Звездные войны. Американская Республика против Советской Империи - Антон Первушин

Основываясь на этом, Зенгер создал концепцию ракетного «бомбардировщика-антипода» («Antipodal-Bomber»). Эта гипотетическая машина вошла в историю под разными названиями: «Silbervogel» («Серебряная птица»), «Amerika Bomber», «Ural-Bomber», «Orbital-Bomber» и «Atmosphere Skipper», что только подчеркивает грандиозность планов по ее применению.

Бомбардировщик разрабатывался как сверхзвуковой стратосферный аппарат. Фюзеляж был сильно «зализан» и являлся несущим (частично выполнял функции крыла), крылья были короткими и клиновидными. Имелось и горизонтальное хвостовое оперение, расположенное в самом конце фюзеляжа. Топливо размещалось в двух больших баках, по одному на каждой стороне фюзеляжа за крылом в хвостовой части. Баки с кислородом были расположены также по один на каждой стороне фюзеляжа, но впереди крыла. Силовая установка состояла из огромного ракетного двигателя, установленного в хвостовой части фюзеляжа и работающего на жидком кислороде и керосине. Кроме того, имелись еще два вспомогательных ракетных двигателя, которые размещались по бокам основного.

Пилот находился в гермокабине в передней части фюзеляжа. Для планирующего приземления предусматривалось трехстоечное шасси. В центральном отсеке фюзеляжа устроен бомбоотсек, который вмещал 10 т обычных бомб. Никакого оборонительного вооружения устанавливать на самолет не планировалось.

Предполагалось, что длина бомбардировщика составит около 28 м, размах крыльев — почти 15 м, сухой вес — 10 т, вес топлива — 80 т. Таким образом, полный стартовый вес доводился до 100 т.

Но при таком весе очень много топлива требовалось бы для взлета; тут не помогли бы и стартовые ускорители. Выход, предложенный доктором Зенгером, заключался в том, чтобы построить длинный и прямой стартовый трек с рельсами длиной 3 км. Самолет помещался бы на салазки, на которых устанавливалось любое необходимое количество ракетных двигателей. Эти ракетные салазки должны были работать около 10 секунд, что позволяло разогнать самолет на треке до скорости 500 м/с. Затем он набирал высоту уже с помощью собственного маршевого двигателя.

Теоретически, писал Зенгер, можно довести скорость аппарата до 6000 м/с и поднять его на максимальную высоту в 260 км, а это уже космическая орбита.

Далее бомбардировщик должен был двигаться по описанной выше траектории. Девятая нижняя точка лежала бы в 16 800 км от точки старта. Затем самолет в течение некоторого времени мог оставаться на высоте 40 км, а в 23 000 километрах от точки старта терял бы высоту и, пролетев еще 500 км, то есть в сумме половину расстояния вокруг Земли, совершал бы посадку.

Согласно расчету, посадочная скорость составляла всего 140 км/ч, что давало возможность любому аэропорту того времени принять ракетоплан.

Эйген Зенгер занимался проблемой полетов и на более короткие расстояния. Основная трудность такого полета состояла в развороте ракетоплана на обратный курс. Оказалось, что развернуть самолет, идущий на скорости 1600 м/с, чрезвычайно трудно: многие приборы и агрегаты могут отказать из-за чрезмерных перегрузок, и, кроме того, для выполнения такого маневра необходимо огромное количество топлива. Гораздо легче было бы осуществить прямой полет с посадкой на базе, расположенной на «противоположном конце» Земли: В этом случае бомбардировщики стартовали бы с какой-нибудь базы в Германии, сбрасывали бы свои бомбы в заданном районе и приземлялись бы в точке-антиподе.

Схема таких полетов была рассчитана довольно точно, хотя и имела некоторые недостатки. Так, точка-антипод для любого места старта в Германии оказывалась в районе Австралии и Новой Зеландии — на территории, контролируемой западными союзниками. Кроме того, города-цели не всегда оказывались там, где этого требовал «план полета». Далее, любая бомбардировка должна была производиться с нижней точки траектории, но даже и тогда рассеивание при бомбометании оставалось исключительно большим. Единственным городом в Западном полушарии, который при полете из Германии по схеме Зенгера находился бы под нижней точкой траектории, оказывался Нью-Йорк. При этом бомбардировщик направлялся бы в Японию или в ту часть Тихого океана, которая находилась в руках японцев.

