Хроники Розмари - Анна Данилова

Татьяна появилась примерно через полчаса не с пустыми руками: из пакета были извлечены баночка с медом, лекарства, пакетик с травками, бутылка с молоком, комок желтого сливочного масла, завернутый в целлофан. Оказалось, что сердобольная соседка по корпусу встретила Татьяну как раз в тот момент, когда та выходила из машины. Услышав о болезни новенькой отдыхающей, она попросила мужа вернуться домой, в село, чтобы взять все необходимое.

– Это вы, наверное, вчера замерзли, в городе… У нас-то в корпусах тепло. Хотя, может, это нервное. Но вы не расстраивайтесь, все будет хорошо, через пару дней встанете на ноги.

Дина посмотрела на нее чуть ли не со слезами на глазах – как некстати она заболела, как жаль, что она не сможет уже сегодня попасть в город, чтобы разобраться, кому же предназначалась крупная сумма денег, попавшая по ошибке ей в руки. Нехорошая мысль, что никто на свете, кроме генерала, не знает об этой ошибке и что еще не поздно отменить свое решение вернуть деньги, оставить себе, закралась в ее голову. Вот поправится она, вызовет такси и поедет на вокзал, купит билет на первый же поезд в Москву – и все! И забудет о деньгах, во всяком случае, сделает вид, что забыла. А генералу скажет – вернула, все утряслось… И зачем она только рассказала ему обо всем этом?! В очередной раз расписалась в своей слабости.

Татьяна, быстрая в движениях, развила вокруг нее бурную деятельность. В изголовье появилась большая (из стратегических запасов) пуховая подушка, на кровати – красивое, малинового цвета, одеяло из верблюжьей шерсти, на столике – большой, расписанный петухами бокал.

После горячего молока с медом (натощак) Дине пришлось съесть молочную кашу и бутерброд с сыром. Татьяна уговаривала ее позавтракать, как маленькую. Женщины говорили о самых простых и обыкновенных вещах: о методах лечения простуды, погоде, пользе носков из козьего пуха, о приближающемся новогоднем празднике…

– Дина, вы извините, что я спрашиваю… Не мое это дело, конечно, но вы вчера рассказали мне о том, что ищете этих людей. Ну, тех, что отдыхали здесь пять лет тому назад. После нашего разговора я встретилась с Дарьей, помните, я говорила вам, что одна женщина знает их. Так вот, мы вчера, вы уж извините, дозвонились до тетки этих сестер – Маши и Алевтины. Словом, это не случайно, что вы сегодня заболели…

Дина, почти дремавшая под теплым одеялом, открыла глаза и взглянула на Татьяну с недоумением.

– Что вы сказали? Как это… не случайно?..

– Может, я не так выразилась… Понимаете, Дина, вы сказали, что ищете сестер, хотите встретиться с ними, чтобы рассказать, что у них за границей есть родственники, так?

– Так, – нерешительно произнесла Дина, никак не ожидавшая от горничной такой прыти. Ну надо же, и в Саратов позвонили, справки навели, и сейчас окажется, что ее обман раскрыт… Хотя каким образом кто-то мог что-то узнать о ее существовании вообще? Она попыталась успокоиться. Да и чего ей бояться, когда о ней действительно никто ничего не знает?

– Вы бы сегодня все равно не смогли увидеть ни Машу ни тем более Алевтину, просто время бы потеряли.

– Серьезно? И где же они?

– Маша живет в Португалии, а Алевтина… Алевтину… убили.

Дина закрыла глаза. Щеки ее запылали. Все. Началось! Цепная реакция. Кто-то не получил пятьдесят тысяч долларов, и сработал механизм: убийство. Вот и ответ на вопрос, что кроется за словами женщины, отдавшей ей в руки пакет с деньгами: «Теперь ее жизнь в ваших руках». Вероятно, речь шла о выкупе…

Ей вдруг стало холодно. Она молча натянула одеяло до самых глаз, словно таким образом можно было спрятаться от обрушившейся на нее страшной новости.

– Я понимаю, что выбрала не самый подходящий момент для того, чтобы рассказать вам это, но просто я подумала, что вы, быть может, расстроились, что не смогли уже сегодня поехать в Саратов. Вот я и решила вам объяснить, что там… Там сейчас не до вас, извините. Там полным ходом идут приготовления к похоронам. Тело Алевтины должны не то сегодня, не то завтра перевезти из Москвы в Саратов.

– Из Москвы? – Дина вынырнула из-под одеяла и замотала головой. Реальность оказалась слишком жестокой, чтобы и дальше делать вид, что она непричастна к смерти ни в чем не повинной девушки по имени Алевтина.

– Какой ужас… – прошептала она.

– Конечно, когда умирают молодые – это всегда ужасно, страшно…

– Вы сказали, что ее убили… Кто? За что?

