Зеленая книга - Муаммар Аль-Каддафи

Сказанное не означает, как может показаться некоторым вульгаризаторам, что нужно закрыть учебные заведения и лишить людей возможности учиться. Напротив, это означает, что общество должно обеспечить образование всех видов и дать своим гражданам возможность выбрать такой вид, который больше соответствует их природе, что, в свою очередь, требует наличия достаточного числа учебных заведений во всех областях знаний. Нехватка их ограничивает свободу человека, и побуждает его изучать дисциплины, представленные в существующих учебных заведениях, и тем самым лишает его естественного права свободного выбора, поскольку учебных заведений по другим областям знания не существует.

Общество, преграждающее путь к знаниям или монополизирующее эти знания – это отсталое, крайне невежественное и враждебное свободе общество. Равным образом отсталыми, крайне невежественными и враждебными свободе являются общества, препятствующие истинному знанию веры, общества, монополизирующие религиозные знания, общества, представляющие чужую религию, культуру и образ жизни в искажённом виде, и те общества, в которых материалистические знания находятся под запретом или монополизированы им. Знание – естественное право каждого человека, и никто не должен лишать человека этого права, только сам человек может отказаться от него.

Невежеству придёт конец, когда всё будет представлено в истинном свете, когда каждый человек будет иметь возможность познавать истину доступным для себя путём.

Музыка и искусства

Люди будут отсталыми, пока не смогут объясняться на одном языке. До тех пор, пока человек не сумеет осуществить эту представляющуюся неосуществимой мечту – каждый народ будет выражать радость и печаль, добро и зло, красоту и безобразие, покой и страдания, смерть и бессмертие, любовь и ненависть, словом, будет выражать всё многообразие чувств, вкусов и настроений на своём языке, который он усваивает по природе. Более того, само поведение человека будет определяться реакцией, вызванной эмоциональным восприятием, которое создаётся языком в душе его носителя.

Принятие одного языка в настоящее время не решает этой проблемы. Вопрос этот будет решён, лишь когда процесс слияния языков пройдёт ряд стадий, на что уйдёт жизнь не одного поколения при условии, что со временем эти поколения утратят фактор наследственности: чувственные восприятия, вкус и темперамент дедов и отцов создают чувственные восприятия, вкус и темперамент сыновей и внуков. Если предки говорили на разных языках, а потомки говорят на одном, то это не значит, что потомки, говоря на одном языке, имеют общие вкусы и одни и те же эмоциональные восприятия. Единое эстетическое отношение может появиться только после того, как новый язык создаст генетический фактор передачи вкуса и чувственных восприятий от поколения к поколению.

Если одна группа людей носит по случаю траура белое, а другая – чёрное, то и эмоциональное восприятие данного цвета каждой группой будет соответственным, т. е. для одной отрицательные эмоции всегда будут связаны с чёрным цветом, а для другой – с белым. Подобная эмоциональная реакция оказывает конкретное воздействие на организм в целом, причём это восприятие передаётся по наследству, так что последующее поколение будет инстинктивно не любить чёрный цвет, потому что его не любило предыдущее поколение. В силу этого каждый народ в состоянии по-настоящему воспринимать только собственное национальное искусство и национальное наследие и по причинам генетическим не воспринимает чужие искусство и наследие даже в тех случаях, когда народы, имеющие различное культурное наследие, в данное время говорят на одном языке. Это различие, хотя и в слабой форме, проявляется даже внутри одного народа.

Обучиться единому общему языку нетрудно, так же, как нетрудно, зная язык других народов, научиться понимать их искусство. Трудность заключается в невозможности подлинного эмоционального слияния с чужим языком. Эта проблема будет существовать, пока не исчезнет воздействие фактора наследственности на людей, говорящих на одном языке.

Человечество будет в подлинном смысле находиться в состоянии отсталости, пока люди не заговорят на едином общем языке, причём не выученном, а унаследованном от родителей.

Тем не менее, достижение этой цели при условии неуклонного развития человеческой цивилизации – всего лишь вопрос времени.

