11 самых актуальных вопросов. Страхи большого города - Шекия Абдуллаева

«Можете готовить деньги, Иван Дмитриевич», – бодро говорю я. И вдруг на том конце провода: «Ну, даже не знаю, может, нас что-то не устроит…» У меня не было сомнений по поводу качества моей работы, и я поняла, что в этой конторе не горят желанием оплатить мой труд.

– Я была абсолютно уверена, что написала хорошие тексты, профессионально выполнила заказ. Но ведь всегда можно сказать: не нравится. И что тут возразишь?

– Чтобы не бояться подобных «капризов» заказчика, надо договор заключать грамотно, – учит меня доктор. – Предусмотреть в этом документе возможность одной-двух доделок, и все – сдать им тексты по прейскуранту. Если же клиент полагает, что ты плохо выполнишь работу, например, напишешь бестолковые тексты, которые даже невозможно будет отредактировать, то зачем вообще к тебе обращаться?

Кстати, однажды я отказалась от такой работы. Клиент агентства, где работает Женя, задумал делать буклет, и нужно было написать пару текстов. Но едва Женя произнесла его имя, я тут же сказала «нет». Спасибо. Наслышана…

Николай Васильевич – владелец магазинов недорогой одежды – периодически вдохновляется идеей повесить в метро рекламные плакаты. Каждое обострение рекламной активности Николая Васильевича – это стихийное бедствие для всего агентства. Над эскизами трудятся все штатные дизайнеры, клиенту привозят пятнадцать-двадцать вариантов (!). Он внимательно смотрит, изучает и просит внести коррективы. Заменить красное платье на синее, снять с бабушки шляпку, подвинуть девочку ближе к мальчику… Когда пожелания учтены, Николай Васильевич отвергает все предложения.

– Я сразу сказала, что терпеть капризы взбалмошного самодура не стану, – гордо заявляю я доктору.

– И правильно сделала, – наконец-то мой друг меня похвалил. – Если ты подозреваешь, что этот человек не оценит твой труд, то откажись от работы с ним. И когда он увидит, что специалисты один за другим отказываются от сотрудничества, может, сумеет сделать правильные выводы, что-то поймет, наконец.

Когда Женя вернется из Америки, я передам ей рекомендацию доктора. А то на нее смотреть страшно после каждого визита этого истероида Николая Васильевича: шляпку наденьте, платье снимите… Маньяк несексуальный!..

– Еще одна сторона проблемы, о которой мы сегодня говорим, – перфекционизм, – улыбнувшись моей реплике, продолжает психотерапевт.

– Да-да, Андрюш, очень серьезная проблема!

– Перфекционизм – это желание сделать все «идеально», а по сути – это просто невротически завышенные требования человека к самому себе. Есть несколько фактов, о которых в этой связи имеет смысл помнить: во-первых, «идеального» не существует в природе, во-вторых, всегда можно сделать лучше, в-третьих, ты никогда не знаешь, что на самом деле «лучше», поскольку у каждого все равно будет свое мнение на этот счет.

«Джоконда» Леонардо да Винчи – картина замечательная. Но можно ли назвать ее идеальной? Можно ли улучшить этот портрет? И что такое лучше, если одним он нравится таким, какой есть, а другие считают, что он вовсе не так прекрасен, как о нем рассказывают? Понимаешь, если все это можно сказать про «Джоконду», то дальше любой перфекционист выглядит, мягко говоря, глуповато.

Опять же, хочу, чтобы меня поняли правильно: я не призываю людей наплевательски относиться к своей работе. Я говорю о навязчивом желании человека улучшать, улучшать, улучшать… В целом, в этом желании не было бы ничего дурного, если бы за ним не стояло никакой невротической подоплеки, а она здесь с легкостью обнаруживается… Перфекционизм – это обычный, хотя, как правило, и социально одобряемый, невроз. Все неврозы формируются с какой-то вторичной целью, то есть под ними обязательно есть некая подоплека.

Прежде всего, такая тактика позволяет человеку бесконечно долго оттягивать момент завершения работы, а следовательно… и «час страшного суда», когда ее примутся оценивать. Человек ужасно боится оценки окружающих – что его раскритикуют или не впадут в экстаз, глядя на его творение, и его невроз помогает ему отдалить момент этой «катастрофы». Должен тебе сказать, что работать с таким перфекционистом – самое настоящее насилие над личностью. В какой-то момент складывается впечатление, что он просто издевается над тобой. Человек может быть ответственным – и это замечательно, и это по нему видно. Но ответственный человек прекрасно понимает, что сроки – это святое, что ты не имеешь права подводить других людей ради некого «идеального» результата, который только тебе одному известен. Для перфекциониста-невротика сроков не существует. Можно считать, что это критерий болезни.

