В поисках себя. Том 1 (СИ) - Тутевич Андрей

А затем поступил приказ для сотника: собрать своих людей и совершить набег на ближайшую деревню врага.

«Война, она такая, что после себя оставляет лишь выжженные поля и мертвые тела. После войны нет никакой жизни», — мрачно констатировал этот факт для себя Руун.

В очередной раз герой погружался в свои размышления: он привык к своим товарищам, что помогало ему им симпатизировать, из-за чего ловил себя на мысли, что считал противоположную сторону врагами и злом, но осколки памяти того мальчика всплывали в его голове и по сей день.

«Так что же, выходит, что добро — это свои, а все, кто не свои — зло. Так же и на их стороне. Неужели никакой разницы?»

Впрочем, это не помешало герою держать свои мысли при себе и молча последовать приказу.

Следующим же вечером они собрались их сотней и к ночи были у деревни, окружённой частоколом и с деревенским ополчением.

К счастью, проблем не возникло, поскольку отряд взял с собой сборные деревянный лестницы, которые тут же собрали.

Затушив факела далеко от деревни и дав время привыкнуть глазам к темноте, они разделились на несколько отрядов, окружив деревню и как можно тише подступались к ней, стараясь застать врага врасплох.

К сожалению, их часовой уснул, из-за чего это удачно у них получилось.

Обычная деревенька, как рассмотрел герой, близко находящиеся друг ко другу домики, сделанные из дерева, коего в этих местах слишком уж много, и крышей из соломы, огороженные друг от друга чисто символическим забориком, который легко переступался.

Несколько десятков домов спали своим спокойным и мирным сном, пока нарушители их не побеспокоили, вонзая топоры в их тела, нарушив тишину криками жертв.

Резня началось с того, что Долорцы подожгли казармы(о которых смогли узнать подвергнув пытке взятого пленника) с вражескими солдатами и подлавливали их на выходе, быстро умерщвляя их.

Выбегающие оттуда спросони, — они не успевали даже снарядить броню, лишь схватив свое оружие бежали на убой, не зная о нем.

Другие несколько отрядов сотни пошли вырезать местных жителей.

Вследствии чего вдалеке были видны пожары, слышны звуки битвы, воплей боли, предсмертных криков и плач женщин и детей.

От этого всего на душе Рууна становилось скверно, но к его счастью, он был среди тех, кто стоял у входа казармы, вылавливая сонных солдат.

Сражаться с воинами, хоть и почти безоружными, казалось ему намного лучшим, чем убивать беспомощных деревенских.

Очень скоро земля под ними стала рекой крови, покрывшей все, а из-за света, отражающегося от пожаров, она ещё и неприятно отблескивала, а затем в нос ударил запах паленной плоти и крови.

От этого героя начало тошнить и он видел, как некоторые новобранцы уже не сдерживаясь, опорожняли свои желудки.

Да чего уж новобранцы, даже более опытные бойцы зажимали рты.

Руун же абстрагировался, вспоминая свои первые дни в этих местах.

Следующие пол часа герой, не особо разбирая, рубил своим мечом, больше наблюдая за тем, чтоб его не достал шальной удар.

К концу этой бойни он забрал две жизни, откусив кусочек их сил и памяти.

Вместе с тем его неприязнь к своим сослуживцам возросла, передавшись от осколков, но он быстро это заглушил.

Ещё одним приятным бонусом для него стал боевой опыт двух солдат, что помогли ему стать более техничным. Все таки подготовки в три недели было слишком мало, чтобы отточить личные умения, сейчас он это ясно ощущал.

Ещё с самого начала его смутило, что они были так расслаблены, причину чего он узнал от одного из осколков воспоминаний.

Оказалось, что правитель Долорцев выразил намерения на перемирие и Локорцы, будучи готовы простить прошлые обиды, приняли их посла, а на это время все конфликты прекратились, чем и воспользовались мы в данный момент.

Боюсь, что после этого у нас не будет таких лёгких битв и нашу страну больше не станут слушать вовсе.

Ненависть Локора теперь будет пылать до тех пор, пока Долор не падет, это было очевидно.