– Никто не знает. Вообще-то Аля жила в Саратове, в квартире, которая осталась им с сестрой после смерти родителей. А ее сестра, Маша… Если хотите, я расскажу вам. Словом, трое молодых людей, которыми вы интересовались, действительно встретились здесь не случайно. И, если бы не произошедшее с Алей, может, я бы вам ничего и не рассказала, но теперь… Словом, мы вчера с соседкой моей поговорили, она мне кое-что рассказала. Вы спрашивали, с кем был Чагин, Володя. Так вот, он был с Машей. Со своей невестой. Он увез ее потом в Москву, женился на ней. Чагин – человек богатый, но не из тех, кто любит сорить деньгами, а такой… рассудительный, серьезный человек, хоть и молодой. Словом, все, кто знал Машу, порадовались за нее, мол, попала в хорошие руки, не пропадет. А Аля, ее сестра, тоже собиралась в Москву, Маша обещала, что ее муж купит для нее квартиру, поможет оплатить учебу. Словом, все шло хорошо. Правда, молодые не успели обзавестись детьми… Я не знаю точно, сколько времени они прожили вместе, но тут вдруг, как гром посреди ясного неба – Маша бросает своего благополучного мужа, Чагина, выходит замуж на иностранца, за португальца, представляете? И уезжает в Португалию! Вот такой неожиданный поворот в этой истории. И все это случилось давно, почти пять лет тому назад. Вот и получается, что молодые прожили-то всего ничего, несколько месяцев. Дарья мне рассказала, что Алевтина, узнав, что натворила ее сестра, чуть с ума не сошла, прокляла сестру…

– За что? Ей-то какое дело? – простуженным голосом спросила Дина, с интересом слушая рассказ горничной.

– Так она же намылилась жить в столице, а тут – нате вам, такой облом! Накрылись кое-чем ее московская квартира и учеба. Да и вообще, скажу я вам, родственники все, без исключения, осудили Машу за то, что она бросила Володю. Не поняли ее…

– И что потом?

– Первое время она пыталась звонить из Португалии, рассказывать о своей жизни, но потом поняла, что ее вычеркнули из семьи. Что никому не интересно, где и как она живет. Аля жила в Саратове, торговала на базаре и мечтала открыть свой магазин. Похаживали к ней какие-то мужички, но так, чтобы что-то серьезное, – ничего. А у Маши, между прочим, все сложилось отлично. Ее муж оказался хорошим человеком, они нажили двоих детей…

– Это ее Чагин называл Розмари?

– Похоже на то. Ну не Алевтину же! Он ее недолюбливал, словно чувствовал, что она завидует сестре, относится к ней неискренне, что у нее корыстные цели. Хотя это мое мнение.

– Ее убили в Москве. Когда?

– Да буквально на днях! Иван, дядька ее, сейчас в Москве, поехал на опознание племянницы.

Получалось, подумала Дина, что убийство произошло сразу же после того, как деньги оказались в ее руках. И что это из-за нее убили Алевтину, девушку, которую она никогда не видела. Слезы хлынули из глаз, а в груди защемило…

– Да ты не расстраивайся так… Расскажи лучше, – Татьяна неожиданно перешла на «ты», – что это за родственники такие обнаружились у них за границей?

– Понятия не имею, – громко икнув, просипела Дина. – Мне поручили найти их, вот я и поехала.

– Ладно, не хочешь говорить – не говори… – Татьяна обиженно поджала губы. – Думаешь, я не понимаю, что речь идет о наследстве? Иначе зачем бы тебе их разыскивать? С них-то, с сестер, взять нечего.

– Может, и наследство. Я на самом деле толком не знаю. Я стажируюсь в одном адвокатском бюро, – она врала самым бессовестным образом, – и мой шеф поручил мне найти этих людей. Это все. На самом деле.

– И что же, он даже письма никакого не поручил им доставить? – не унималась ужаленная любопытством Татьяна. Она словно требовала искренности за свою заботу и ту информацию, которую выдала на-гора скрытной отдыхающей.

– Нет. В случае, если я их найду, я должна позвонить своему начальнику и соединить его с любой из сестер. Но и тогда, я думаю, он ничего бы не сказал, а просто представился бы и назначил им встречу в Москве.

– Ну, точно наследство, – успокоилась Татьяна. – Хотя опоздали вы, господа хорошие. Али-то уже нет… Постой, а что, если ее, Алевтину-то, и убили из-за этого наследства? Что ты на меня так смотришь? Она могла откуда-то прознать о наследстве, грубо говоря, американском, и броситься в Москву, отвоевывать свои права. И ее там, голубушку, и убрали. Чтобы денежки ей не достались. Может, Машка?..

Она сказала – и сама испугалась. Посмотрела на Дину опасливо.

– Татьяна, вам бы романы писать, – устало прошептала Дина, чувствуя, как тают ее силы. – Мы же с вами ничего не знаем. А координаты второй сестры, Маши, можно узнать? От той же тетки, с которой вы вчера говорили по телефону?