Впрочем, на этом невротические выгоды перфекциониста не заканчиваются. Посуди сама: если я сам критикую свою работу, считаю ее «неидеальной», мне легче принять критику: «Я сам самый строгий судья своего творчества!» – вскрикивает и трагически заламывает руки. Наконец, есть и третья выгода… Замучив всех и вся своим бесконечным причитанием: «Боже-боже! Гениального творения не получается! Ужас! Я наложу на себя руки!», перфекционист вынуждает окружающих быть благосклонными – одних из сострадания, других – просто потому, что они, судя по его рассказам, ожидали увидеть нечто действительно ужасное, а оказалось, что все не так плохо, как об этом говорил наш господин Перфекционист. В общем, перфекционист, если уж смотреть в корень, это не тот, кому нужен «идеальный результат», а тот, кому нужны наши идеальные реакции на его результат. Хотя, как и любой невротик, он, конечно, в этом никогда не признается.

Так он и формируется – этот пресловутый перфекционизм: ребенок с детства поставлен в условия, когда любовь выдается ему исключительно за что-то, а не просто так. Именно такое отношение родителей к ребенку создает условия, при которых он кровь из носу пытается учиться на одни «пятерки», все делать «идеально» и вообще – быть «премилым». В противном случае, его не вознаграждали – ни похвалой, ни просто хорошим, добрым отношением. Напротив, мама демонстрировала неприязнь, узнав, что у ее ребенка за диктант «всего» четыре балла. Впрочем, тут, конечно, есть еще и генетические факторы, и еще куча всего, включая проблемы сексуальной идентификации.

С другой стороны, надо признать, что в определенных «дозах» перфекционизм действительно «хорошее качество». Если человек пребывает в тревоге за результат, он, благодаря этому, часто оказывается эффективнее своих коллег, а потому успех становится на первых порах тем самым положительным подкреплением, которое человек ищет. Но дальше спираль может закрутиться так, что за перфекционизмом потеряется сам человек. Невроз, вообще говоря, большой любитель скушать своего хозяина.

Пожалуй, доктор прав. Мне кажется, что я тоже иногда (да чего уж там – очень даже часто) проявляю этот самый перфекционизм (звучит благороднее, чем невроз, правда?). Я ужасно переживаю за любую оплошность, даже если это не моя ошибка, но она скажется на общем результате проекта. Наверное, в этом смысле я очень вредный партнер – безумно боюсь ошибок и со свойственным мне занудством стараюсь выверить все досконально. Но сроки для меня – это святое!

Знаете, что сказал мне один коллега, поработав со мной на двух проектах? «Шекия, твоя проблема в том, что ты стараешься сделать, скажем, три проекта на “отлично”, а надо делать на четыре балла, но зато десять». Дальше последовала теория о том, что задача менеджера – найти не оптимальное решение, а лучшее из худших.

– Понимаешь, мне кажется, что я должна знать ответы на все вопросы, которые так или иначе касаются сферы моей деятельности. И если я не предложу решения даже в безвыходной ситуации, то какой же я профессионал?

– Настоящий профессионал знает, что существуют безвыходные ситуации. Более того, его профессионализм состоит и в том, чтобы суметь отличить безвыходную ситуацию от той задачки, у которой все-таки есть решение. Если врач поставил диагноз и предупредил – надо оперироваться или вы умрете через год, а пациент отказался, разве врач перестал быть профессионалом? Он диагноз поставил, лечение определил, сроки назвал.

Заведомо невыполнимые задания дают только непрофессиональные бизнесмены (если, конечно, они не ищут повод от вас избавиться). И в данном случае совет доктора прост: никогда не работайте с непрофессиональными бизнесменами.

Не знаю, пусть это перфекционизм, но я все равно буду стараться по максимуму. Нескромно звучит, да?

– Есть, кстати, еще одна подсознательная выгода перфекционизма – выгода самооценки. Потому что если я перфекционист, то я, очевидно, хороший человек… в отличие от всех этих разгильдяев. И тут срабатывает мышеловка – человек оказывается в ситуации, когда он уже вынужден поддерживать миф о перфекционизме. Если я строю свою самооценку не на основе собственных достижений, а противопоставляя себя разного рода «неудачникам» (как мне кажется), то я должен иметь вокруг себя этих «неудачников». А чтобы делать окружающих такими, мне приходится воспевать свой перфекционизм. Проблема ведь в том, что такой «неудачник» вовсе не всегда неудачлив, у него, очевидно, будут какие-то успехи. Как их дезавуировать? Сказать себе: «Я перфекционист, а он – беспринципный тип». Прекрасный ход, правда?