Где начинается радуга? - Ирина Леухина

к делу.

Соседка либо не поняла моих чувств, либо не захотела акцентироваться на моей торопливости. Она повела меня в свою комнату и усадила на крутящийся стул около туалетного столика.

— Где твои родители?

— На работе, — со вздохом ответила Ариша. — Они часто на работе. Хотят заработать мне на хороший университет. У меня ведь успеваемость не очень хорошая.

— Но разве курсы для визажистов на столько дороги? — удивляюсь я. — У тебя ведь талант к мейку. Могла бы на этом построить карьеру.

Арина замялась. Она держала в руках специальный чемоданчик для визажистов и не двигалась. Ее глаза говорили за нее.

Она им не призналась. Это ее секрет не только от одноклассников, но и от родителей. Ведь никто в классе не знал, что аккаунт с фотками макияжа ее. Она и мне бы не призналась. Если бы я не рискнула и не открыла ей свой секрет.

Судьба иногда играет в шутку такую от которой зубы сводит. И сейчас она снова пошутила над мной. Я была в шаге от того, чтобы профукать талант.

— Значит мне нельзя говорить, кто мой визажист?

— А так можно? — с надеждой спросила девушка.

— Можно, но не желательно. Мне нужны твои услуги и во время съемки. Поэтому о тебе как минимум узнает фотограф. А может еще кто.

Арина поставила аккуратно на столик чемоданчик и повернулась ко мне. Она вслушалась в мои слова и закивала. Но отвечать стала не сразу.

— Я хочу попробовать. Когда ты приехала, ты меня поразила. Своей стойкостью. И вдохновила. Если честно, я боялась, что тебя сожрет Мария. Она страшная женщина. А ты устояла. Я хочу попробовать. Потому что думаю так правильно. И я хочу. Но боюсь.

— Значит эта работа нужна не только мне, но и тебе?

— Да.

— Тогда приступаем, — я со стуком опускаю руки на подлокотники и подставляю свое лицо профи.

Арина сменила свое блаженное лицо на серьезное. Она уверено взяла в руки первый тюбик и открыла его. Потом достала ватный диск и бутылочку с жидкостью. Девушка, не касаясь пальцем, достала немного крема. Потом на диск она налила жидкость. И подняла все это к моему лицу.

— Ты готова?

— Да, — шепчу я и закрываю глаза.

Сейчас лучше ей не мешать.

Арина прикоснулась влажным диском к моему лбу, а потом к скулам и носу. Ее касания были сильными, но не трущими. Словно массаж, от силы которого кайфуешь. Я перестала следить за ней. А просто отдалась чувствам.

Спустя час я услышала ее голос отдаленно.

— Ксюш, я закончила.

— Угм?

— Ты что уснула? — с улыбкой спросила меня соседка, и смущенно улыбнулась.

А только протяжно потянулась и кивнула.

— Это было настолько приятно, что я не удержалась.

Резко оборачиваюсь к зеркалу и ахаю.

Потому что это не могла быть я. Я всегда чувствовала себя красивой. Но завышенной самооценки у меня не было. Я была красивой, но не самой. Я умела правильно подать себя. Но все же не идеально.

А тут… у меня не было слов.

Глаза подчеркнуты. И казалось, что это два ограненных малахитовых камня, а не человеческие глаза. Так сильно они сияли. Скулы будто выточили из мрамора. А губы оставались мягкими и нежными на фоне всего лица. Арина смогла выразить мой характер. Всю меня через обычный макияж. И после этого она не признается родителям в своем таланте?

— У меня нет слов, — смогла вымолвить я приближаясь к зеркалу.

Я разглядывала себя и не признавала. Не могла быть я вот такой. Сильной и нежной.

— Я старалась, — скромно ответила девушка. — Тебе звонят.

Я не отрывая взгляда от отражения взяла в руки телефон.

— Это Матвей, — задумчиво говорю.

— Ответь, — подталкивает меня Арина и выходит, чтобы не мешать.

Воспитание либо есть, либо нет. Что еще сказать.

Отвечаю и не жду ничего хорошего для меня.

— Зачем звонишь? — холодно спрашиваю и встаю. Затекшие мышцы дали о себе знать.

«Ты знаешь мой номер Малахит?»

— Забыл? Я живу с твоим сталкером.

Он не отвечает, а только усмехается. Но не отвергает того, что знает. На сколько Света помешана на нем. И ведь он может подобрать слова так, чтобы она отстала. Но не делает этого.

Вывод: ему нравится ее подобострастное отношение к нему.

— Зачем звонишь?

«У тебя пятнадцать минут».

— На что?

«До ресторана. Обсудим то, что я прислал»

— Но…

«Пятнадцать минут».

И он выключился. А я даже не успела признаться, что не посмотрела. Все хотела зайти на свою страничку. И откладывала. Подумала вряд ли что-то важное. И сомневалась, что он вспомнит про ресторан. Сказанное впопыхах.

Но он вспомнил.

— Ксюш, чай будешь?

— Нет, скоро приедет Матвей. И он потребовал собраться и поехать с ним.

— У вас свидание?

— Нет. Надо смыть с себя все. До его приезда.

Арина вздрогнула словно ее ударили. Слезы стали накапливаться и вот-вот должна скатиться первая слезинка.

— Тебе значит не понравилось?

— Что? С чего ты взяла? Ты посмотри, — я ткнула в себя и выпрямилась. — Я теперь как неземная принцесса.

— А зачем смывать?

— Я с Матвеем встречаюсь скоро. Нужно смыть. А то подумает, что это ради него.

— Нужно платье, — перебила меня Арина.

— Но…

— И не спорь, — строго возразила она. — У меня есть. Ты пойдешь в платье и с мейком. Иначе я отказываюсь с тобой работать.

Глава 14

Кто мог предположить, что в мягкой Арине столько стержня. Который она прячет ото всех. Она заставила меня нацепить на себя платье и шпильки. И теперь я выглядела как девушка жаждущая свидания с популярным парнем из школы.

Для меня ходить на каблуках давно перестало быть проблемой. В первую очередь в школах моделях обучают правильной ходьбе. Подиум важная составляющая любой модели. Даже если потом ты будешь только сниматься.

Правильная ходьба, осанка, подача себя. Всё это делает девушку и модель, в том числе женственной. Изящество особое искусство. По мнению моего первого преподавателя в школе моделей.

Арина успела не только меня нарядить, но и сделать минимальную укладку. И теперь мои длинные волосы ниспадали до талии. Гладкие словно шелк и мягкие как перышко. Коктейльное платье не прикрывали колени. Все же рост у девушек разительно отличался.

Как бы Матвей не перепутал ее коленку с рычагом скорости машины, — со смешком подумала я и оттянула платье вниз.

Выхожу из подъезда. И радуюсь, что никто из уже знакомых мне не попадается. А то подумает о стыдных вещах, на которые навевает мой наряд. Но никого нет.