Святая Иоанна - Бернард Шоу

Роберт (оскорблен). Веления твоего господина? А кто он такой, твой господин, скажи на милость? Пойди и скажи ему, что я не герцог какой-нибудь и не пэр, чтобы выполнять его приказания. Я дворянин Роберт де Бодрикур и приказания получаю только от короля.

Жанна (успокоительно). Да, да, капитан. Не беспокойтесь, тут все в порядке. Мой господин - это Царь Небесный.

Роберт. Фу! Да она помешанная. (Эконому) Ты чего, болван, мне сразу не сказал?

Эконом. Ох, сир, не сердите ее. Дайте ей, что она просит.

Жанна (нетерпеливо, но дружелюбно). Все сперва думают, что я помешанная, - пока я с ними не поговорю. Но понимаете, капитан, ведь это Господь Бог велит вам сделать то, что он вложил мне в душу.

Роберт. А по-моему, Господь Бог велит мне отослать тебя обратно к отцу, чтоб он посадил тебя под замок и выбил из тебя дурь. А? Что ты на это скажешь?

Жанна. Вам кажется, капитан, что вы так и сделаете, а на самом деле выйдет совсем иначе. Вот вы сказали, что не пустите меня к себе на глаза. Однако ж я тут.

Эконом (умоляюще). Да, сир. Сами видите, сир.

Роберт. Придержи язык, ты!

Эконом (смиренно). Слушаю, сир.

Роберт (Жанне, уже гораздо менее уверенным тоном). Это ты из того выводишь, что я согласился тебя повидать?

Жанна (нежно). Да, капитан.

Роберт (чувствуя, что почва уходит у него из-под ног, решительным жестом опускает оба кулака на стол и выпячивает грудь, стараясь этим прогнать нежеланное и слишком хорошо ему знакомое ощущение). Ладно. Слушай меня. Теперь я буду приказывать.

Жанна (деловито). Да, да, прикажите, капитан. Пожалуйста! Лошадь стоит шестнадцать франков. Это очень дорого. Но я выгадаю на латах: я достану старые у кого-нибудь из солдат, - ничего, подойдет, я же очень сильная. И мне совсем не нужны такие красивые латы, сделанные на заказ по мерке, как вот на вас. И провожатых много не потребуется: дофин даст мне все что нужно, чтобы я могла снять осаду с Орлеана.

Роберт (не помня себя от изумления). Снять осаду с Орлеана?!

Жанна (просто). Да, капитан. Господь Бог повелел мне это сделать. Троих солдат будет вполне достаточно, лишь бы это были порядочные люди и хорошо обращались со мной. Да кое-кто мне уже обещал - Полли, потом Джек и еще...

Роберт. Полли! Нахальная девчонка! Это ты господина Бертрана де Пуланжи смеешь называть Полли?!

Жанна. Все его так зовут. Все его друзья. Я и не знала, что у него есть другое имя. Потом Джек...

Роберт. Это, надо думать, господин Жан из Меца?..

Жанна. Да, капитан. Он самый. Джек охотно поедет. Он очень добрый и постоянно дает мне денег, чтобы я раздавала бедным. Жан Годсэв тоже, наверное, поедет, и лучник Дик, и еще их слуги - Жан из Онекура и Жюльен. Вам, капитан, не будет никаких хлопот, я уже все устроила. Вы только прикажите...

Роберт (глядит на нее, застыв от удивления). Ах, черт меня возьми!

Жанна (с невозмутимой ласковостью). О нет, капитан! Господь милосерд, а святая Екатерина и святая Маргарита, которые каждый день разговаривают со мной...

У Роберта рот открывается от изумления.

...заступятся за вас. Вы попадете в рай; и ваше имя всегда будут вспоминать, как имя первого человека, который мне помог.

Роберт (обращаясь к эконому; он все еще очень раздражен, но уже сбавил тон, так как ему пришла в голову новая мысль). Это правда - насчет господина де Пуланжи?

Эконом (живо). Сущая правда, сир. И насчет господина Жана из Меца тоже. Они оба готовы ехать с ней.

Роберт (задумчиво). Гм! (Подходит к окну и кричит во двор.) Эй, вы там! Пошлите ко мне господина де Пуланжи. (Оборачивается к Жанне.) Марш отсюда! Подожди во дворе.

Жанна (дарит его сияющей улыбкой). Хорошо, капитан. (Уходит.)

Роберт (эконому). Ты тоже проваливай, дурень безмозглый. Но не уходи далеко и приглядывай за нею. Я скоро опять ее позову.

Эконом. Да, да, сир, ради Бога! Подумайте об наших курочках, самых носких во всей Шампани. И еще...

Роберт. Ты лучше подумай о моем сапоге. И убери свой зад подальше.

Эконом поспешно удаляется и я дверях сталкивается с Бертраном де Пуланжи. Это французский дворянин, выполняющий в Вокулерском гарнизоне обязанности начальника стражи, флегматичный человек лет тридцати шести; вид у него рассеянный, как будто он вечно погружен в свои мысли; говорит, только когда к нему обращаются; в речи медлителен, но уж что сказал, на том стоит, - одним словом, полная противоположность самоуверенному, громогласному, внешне деспотическому, но по существу безвольному Роберту. Эконом уступает ему дорогу и исчезает.

