Конь в малине - Николай Романецкий

Я подрулил к отелю и поднялся на свой этаж. Отпер номер и остолбенел.

Все шкафчики были открыты, ящики стола выдвинуты, немногочисленные мои тряпки валялись на полу. Слава богу, хоть компьютер не разгромили!

Я хотел выйти из номера и позвать коридорную. Но потом передумал. Позвонил Инге.

– Я же сказала, конь в малине, что вечером приеду! – возмутилась та.

– Есть дело. Архисрочное! В моем номере, пока я встречался с Поливановым, произвели обыск.

– Обыск? – Инга встревожилась: аж голос зазвенел. – Ты уверен, америкен бой?

– Уверен.

– Может, гостиничные воры?

– Сомневаюсь. Ничего не украдено. Правда, здесь особенно и красть нечего. Все свои причиндалы ношу с собой, а тряпки… Кому они нужны!

Повисла пауза: Инга размышляла.

– Ладно, – сказала она наконец. – Сейчас доложу Пал Ванычу. Жди моего звонка.

Я еще раз осмотрел номер. Потом плюхнулся на кровать и закурил.

Может, тут и в самом деле побывали воры?.. Говорят, в России воровство процветает до сих пор. Как начали таскать в прошлом веке, когда все было ничье, так и не могут остановиться! У нас в Штатах, правда, тоже обчищают, но не в одном же из лучших отелей города!.. Впрочем, иной вариант означал бы, что и меня кто-то заподозрил в воровстве. Со всеми вытекающими для моей шкуры последствиями!..

Я раздавил окурок в пепельнице и нацедил из сифона стакан минералки. Выглотал с шумом и жадностью, будто был с бодуна.

«Что у вас там, в Большом Бодуне, засуха, что ли?..» Хороший текст, иногда бывает к месту… Долго же она докладывает своему Пал Ванычу! Будто от кабинета до кабинета две мили! Однако ладно, к ожиданию нам не привыкать…

Мобильник мурлыкнул. Я схватился за него, как потерпевший кораблекрушение за спасательный плот.

– Слушаю!

Ингин голос:

– Слушай, америкен бой… Пал Ваныч считает, что ты сам должен решить возникшую проблему. Я пыталась его переубедить, конь в малине, но он бывает порой слишком упрям. Даже когда ошибается.

– Понял, – сказал я.

– Извини!

– Не извиняйся, он прав! Пока! – Я выключил аппарат и закурил очередную сигарету.

Конечно, ее разлюбезный шеф прав. Случившееся слишком незначительно, чтобы распускать круги по воде. Тем более, если ничего не украли… Но как себя вести мне? Поднять шум – привлечь к своей скромной фигуре внимание! Не поднимать шума – тоже привлечь внимание… Честный человек, когда его грабят, обязательно кричит: «Караул!» Вор молчит в надежде свести счеты попозже… Да-а, парни, кто-то вольно или невольно организовал мне небольшой психологический тестик. И теперь потирает руки, ожидая реакции. Конь в малине!.. Ладно, вот вам реакция!

Я вызвал коридорную и продемонстрировал ей следы разбоя. Та разохалась, разахалась и немедленно позвонила в службу безопасности отеля. Через две минуты явился мордоворот на полголовы выше меня, оценил обстановку и поинтересовался:

– Много похищено?

– Немного, – признался я. – Разве что в брюках лежал червонец.

Мордоворот и коридорная переглянулись.

Полагаю, если бы я указал сумму раз в десять большую, меня бы обвинили в афере. Мол, я сам и устроил в собственном номере погром… А так коридорная даже не стала спрашивать, почему я поднял шум лишь через десять минут после того, как вошел в номер.

– Полагаю, из-за такой мелочи не стоит привлекать милицию, – сказал мордоворот. – Администрация отеля приносит вам свои извинения и непременно учтет эту сумму при окончательном расчете.

Я изобразил на физиономии борьбу противоположных чувств, а потом согласился.

Коридорная тут же отбыла на свой пост. А мордоворот, понизив голос, сказал:

– В качестве компенсации за моральный ущерб могу вам предложить девочку. За полцены.

Я понимающе усмехнулся:

– Спасибо, друг мой, но не стоит! Руссо туристо, облико морале!.. Я верен своей девочке. Она живет в этом городе.

И мы расстались, довольные друг другом. Он был доволен тем, что не надо договариваться с сутенерами, а я – что шум все-таки поднял, но внимания к себе практически не привлек. Если за мной следят, пусть поломают голову, не ошиблись ли в своих подозрениях. А еще я был доволен тем, что не поленился утром и проехался по вокзалам. Вполне возможный вариант – пока я тут воюю с обстоятельствами, мою машину тоже проверили.

