Собрание сочинений в 10 томах. Том 8 - Генри Райдер Хаггард

Все сделал Паг.

Это Паг натер ему все тело тюленьим жиром и коротко обрезал волосы, чтобы Хенга не смог ухватить его. Это Паг сделал и подарил ему чудодейственный топор, блестящую секиру, которая еще и до сих пор покоилась на ложе рядом с ним, секиру, при помощи которой ему удалось уложить Хенгу на месте (Паг уже объяснил, откуда эта секира). И еще раз: это Паг воодушевил и вдохновил его к борьбе, внушая ему уверенность, что в нынешний раз он одержит серьезную и большую победу. Эти слова Пага Ви помнил все время и все время твердил их про себя, даже в те мгновения, когда казалось, что все кончено.

Но теперь Хенга мертв.

Он не просто был сбит с ног ударом секиры, но и после этого дважды метнулся блестящий «камень», и голова отлетела от толстой шеи. За Фою отомщено, Фо и Аака спасены, а он, Ви, — повелитель пещеры и вождь племени. И потому Ви поклялся, что Паг, хотя бы трижды называли его карликом, уродом и отщепенцем, должен непременно быть всегда возможно ближе к Ви. В этом он поклялся, поклялся сделать Пага своим советникам, хотя знал, что ревнивой Ааке еще более тесная дружба с Пагом будет не по сердцу.

Лежа и размышляя подобным образом, Ви заметил при скупо попадающем в пещеру свете, что трое из числа женщин — самые молодые и самые красивые — вернулись в прежнее жилище и стоят в некотором отдалении, переговариваясь и поглядывая на Ви. Наконец они пришли к какому-то решению; они спокойно направились к нему, и Ви судорожно ухватил секиру. Увидев, что Ви бодрствует и глаза его открыты, они стали на колени, коснулись лбами земли, назвали Ви господином и повелителем и сказали, что желают остаться у него, ибо он столь велик и могуч, что убил Хенгу, и поклялись всегда быть ему верными.

Ви слушал их удивленно, не зная, что ответить. Меньше всего на свете он желал сделать этих женщин своими домочадцами, хотя бы уже по той простой причине, что все, к чему Хенга имел касательство, было ему отвратительно. Но Ви был человек мягкосердечный и не хотел сказать это грубо.

В то время как он подыскивал смягчающие обиду выражения, одна из женщин, не поднимаясь с колен, проползла вперед, взяла его руку, приложила ее ко лбу и поцеловала.

В это мгновение появились Аака и Паг.

Женщины вскочили, отбежали на несколько шагов, сбились в кучу, а Паг хрипло расхохотался.

Аака же выпрямилась во весь свой рост и сказала возмущенно:

— Видно, ты быстро освоился в новом жилище, о муж мой. Вот уже наложницы Хенги с любовью целуют тебя.

— С любовью! — удивленно воскликнул Ви. — Да гожусь ли я для любви? Эти женщины явились сами. Я не звал их и не посылал за ними.

— О да, несомненно, они явились сами, так как знали, что их приход будут приветствовать, о муж мой. А может быть, они вообще и не уходили отсюда? По правде говоря, мне начинает казаться, что в пещере вождя для меня вообще не будет места. Но этому я только рада; собственный дом милее, чем эта темная дыра.

— Но я не раз слыхал, как ты в зимние холодные ночи, когда ветер бушевал в хижине, говорила, что хорошо было бы лежать в теплой и уютной пещере вождя.

— Разве? Ну, значит, в таком случае, теперь я этого не думаю. Ведь в те времена я не видала пещеры, так как не принадлежала к числу домочадцев Хенги.

— Замолчи, женщина, — сказал Паг. — Давай лучше узнаем, как себя чувствует вождь Ви. А этих рабынь я уже раз прогнал отсюда и сегодня сделаю то же. Вождь, мы принесли тебе пищу. Ты в состоянии есть?

— Кажется, да, если только Аака поднимет меня.

Аака разгневанно взглянула на женщин и еще более сердито посмотрела на Пага, так что Ви решил, что она откажется. Но, если даже и было так, она переменила решение и поддержала Ви, который был еще слишком слаб, для того чтобы сидеть без посторонней помощи. Вернувшийся Фо кормил его, все время болтая о вчерашнем сражении.

— А ты не боялся за отца? — спросил его Ви под конец. — Ведь мне пришлось бороться с великаном, с человеком, чуть ли не вдвое больше меня ростом.

— Вовсе не боялся, — весело отвечал Фо. — Паг сказал мне, что ты одержишь победу, так что мне нечего было пугаться. А Паг всегда бывает прав. Впрочем, — добавил он, покачивая головой, — когда я увидел, что ты лежишь на земле и не шевелишься и Хенга вот-вот набросится на тебя, мне показалось было на мгновение, что и Паг может один раз ошибиться.

Ви рассмеялся, с трудом поднял руку и погладил курчавую голову Фо. Стоявший в отдалении Паг глухо проворчал сквозь зубы:

— Никогда больше не думай, что я ошибаюсь. Бог живет только верой своих поклонников.

Этих слов Фо не понял.

Аака тоже ничего не поняла в этих словах, но догадалась, что Паг сравнивает себя с богом, и от этого на ее нахмуренном лице появилось выражение злобы и ненависти. Она верила на свой лад — так, как верили до нее ее предки и как они научили ее, и не любила легкомысленных разговоров о богах. Тем более не любила, что если боги в действительности существуют, то их — по ее мнению — нужно бояться. Правда, она послала Ви молиться Ледяным богам, которым он верил, и ожидать знака, который они подадут, — упавшего камня. Но послала она его потому, что пришла к убеждению, что наступила пора ему сражаться с Хенгой и отомстить за убитую Фою, по крайней мере, приложить к этому все старания, даже рискуя жизнью. Тем более что она твердо знала, что в это время года, на рассвете, почти всегда с усеянной валунами вершины глетчера падают камни. Знала она также, что Ви с места не сойдет, покуда не дождется знака. Более того, она была убеждена (позаботилась об этом), что в это утро один, а то и несколько камней упадет с глетчера.

Поэтому-то она и нахмурилась и сказала Фо, что глупо верить всему, что ни скажет Паг.

— Однако, — пытался протестовать мальчик, — ведь то, что говорит Паг, всегда оказывается правдой. И затем, ведь Паг сделал эту чудесную острую секиру, и он натер отца тюленьим жиром, и он срезал волосы отцу, а мы с тобой не догадались сделать это.

Паг, желая прекратить разговор, вмешался:

— Все это мелочь и пустяки, Фо, и сделал я это только потому, что безобразный урод, вроде меня, должен думать и защищать себя и своих друзей мудростью, подобно тому как поступают волки и другие хищные звери. Людям же красивым, вроде твоих родителей, нечего заботиться об этом, потому что они защищают себя многими различными способами.

— Возможно, что они думают не меньше твоего, карлик, — сердито возразила Аака.

— Да, Аака. Они, несомненно, думают, только с меньшим проком. Разница между нами та, что я и подобные мне думаем правильно и приходим к правильным выводам, а те думают неправильно.