Спорт, верховая езда, зрелища

Спорт может быть индивидуальным, подобно молитве, творимой человеком в одиночестве, даже в закрытой комнате, либо коллективным, когда спортивные игры проводятся на открытых площадках, подобно тому, как массовые молитвы совершаются в храмах. В первом случае спорт является занятием индивидуальным, во втором – массовым, поскольку им занимается весь народ, не передоверяя этого занятия никому другому. Было бы неразумно, если бы люди ходили в храм не для того, чтобы молиться самим, а для того, чтобы посмотреть, как молятся другие. Столь же неразумно, когда толпы людей идут на стадионы и спортивные площадки не для участия в спортивных играх, а ради того, чтобы посмотреть выступления какого-либо спортсмена или группы спортсменов.

Спорт подобен молитве, еде, отоплению, свежему воздуху. Люди не ходят в ресторан, чтобы смотреть, как едят другие. Нелепо также представить себе людей, поручивших другим вместо себя греться у огня или освежаться у вентилятора. Столь же нелепо, когда общество позволяет отдельному человеку или группе людей монополизировать спорт, отстранив от него общество, причём общество оплачивает все расходы спортсмена-одиночки или группы спортсменов. С демократической точки зрения это столь же недопустимо, как недопустимо, чтобы народ позволял отдельному человеку или группе людей – партии, классу, клану племени, парламенту решать от имени народа его судьбу или определять его потребности.

Индивидуальный спорт – дело тех, кто им занимается. Они занимаются им по собственной инициативе и сами должны нести расходы. Массовый спорт – это социальная потребность людей, поэтому недопустимо как со спортивной, так и с демократической точек зрения передоверять занятия спортом другим лицам. Со спортивной точки зрения, ни один человек не в состоянии передать другим то духовное и физическое удовлетворение, которое он испытал, занимаясь спортом. С демократической точки зрения, ни отдельный человек, ни группа людей не имеют права монополизировать спорт, власть, богатство, оружие, отстранив от этого остальных.

Традиционной основой современного спорта во всех государствах мира являются спортивные клубы, в распоряжении которых находятся все средства и возможности в области спорта. Эти организации представляют собой такие же социальные монополистические институты, что и институты политической диктатуры, монополизирующие власть от имени масс, экономические институты, монополизирующие богатства, отнятые у общества, традиционные военные институты, монополизирующие оружие, отобранное у общества. Подобно тому, как эпоха масс сокрушает институты, монополизирующие богатства, власть и оружие, она должна сокрушить и институты, монополизирующие социальную активность – занятие спортом, верховой ездой и т. п. Когда массы народа выстраиваются в очереди, чтобы поддержать кандидата, который будет вместо них решать их судьбу или – если предположить ещё более невероятное – станет вместо них и по их поручению носителем их достоинства, суверенитета и т. д., то этим массам, лишённым воли и достоинства, остаётся лишь наблюдать со стороны, как некто действует там, где обычным порядком они должны действовать сами. Аналогичное происходит с теми людьми, которые не занимаются спортом сами и для себя, поскольку неспособны заниматься им из-за неумения или надувательства со стороны организаций, монополизировавших занятия спортом и стремящихся развлечь массы и притупить их сознание, оставив им в удел вместо занятия спортом лишь смех и аплодисменты. Когда власть принадлежит массам, спорт становится массовым. Когда богатства и оружие принадлежат массам, спорт как один из видов социальной активности также принадлежит массам.

Коллективный спорт – дело масс. Учитывая пользу, которую спорт приносит как средство оздоровления и развлечения, спорт – это право всего народа. Неразумно превращать спорт исключительно в достояние одиночек или отдельных групп людей, позволив им единолично использовать оздоровительную и нравственную стороны спорта, в то время как массы будут обеспечивать их всем необходимым и оплачивать все расходы.

Тысячи аплодирующих и смеющихся зрителей, заполняющих трибуны стадионов, – это тысячи введённых в заблуждение людей, которые, не имея возможности заниматься спортом лично, праздно сидят на трибунах и аплодируют чемпионам, которые перехватили у них инициативу, оттеснили их и монополизировали спорт, используя в своих интересах возможности, предоставленные им массами. Трибуны стадионов существуют лишь для того, чтобы закрыть массам доступ на спортивные поля и к спортивным сооружениям, не дать массам возможности заниматься спортом. Трибуны стадионов опустеют и исчезнут тогда, когда массы, осознав, что спорт – это вид социальной активности, хлынут на спортивные арены и начнут заниматься спортом, выступая в качестве участников, а не зрителей. Разумнее предположить обратное, а именно, чтобы в роли пассивных зрителей выступало меньшинство, не способное заниматься спортом.