С этой мыслью я и взялся за наведение порядка. Рассовал по шкафчикам разбросанные вещи, потом заказал в номер кофе и подсоединил к компьютеру «проныру». Прогнал содержимое через антивирус. Отыскал среди скачанных в клинике программ и файлов журнал приема и выписки пациенток и принялся его анализировать. Задача предстояла несложная – гораздо проще, чем достать анализируемые материалы. Тем более что запароливать файл с журналом никому и в голову не пришло – это ведь не научные разработки нового материала для презервативов. И не чертежи свежеиспеченного русского экраноплана, предназначенного для борьбы с подводными лодками вероятного противника (понимай: Объединенной Мусульманской Республики). Я задал первоначальные параметры анализа – фамилии женщин, дважды рожавших у Марголина, запустил софт-анализатор и переключился на TV-прием.

По местному информационному каналу как раз сообщали о происшествии в дачном пригороде Ольгино. Судя по всему, здесь нынешней ночью произошла перестрелка между представителями двух мафиозных группировок. Обнаружено четыре трупа возле известной многим горожанам (вернее, горожанкам) гинекологической клиники Виталия Марголина и еще один труп в машине неподалеку. Репортер изгалялся в предположениях, к каким именно группировкам принадлежали убитые. Официальные лица от комментариев воздерживались. Потом репортер сообщил, что листва на дереве рядом с местом бойни обожжена лучом стерлинга, и тут же начались новые измышления. Это оружие, как известно нашим телезрителям, на вооружении мафиозных группировок не состоит, поскольку компьютер любого стерлинга программируется под контролем представителей МВД исключительно на дактилы своего хозяина, а кроме того каждые две недели сбрасывает через спутниковую сеть информацию о боевом применении оперативным компьютерам того же самого министерства. Ходят, правда, слухи, будто появились, якобы, хакеры, способные изменить характер сбрасываемой информации (к примеру, скрыть факт боевого применения), но управление по общественным связям министерства внутренних дел эти слухи категорически опровергает. Так что наиболее вероятным объяснением обнаруженных следов является участие в перестрелке неизвестного частного детектива либо сотрудника УР или РУБОП. Однако по данному факту официальные лица от комментариев тоже отказались… Впрочем, все пятеро умерли на месте от огнестрельных ран… Впрочем, стерлингом, возможно, воспользовался кто-то из них, и тогда по крайней мере один из пятерых принадлежал к штату правоохранительных органов, и этот факт попросту утаивается… Впрочем, упомянутые ранее слухи, может статься, верны, и тогда получается, что мафия все же сумела взять на вооружение такое эффективное оружие как стерлинг. Впрочем… Et cetera et cetera… Обычное репортерское словоблудие. Вокруг да около, вокруг да около. Поскольку правдивой информацией не обладаем…

Я вернулся в режим ПК.

Список дважды рожавших пациенток состоял из тридцати семи фамилий.

Теперь предстояло задать хронологические параметры. Что я и сделал.

Через мгновение компьютер сообщил мне, что из тридцати семи означенных женщин второго ребенка в срок с двадцать девятого июля по девятое августа сего года родили двое.

Я запросил по обеим более детальную информацию.

Первой была некая Вера Васильевна Пискунова, двадцати пяти лет, поступила тридцать первого июля, первого августа родила девочку, рост такой-то, вес такой-то, мать и ребенок выписаны восьмого августа в хорошем состоянии. Более полные данные: см. файл – и далее абракадабра из букв и цифр.

Второй значилась Екатерина Евгеньевна Савицкая, тридцать один год, поступила второго августа, в тот же день родила мальчика. Рост… вес… Мать и ребенок выписаны девятого августа в удовлетворительном состоянии. Более полные данные – абракадабра…

Вот уж действительно абракадабра!..

Я вернулся к исходному файлу и скрупулезно изучил информацию обо всех роженицах, осчастлививших клинику своим присутствием в означенный период.

Их оказалось двадцать девять человек. И ребенок умер только у одной. У Оксаны Андреевны Матвиенко, двадцати трех лет.

Что за черт! Неужели охранник Игоряша скормил мне лабуду? Поехать бы сейчас к нему и надавать по физиономии, да только там наверняка полным-полно копов. К тому же, у него, наверное, выходной день…

Ладно, зайдем с другой стороны.

Я набрал номер телефона, указанный в графе «Домашний адрес».

Три гудка, и мне ответили:

– Да.

Голос был тих и печален.

Мне стало не по себе.

– Оксана Андреевна Матвиенко?