Пуланжи отдает честь Роберту и стоит в дверях, руки по швам, ожидая приказаний.

Роберт (приветливо). Я вас позвал не по служебным делам, Полли. А так, для дружеской беседы. Садитесь. (Подцепляет ногой табуретку и вытаскивает из-под стола.)

Пуланжи, отбросив церемонии, заходит в комнату, ставит табурет между столом и окошком и не спеша усаживается. Роберт, присев на край стола, приступает к обещанной дружеской беседе.

Роберт. Слушайте, Полли. Я должен поговорить с вами, как отец.

Пуланжи на мгновение поднимает к нему задумчивый взгляд, но ничего не отвечает.

Роберт. Это насчет той девчонки, что вам так приглянулась. Ну так вот. Я видел ее. Я говорил с ней. Во-первых, она сумасшедшая. Ну, это неважно. Во-вторых, она не просто деревенская девка, она из зажиточной семьи. А это уже очень важно. Я этот народец хорошо знаю. В прошлом году ее отец приезжал сюда на судебное разбирательство как выборный от своей деревни. Там у себя он важная персона. Земледелец! Не то, конечно, что помещик сам обрабатывает свой надел и тем живет. Ну а все-таки не простой крестьянин. Не просто пахарь. У него того и гляди найдется какой-нибудь двоюродный братец - судейский или из духовенства. Для нас с вами эти люди, понятно, - мелкая сошка. Но они способны при случае наделать кучу хлопот властям. То есть мне. Вам это, конечно, кажется очень просто - увезти девчонку, сманив обещанием доставить ее прямо к дофину. Но если вы ее загубите, мне-то неприятностей будет без счету. Тем более что я сеньор ее отца и, стало быть, обязан оказывать ей покровительство. Так вот что, Полли: дружба дружбой, а от девчонки держите руки подальше!

Пуланжи (веско, с нарочитой выразительностью). Для меня подумать так об этой девушке - это все равно что к самой Пресвятой Деве с подобными мыслями подойти!

Роберт (встает). Но послушайте! Она же говорит, что вы, и Джек, и Дик сами навязались к ней в провожатые. Ну а зачем, спрашивается? Не станете же вы меня уверять, будто всерьез принимаете ее сумасшедшую фантазию ехать к дофину? А?

Пуланжи (медленно). В этой девушке что-то есть. У нас в караульной такие есть сквернословы и похабники, что не дай Боже. Но ни разу никто не заикнулся о ней как о женщине. Они даже ругаться при ней перестали. Нет, в ней что-то есть. Есть что-то такое... Пожалуй, стоит попробовать.

Роберт. Да что вы, Полли! Опомнитесь! Здравым смыслом вы, положим, никогда не отличались. Но это уж слишком! (В негодовании отходит.)

Пуланжи (невозмутимо). А какой толк от здравого смысла? По здравому смыслу нам бы давно пора перейти на сторону бургундского герцога и английского короля. Они держат в руках половину Франции - до самой Луары, держат в руках Париж, держат в руках этот замок; сами знаете, что нам пришлось сдать его герцогу Бедфордскому и что вас здесь оставили только временно, на честном слове. Дофин сидит в Шиноне, как крыса в углу, только что крыса дерется, а он и на это не способен. Мы даже не знаем, дофин ли он. Его мать говорит, что нет, - а кому же знать, как не ей. Подумайте только! Королева отрицает законнорожденность собственного сына!

Роберт. Очень понятно: она ведь выдала дочь за английского короля. Так можно ли ее осуждать?

Пуланжи. Я никого не осуждаю. Но из-за нее дофину окончательно крышка. Нечего закрывать на это глаза. Англичане возьмут Орлеан; Дюнуа не сможет их остановить.

Роберт. Побил же он англичан два года назад под Монтаржисом! Я тогда был с ним.

Пуланжи. Мало ли что было два года назад. Сейчас его солдаты запуганы. И творить чудеса он не умеет. А нас - это я твердо вам говорю, - нас спасти может только чудо.

Роберт. Чудеса, Полли, это очень мило. Беда только в том, что в наше время чудес не бывает.

Пуланжи. Раньше я тоже так думал. А теперь - не знаю... (Встает и в задумчивости отходит к окну.) Во всяком случае, положение сейчас такое, что пренебрегать ничем нельзя. А в этой девушке что-то есть.

Роберт. Ха! По-вашему, она может творить чудеса?

Пуланжи. По-моему, она сама вроде чуда. Так или иначе, это наша последняя карта. Лучше разыграть ее, чем просто сдаться. (Бродя по комнате, приближается к ходу в башню.)

Роберт (колеблясь). Вы правда так на нее надеетесь?

Пуланжи (оборачивается). А на что еще мы можем надеяться?

Роберт (подходит к нему). Послушайте, Полли. Будь вы на моем месте, допустили бы вы, чтобы этакая девчонка выманила у вас целых шестнадцать франков на лошадь?