Задумывался Зенгер и еще над одной возможностью. Зачем останавливаться в точке-антиподе? Почему не облететь вокруг Земли и не вернуться на ту базу, с которой был осуществлен старт? Расчеты показывали, что для этого потребуется скорость бомбардировщика 7000 м/с с первым пиком на высоте 280 км и на удалении 3500 км от точки старта и первым снижением до 40 км на расстоянии 6750 км от точки старта. В этом случае девятое снижение лежало бы на расстоянии 27 500 км от стартовой позиции. Посадка должна была состояться через 3 часа 40 минут после старта.

Доклад Зенгера заканчивался рекомендацией принятия схемы с одной базой как наиболее практичной и перечислением исследовательских проектов, которые нужно было выполнить для создания этого поистине «космического» бомбардировщика.

Проект Зенгера поддержали военные чиновники из Верховного командования люфтваффе. Они предложили конструктору создать и возглавить секретный космический научно-исследовательский институт в местечке Трауэн. Работы по строительству испытательного полигона для полномасштабных испытаний ракетного двигателя «Silbervogel» были запланированы на июнь 1941 года. Вся программа рассчитывалась на 10 лет.

Именно это и погубило проект. Летом 1941 года, после начала войны с Советским Союзом, пришло распоряжение закрыть все программы, которые не могли дать ощутимого результата в ближайшие годы.

Доктор Зенгер так и остался обычным инженером-конструктором — он взялся за работу над проектом прямоточного воздушно-реактивного двигателя для Института планеризма…

Заполучив секретный отчет Зенгера, командование советских ВВС рассмотрело вопрос организации работ по созданию похожего самолета. Предполагалось организовать новый НИИ и специальное КБ, привлечь к работе Зенгера и его сотрудников.

В 1947 году НИИ-1 Министерства авиапромышленности выпустило научно-технический отчет «О силовой установке стратосферного сверхскоростного самолета», завизированный великим советским математиком Мстиславом Келдышем, в которой рассматривалась принципиальная возможность создания боевого самолета с комбинированной двигательной установкой. В этом отчете были высказаны сомнения, что в обозримом будущем можно будет создать чистый ракетный двигатель с требуемыми по базовому проекту характеристиками, и было предложено вести проработку перспективного самолета-бомбардировщика с комбинированной силовой установкой, включающей жидкостный ракетный двигатель и прямоточные воздушно-реактивные двигатели.

Применение в начале разгона более экономичных воздушно-реактивных двигателей с последующим их сбросом и включением основного жидкостного ракетного двигателя позволяло достичь высоких результатов. При полетной массе самолета в 22 т могла быть достигнута дальность полета порядка 12 000 км и скорость около 5 км/с. При остаточной полетной массе 10 т могла быть достигнута дальность порядка 40 500 км и скорость около 7 км/с.

В отчете отмечалось, что возможны различные типы стартовых устройств, но расчеты велись применительно к схеме стартового устройства, предложенного для самолета Зенгера.

В заключение Келдыш предлагал развернуть большие экспериментальные и конструкторские работы, связанные с исследованиями и созданием ракетного самолета с комбинированной силовой установкой.

Однако предложение это осталось без внимания. Одной из причин полного прекращения работ над советским вариантом бомбардировщика-антипода стало то, что Эйген Зенгер находился в западной зоне оккупации и был занят в работах над экспериментальным ракетопланом во Франции, — извлечь его оттуда не было никакой возможности…

Новый мир — новые угрозы

Впрочем, вне зависимости от того, какие из немецких проектов оказались перспективными, а какие — нет, в середине сороковых стало ясно, что характер войны во второй половине XX века изменится самым кардинальным образом.

Появление турбореактивных самолетов, тяжелых ракет и, главное, атомного оружия — сделало наш мир маленьким и донельзя уязвимым. В то же время разрыв в военном потенциале между промышленно развитыми и развивающимися странами сделался зияющим — тот, кто успел попасть в ракетно-ядерный век раньше остальных, тот и задавал тон в мировой политике.

Еще в начале XX века итальянский военный теоретик (артиллерист по основной специальности) Джулио Дуэ разработал концепцию воздушной войны. Согласно Дуэ, авиация, завоевав господство в воздухе, может ударами по государственным и экономическим центрам противника в одиночку добиться победы в войне. При этом сухопутным войскам и ВМФ отводилась роль вспомогательных — они были нужны только для того, чтобы не пустить врага в глубь своей территории. Был и еще один, совершенно людоедский, аспект, о котором Дуэ писал, не скрываясь:«…исход будущих войн может явиться следствием ударов, нанесенных духу населения». И уточнял свою позицию для тех, кто не понял: «грядущая война будет вестись в основном против безоружного населения городов и против крупных промышленных центров».