Вы нам не расскажете последние лондонские новости? Мы там так давно не были.

— Увы, — развел руками доктор. — Я и сам там давно не был.

И тут в окно влетел Горлопан. Он уже с самого утра летал по всему берегу и искал доктора.

— Привет, доктор, — зачирикал он. — Наконец-то я вас нашел. Все звери волнуются, не случилось ли чего с вами? А это кто такие? — И он кивнул головой в сторону смотрителей маяка.

— Они англичане, родом из Лондона, — чирикнул в ответ доктор. — Присматривают за маяком.

— Из Лондона? — растрогался Горлопан. — То-то я гляжу, лица у них такие приятные. Разбойные, но приятные.

Фред и его напарник даже открыли рты от удивления — где же это видано, чтобы человек перечирикивался с воробьем? Но когда Горлопан рассказал им последние лондонские новости и так живо описал два новых трактира возле порта, им волей-неволей пришлось поверить собственным ушам.

— Конечно, лица чернокожих тоже хороши, — не унимался воробей, — но лица соотечественников намного приятнее.

С тех пор как только у него выдавалась свободная минута — он летел в гости на маяк. Конечно, говорить со смотрителями он не мог, ведь те не знали воробьиного языка, но это обстоятельство не мешало им и не портило удовольствие от встреч.

— Вот оно, настоящее общество, — говорил воробей, — мы бы только послушали, доктор, как Фред напевает песню «Пусть цветут незабудки на могилке моей». Меня дажес слеза прошибает.

Когда доктор стал собираться обратно в Фантиппо, смотрители не хотели его отпускать.

— Непременно приезжайте к нам в воскресенье, — говорили они. — Мы приготовим праздничный обед и даже испечем пудинг.

— Знаю я, как мужчины готовят, — проворчала утка. — Все будет пересолено, переперчено и подгорит.

К счастью, смотрители не поняли ее кряканья. На прощание они подарили доктору корзинку с огурцами и помидорами и букет огненных настурций. А потом долго стояли на берегу и махали руками вслед доктору Дулиттлу, утке Крякки и воробью Горлопану.

Не успел доктор отплыть далеко от мыса Стивена, как появилась чайка, та самая, что сообщила ему о несчастье.

— Все кончилось благополучно, доктор? — поинтересовалась она, описывая плавные круги над лодкой.

— Благополучно, — ответил доктор и с хрустом надкусил подаренный огурец. — Смотритель набил себе большую шишку на лбу, но скоро она заживет. Если бы не ты и не канарейка, корабль непременно разбился бы.

Доктор выбросил в море хвостик от огурца, и чайка стремительно бросилась вниз и подхватила его у самой поды.

— Я очень рада, что корабль не утонул, — сказала чайка.

— А почему ты так забеспокоилась из-за погасшего маяка? — спросил доктор и пристально посмотрел на кружившую над лодкой чайку. — По-моему, вам, чайкам, нет дела до людей и их кораблей.

— Вы ошибаетесь, доктор, — ответила чайка и ловко поймала в воздухе еще один огуречный хвостик. — Без людей и кораблей нам пришлось бы совсем туго, особенно в северных широтах. Когда начинаются холода, рыба уходит в глубину и нам становится трудно добывать пищу в море. Иногда мы залетаем даже в города, к прудам и паркам. Люди бросают рохлям голубям куски хлеба, и тогда мы хватаем их на лету, вот так. — И чайка подхватила еще один огуречный хвостик.

— А при чем тут корабли? — спросил доктор.

— Дело в том, что не очеиь-то честно отнимать пищу у городских птиц, — призналась чайка. — Мы залетаем в города, только когда у нас не остается другого выхода. И если лететь за большим кораблем, то всегда можно чем-нибудь поживиться. Два года тому назад я с сестрой всю зиму пробыла возле кораблей, которые ходили в Китай за чаем, но потом мы пристроились к кораблям, плавающим из Глазго в Филадельфию и обратно, и не про гадали. Публика на этих кораблях сытая — то они не едят, это они не любят, а как только разыгрывается шторм, все, что приготовил повар, летит за борт. Представляете, утром нам выбрасывали кексы, после обеда печенье, а вечером, случалось, даже угощали хлебом с сыром. Так что, как видите, доктор, люди и корабли нам далеко не безразличны.

