Между Севером и Югом - Дениза Уайт

— Домохозяйка никогда в жизни не сможет написать ничего стоящего, — наставительно заметил шеф. — Только роман для домохозяек.

— Почему вы так думаете?

— Да потому, что великим писателя делает его философия. Убери из знаменитой русской классики «Войны и мира» все философские отступления и что получишь? «Унесенных ветром»! Короче, назначаю тебя пресс-секретарем по связям с этой особой.

— А кто будет вести это дело?

— Вести будем вместе. Если только это дело действительно существует.

— Как вас понимать? — удивился Джордж.

— Мне кажется, что мисс Эванс сочиняет романы не только на бумаге. — Обронив эту загадочную фразу, Найджел взглянул на часы. — Ну, пора и по домам. Рабочий день закончился, однако не могу сказать, что мы провели его продуктивно.

7

— Куда тебя подбросить? Домой? — спросил Найджел, когда оба сыщика уже сидели в его машине. — Как поживает твоя аргентинская красавица?

— Лучше не бывает!

— Жениться не собираешься?

— Еще как собираюсь!

— Давно пора. Ну, так что, домой? Она тебя, наверное, уже заждалась?

— Нет, сегодня ей нужно быть в аргентинском посольстве по поводу получения вида на жительство, так что торопиться мне некуда. Будьте добры, остановите возле парка. Когда я был маленький, моя мать водила меня туда на прогулку. Хочу пройтись пешком, а заодно и молодость вспомнить.

— Вспоминать молодость приятнее всего именно в молодости, — усмехнулся пятидесятилетний Найджел, оглядываясь на своего тридцатилетнего помощника и притормаживая у тротуара. — До завтра. И желаю тебе приятной прогулки.

— Спасибо.

— Передавай привет Долорес.

— Обязательно.

Джордж простился с шефом и легкой походкой направился в парк, который простирался до самого его дома. Настроение было замечательным. Он привлекателен, молод, здоров, занят интересным делом и имеет очаровательную возлюбленную, на которой вскоре собирается жениться. Что еще нужно человеку для счастья?

Кстати, и свою мать он наконец-то обрадует, хотя, если честно признаться, в этом отношении его стали одолевать некоторые сомнения…

Долорес прилетела в Канаду еще две недели назад, получив визу на месяц. Однако после первых восторгов, связанных с ее приездом, Джордж слегка призадумался. Его смущала некоторая нарочитость всего, что было связано с его аргентинской возлюбленной. Во время их удивительного знакомства он, разумеется, и представить не мог, какую роль Долорес сыграет в его жизни.

Те невероятные приключения, которые им довелось пережить, теперь казались настолько неправдоподобными, что трудно было понять, происходило ли это с ними на самом деле или он видел в кино.

Но главное заключалось не в этом.

Долорес была слишком ярким, фантастически красивым цветком, который великолепно смотрелся под знойным небом Южной Америки, но весьма странно в условиях скромной канадской природы и не менее скромной квартиры, расположенной в многоэтажном доме на окраине Оттавы.

Аргентинка была настолько эффектной, что любое появление с ней в общественном месте немедленно вызывало ажиотаж. Однако совместная жизнь состоит не из одних парадных выходов!

Нечто подобное сказала Джорджу и его мать — скромная, жизнелюбивая домохозяйка, долгожданное знакомство которой с возможной невесткой состоялось несколько дней спустя после ее прилета.

— Боюсь, что ты не сможешь с ней ужиться, сынок, — осторожно произнесла миссис Буффон в разговоре с Джорджем по телефону. — Мне кажется, что тебе бы лучше найти кого-нибудь… попроще.

— Что значит — попроще? — удивился и огорчился сын. — Намекаешь, что она для меня слишком красива?

— Вовсе нет. Просто Долорес привыкла к совсем другому образу жизни, чем тот, который ты можешь ей предложить.

— Но если она меня действительно любит, то сумеет приспособиться, — возразил Джордж.

— А ты сам?

— Что — я?

— Любишь ли ты ее настолько, чтобы приспособиться к ее возможным причудам?

Вопрос матери неожиданно заставил его взглянуть на ситуацию с новой точки зрения, и растерявшийся Джордж не нашелся, что ответить. Он и поныне пребывал в полном недоумении, совершенно не представляя, что будет дальше. То ли в заурядных житейских условиях Долорес «опростится», словно экзотическая бабочка, с чьих крыльев стерли все яркие и разноцветные узоры, то ли не выдержит и улетит обратно в Аргентину.

Третий вариант — уехать вместе с ней — совершенно не приходил ему в голову…

Дойдя до большой клумбы, вокруг которой стояли скамейки, Джордж присел на свободную и раскрыл книгу мисс Элизабет Эванс, которую прихватил с собой.

Первая же сцена, на которую он наткнулся, небрежно листая толстый том, оказалась откровенно эротичной и немало его позабавила.

Проворно сбросив старенькое платье и оставшись нагой, Эллис стала умело обнажать его стройное сильное тело, дразня невероятно возбуждающими поцелуями, от которых он сначала оцепенел, а потом принялся дрожать как в лихорадке.

Затем они опустились на пол, и он неуклюже и торопливо принялся тыкаться влажными губами в ее пленительные своей упругой тяжестью груди, стремясь как можно быстрее оказаться между горячих смуглых бедер, чтобы проникнуть туда, где, казалось, сейчас сосредоточился для него центр мироздания.

Но она сладострастными и одновременно нежными прикосновениями заставила его полностью подчиняться ее воле, покорно следовать всем ее желаниям.

О, это обжигающее дыхание и тишина, которую только подчеркивало слабое потрескивание свечей! О, эта томительная медлительность, позволяющая не захлебнуться, а упоительно смаковать каждый поцелуй и каждую ласку, изощряясь в утонченной любовной игре до тех пор, пока не наступает апофеоз страсти, сопровождающийся взаимными стонами!

А затем, уже после того, когда, казалось бы, весь мир полностью растворился в неистовых, прерывистых вздохах и судорожных объятиях, приходят покой и умиротворение, когда хочется говорить шепотом и думать о чем-то великом вроде вечной любви, бессмертия души или великой поэзии…

Ну и фантазия у нашей клиентки! — с усмешкой подумал Джордж, закрывая книгу и оглядываясь по сторонам.

На одной из соседних скамеек, с любопытством наблюдая за молодежью, сидела пожилая супружеская пара. На другой расположились трое рокеров в кожаных куртках и шнурованных ботинках, с банками пива в руках. На третьей — высокий парень в потертом замшевом пиджаке, небрежно обнимающий маленькую, но очень изящную девушку не старше двадцати лет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});