Правда о Григории Распутине - Александр Боханов

В 1907 году Великая княгиня Милица Николаевна даже совершила паломничество в Верхотурский монастырь и инкогнито посетила Распутина в Покровском. Эта был первый и последний визит родственницы Царя в дом Григория Распутина. Очарованная «простотой и искренностью» Милица даже подарила «провидцу из Сибири» несколько тысяч рублей, на которые был построен в Покровском большой и добротный дом для распутинской семьи.

Распутин далеко не сразу стал для Царя и Царицы тем «дорогим Григорием», которому были открыты Их души. Они с радостью встречались и охотно слушали других носителей «высшей правды». «В 4 часа к нам пришел человек Божий Дмитрий из Козельска около Оптиной пустыни, — записал Император Николай II 14 января 1906 года. — Он принес образ, написанный согласно видению, которое он недавно имел. Разговаривали с ним около полтора часа».

С позиции рационалистичного и циничного XX века может возникнуть недоуменный вопрос: что могло связывать правителя огромной державы и каких-то безграмотных странников и юродивых, с которыми Он и Жена разговаривали часами? Этот вопрос уместен лишь в том случае, если отнять у Николая и Александры право на душевную радость, тот праздник, который давало верующему прикосновение к Божественному свету. По-европейски образованные и воспитанные Царь и Царица как истинно верующие воспринимали таких, внешне часто непрезентабельных людей совершенно иначе, чем те, для кого жизнь — это всего лишь «способ существования белковых тел».

Духовный опыт, поиск праведного жизненного пути, занимавшие и волновавшие Распутина, производили впечатление на все православные натуры. Он был далёк от академического богословия, он нёс людям трепетное восприятие простоты сердца, что было дорого и ценимо. Как говорила А. А. Вырубова в своих показаниях ЧСК, он «проповедовал Слово Божие, постоянно говорил. Это было довольно интересно. Я даже записывала… Объяснял Святое Писание… Он знал всё Святое Писание, Библию, всё. Мне он много рассказывал про свои путешествия, массу, в Иерусалим… по всей России он ходил в веригах… По всей России в веригах пешком».

Чрезвычайно эмоционально своё впечатление от знакомства с Распутиным выражала Муня Головина. «Для меня это было входом в новый мир: я обнаружила своего наставника в крестьянине из Сибири, который с самого начала нашей первой беседы поразил меня своей прозорливостью. Царственный взгляд его серых глаз был равносилен его внутренней силе, которая полностью разоблачала стоящего перед ним человека. Это был для меня великий день: прежде чем сообщить мне истину относительно духовной жизни, Григорий Распутин заставил меня отречься от спиритизма…»

До конца 1907 года встречи Императорской Четы со «старцем Григорием» были случайными и довольно редкими. Вторая встреча произошла через много месяцев после первой, летом 1906 года, когда, посетив усадьбу Анастасии Сергиевку, там «увидели Григория». Возникла радость от общения, как всегда в таких случаях. Вот, например, запись Николая Александровича от 19 июня 1907 года: «В 3 часа поехали с Аликс в ее двуколке на Знаменку… Встретили Стану на террасе перед дворцом, вошли в него и имели радость увидеть Григория. Побеседовали около часа и вернулись к Себе».

Можно уверенно указать на время сближения Царской Четы и сибирского странника. Это произошло в октябре 1906 года, когда Распутин познакомился и с Царскими Детьми. Первоначально Николай II согласился ненадолго принять Григория, который собирался передать Венценосцам чудодейственный образ Симеона Верхотурского. Нежданно встреча затянулась, и Григорий впервые покорил Повелителя державы своими откровениями и размышлениями. Венценосцы признали его необычность.

Через три дня после встречи Император рекомендовал премьер-министру П. А. Столыпину пригласить удивительного человека к больной дочери. Она получила тяжелую травму в результате покушения террористов на отца. «Петр Аркадьевич! На днях Я принимал крестьянина Тобольской губернии — Григория Распутина, который поднес Мне икону св. Симеона Верхотурского. Он произвел на Ее Величество и на Меня замечательно сильное впечатление, так что вместо пяти минут разговор с ним длился более часа! Он в скором времени уезжает на родину. У него сильное желание повидать Вас и благословить Вашу больную дочь иконою. Очень надеюсь, что вы найдете минутку принять его на этой неделе. Адрес его следующий: СПб, 2-я Рождественская, 4. Живет у священника Ярослава Медведя».[17]

Распутин вошел в Царский дом и стал там желанным гостем. Началась историческая биография сибирского крестьянина.