— Это очень занятно, — пробормотал доктор. — А приходилось тебе видеть кораблекрушение?

— И не раз, — ответила чайка. — Бывает, в корабль бьет молния, иногда корабли топит буря, иногда они сталкиваются между собой в тумане…

Так за беседой они добрались до почтового плота. С кухни тянуло чем-то вкусным. Тяни-толкай созывал зверей к обеду.

— Ну вот мы и дома, — сказал доктор, причалил лодку к плоту и спросил чайку: — Не согласишься ли ты пообедать вместе с нами. Мне хотелось бы порасспросить тебя о кораблях и о том, какие опасности их подстерегают.

— Спасибо, с удовольствием, — согласилась чайка. — Впервые меня приглашают за стол люди.

Крякки угощала чайку поджаренными хлебцами, а доктор все расспрашивал ее.

— Ты говоришь, что корабли сталкиваются в тумане. А вам, чайкам, туман не помеха?

— Если мы попадаем в туман, — отвечала чайка, — то поднимаемся повыше, туда, где тумана нет.

— А как вы спасаетесь во время бури? Неужели вам сильный ветер не грозит гибелью?

— В шторм даже нам, морским птицам, приходится несладко. Мы, чайки, даже не пытаемся сопротивляться ветру. Буревестники это любят, но для нас это слишком опасная игра. Обычно мы летим куда нас несет, а потом, когда буря стихает, возвращаемся обратно.

— Но ведь на это у вас уходит уйма времени, — заметил доктор. — Это так неудобно — улетать с бурей за тридевять земель, а потом возвращаться обратно.

— Не так уж часто мы попадаем в бурю, — ответила майка. — Морские птицы чувствуют приближение бури и обходят ее стороной. Редко, очень редко непогода застает нас врасплох.

— А как вы догадываетесь о приближении бури? И пс чему моряки не умеют угадывать погоду?

— Они только называют себя морскими волками, — презрительно сказала чайка, — А на самом деле он существа сухопутные. Да и зрение у нас намного острее, чем у людей. Когда мы взлетаем повыше, наши глаза видят все на пятьдесят миль в округе. Так что и грозовые тучи мы замечаем намного раньше, чем люди. К тому же нам ничего не стоит убежать от бури, потому что летаем мы быстрее любого ветра. Моряки говорят, что они всю жизнь проводят на море, но разве это так! Как бы то ни было, а все же полжизни они проводят на суше. А когда выходят в море, то или спят в каютах, или драят палубу. Редко кто из них внимательно всматривается в море.

— Наверное, им скучно смотреть на море, — вступился доктор за моряков.

— Может быть, и скучно, — согласилась чайка. — Но вы посмотрите на нас, морских птиц. Мы с детства, как только вылупляемся из яйца, вглядываемся в море, вглядываемся в него днем и ночью, весной, осенью, летом зимой. Море — наш дом, и кому, как не нам, знать его лучше всех. Спасибо, — кивнула она головой утке и клюнула свежеподжаренный хлебец, который та положила ей на тарелку. Расправившись с хлебцем, чайка продолжила: — Вы можете выпустить меня из темного сундука в любом уголке океана, и я сразу же скажу вам, где мы находимся.

— Поразительно! — изумился доктор. — И как же т это узнаешь?

— По рыбам и птицам, по медузам и крабам, я тому, как бежит рябь по воде, или по тому, как вздымаются вверх большие волны, по цвету, запаху и вкусу воды. Вы можете завязать мне глаза, и я берусь узнать место даже по ветру. Разве моряки так могут? Конечно, они отличают северный ветер от восточного, но не больше. А мы выросли среди ветров, среди бурь и ураганов поэтому даже по легкому дуновению узнаем, какая будет погода.

Глава 6. Служба погоды

После обеда доктор Дулиттл сел в кресло и закурил любимую трубку.

— Твой рассказ о морях и ветрах навел меня на любопытную мысль, — сказал он чайке. — Ведь многие птицы, которые разносят письма, хорошо предсказывают погоду. Почему бы нам на нашей почте не открыть службу погоды?