Закончив битву, они принялись стаскивать в обоз, который предварительно был оставлен вне деревни, оружие, доспехи, ценности и прочую нужную мелочь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Отдельно в глаза бросилась колонна женщин и даже маленьких девочек, но совершенно без мужчин.

Каждый из них реагировал по разному: кто-то рыдал, кто-то смотрел со злостью, а другие шли с пустыми глазами, больше не сопротивляясь.

Их внешний вид оставлял желать лучшего: они явно сопротивлялись(а может солдатам было просто скучно) из-за чего были в синяках и ссадинанах.

Теперь герой понимал, что лучше бы, для этих людей, он пошел не к казармам, а к ним, ведь тогда бы смог оборвал их мучения сразу, а теперь они и сами не предоставляют, настолько сложным будет остаток их жизни.

Сердце Рууна все больше уступало место тому юноше и двум солдатам, заполняясь затаенной злобой, которой он и сам уже не хотел сопротивляться.

Когда они уходили, то на месте деревни осталось лишь пепелище.

Вернувшись в лагерь, этот день они были свободны, поэтому Руун и многие другие просто завалились спать.

Отоспавшись, он проснулся к вечеру и узнал все новости.

По своей наивности он и не догадывался, что помимо его десятка, другие тоже захватили пленников из несколько деревень, вследствии чего да одну ночь исчезло четыре ближайших деревни.

В лагере стояло праздничное настроение, но при этом никто не выпивал, хотя по мнению Рууна, лучше бы они делали именно это, чем сейчас срывали свой стресс на тех женщинах, крики которых он слышал сейчас.

Руун чуть не зарезал одного из них, когда к нему подошли и предложили продать за серебрянник на ночь женщину.

Сжав зубы от злости, он все же отказался.

— Ну, твое дело, дружище, потом не жалуйся, когда товар станет бесплатным, но непригодным. Или ты предпочитаешь мужчин или руку для снятия стресса? Никогда бы такое не подумал о нашем "чемпионе", — смеясь, бросил тот, удаляясь.

Все больше и больше в Рууне отмирала любая человечность, хотя ему казалось с каждым разом, что потерять ещё что-то просто невозможно.

Таким образом прошел первый месяц с начала его службы. После двух удачных вылазок и чемпионства среди новобранцев его повысили, а точнее ему пришлось идти за повышением к высокомерному блондину из штаба.

Теперь на его тыльной стороне ладони красовалась надпись: "Руун, пехотинец, королевство Долор", а вместе с тем ему вручили первую месячную зарплату: 50 медных монет за службу новобранцем.

Повышение отметили отрядом, вдали от других, с одной чаркой Эля каждому, которую Крон, член их отряда, мужчина средних лет с какой-то хитрецой в своих черных глазах, где-то достал, пока Рас, их десятник, как и всегда пропадал.

Теперь в его отряде он стоял наравне с пятью солдатами, будучи шестым пехотинцем.

Так же Руун получил новую экипировку, которая на самом деле оказалась слегка более лучшего качества меч(старый ему, конечно же, пришлось отдать обратно), кожаные штаны и простой круглый щит из дерева.

На тренировках он так же делал успехи, не уступая многим своего же звания, но даже не дотягивал до среднячка, но точно заметил, что стал намного более жестоким, за что часто, после боя, получал взгляды с затаенной обидой.

В целом, сам в себе он даже не отрицал своей жестокости и то, что тренировки — были его любимым времяпровождением, ведь только здесь он мог хоть немного перестать сдерживать ненависть в самом себе, которая росла день от дня все больше.

В концу месяца начались шевеления на границах врага, — они явно не простили Долорцев.

Гарнизон встал в повышенную боеготовность, утроив патрули и постоянно следя за всеми солдатами, чтобы не напивались, но вместе с тем рацион стал более скудным, поскольку охотников на дичь поубавилось, ситуация не спасало даже повышение Рууна по иерархии армии.

Так продолжали идти день за днём, герой продолжал развиваться в технике на тренировках, так же он заметил, что его кожаная куртка теперь ему жмет, хотя до этого слегка болталась на нем, ведь телосложение из тощего бродяги немного обросло мускулатурой, став напоминать уже не хлипкого, но уверенно стоящего на ногах доходягу.