Глава III

«Злые языки страшнее пистолета»

Санкт-Петербург являлся крупнейшим городом Царства Двуглавого Орла. В начале XX века тут проживало около двух миллионов человек. (Для сравнения: во втором по величине городе — Первопрестольной столице Москве — насчитывалось чуть больше миллиона.) Здесь находились Императорский двор, главные правительственные ведомства, Государственный банк, Императорская Академия наук, Императорская Академия художеств, иностранные посольства, несколько Императорских театров, крупнейшее собрание национальной живописи (Русский музей), ряд других примечательных музеев.

Петербург являлся и главным деловым центром России, ее «первыми воротами» во внешний мир. Правления наиболее мощных промышленных корпораций, коммерческих банков, железнодорожных и страховых компаний размещались в Северной столице. На двух самых фешенебельных проспектах — Невском и Каменноостровском — особняки родовой знати соседствовали с домами безродных «финансовых королей», зеркальные витрины модных европейских торговых домов чередовались с витринами банков и страховых компаний.

В самом сердце города, на стрелке Васильевского острова, находился и нерв деловой жизни Империи — Петербургская фондовая биржа, где обращались ценные бумаги ведущих отечественных фирм и банков. Имперская столица славилась лучшими гостиницами, фешенебельными ресторанами, дорогими магазинами, элитарными аристократическими клубами.

Петербург, безусловно, являлся не только наиболее населенным и самым деловым городом России, но и самым «европейским». Два века назад основатель Северной Пальмиры Император Петр I желал видеть город именно таким. К началу XX века мечта стала бесспорной реальностью. По богатству, по градостроительной технике, по уровню городского комфорта первая столица Империи уверенно соперничала с другими столицами Европы. Не без основания многие современники были уверены, что град Петра по степени богатства, классу шика, яркости и блеска уступал только Парижу.

Выразительную панораму петербургской жизни оставил в своих воспоминаниях великий князь Александр Михайлович. «Тот иностранец, который посетил бы Санкт-Петербург в 1914 году перед самоубийством[18] Европы, почувствовал бы неодолимое желание остаться навсегда в блестящей столице, соединяющей в себе классическую красоту прямых перспектив с приятным, увлекающим укладом жизни, космополитическим по форме, но чисто русским по своей сущности. Чернокожий бармен в гостинице „Европейская“, нанятый в Кентукки, истые парижанки-актрисы на сцене Михайловского театра, величественная архитектура Зимнего дворца — воплощение гения итальянских зодчих, деловые обеды у Кюба, затягивающиеся до ранних сумерек, белые ночи в июне, в дымке которых длинноволосые студенты оживленно спорили с краснощекими барышнями о преимуществах германской философии. Никто не мог бы ошибиться относительно национальности этого города, который выписывал шампанское из-за границы не ящиками, а целыми магазинами».

В кругу бескрайних лесов и нескончаемых болот возник удивительный, роскошный и неповторимый центр власти и бизнеса, оазис утонченности и изыска. Одновременно это был центр политических и светских интриг, арена бескомпромиссной борьбы карьерных устремлений и самолюбий, ярмарка безмерного тщеславия и разъедающей душу зависти.

Вся центральная часть Петербурга сплошь была застроена богатыми господскими домами, где обитали родовая аристократия и чиновная элита. Адреса наиболее дорогих и престижных «гнезд»: Дворцовая, Английская, Французская набережные, Невский и Каменноостровский проспекты, набережные Мойки и Фонтанки, как и улочки и переулки между этими городскими речками. Список владельцев строений в этом «дворянском гетто» — перечень самых громких аристократических фамилий, игравших важные роли в истории России: Шереметевы, Строгановы, Воронцовы-Дашковы, Белосельские-Белозерские, Барятинские, Юсуповы, Оболенские, Гагарины, Мещерские, Шуваловы, Орловы, Нарышкины, Апраксины…

Роскошные дворцы и особняки, размещавшиеся на этой довольно небольшой территории, являлись часто не только памятниками архитектуры, имели не только богатую историю, связанную с именами владельцев, но и оказывались, по существу, центрами и центриками влияния и власти в столице, а следовательно, и в Империи.